Сухой закон

16 сентября 1914 года Государственной Думой Российской Империи был утвержден закон о запрете на время войны продажи водки — первый и последний в истории Российской империи полноценный «сухой закон». Это был законодательный акт, необходимость которого, по мнению многих, в России того времени назрела, а в период войны — только обострилась. Фактически «сухой закон» действовал 11 лет. К 1914 году производство и продажа водки в Российской Империи была полностью подконтрольна государству — этого удалось достичь реформой 1894−1902 годов, когда постепенно производство и торговля водкой были изъяты из частных рук. За восемь лет были упразднены кабаки, в которых подавалась водка, в учреждаемых казенных винных лавках спиртные напитки продавали только на вынос. Изготовляли водку, тем не менее, на частных заводах, но из ректифицированного спирта, купленного у государства. Готовый продукт сдавался ему же. Помимо винных лавок, крепкими напитками торговали содержатели трактиров, железнодорожных буфетов, бакалейных и фруктовых лавок, разрешение на торговлю выдавали государственные инстанции. Параллельно с введением госмонополии на водку, создавались общественные организации попечительства о народной трезвости, которые впоследствии развернули бурную антиалкогольную кампанию. Борьба с пьянством шла не на пустом месте — потребление спиртного в стране росло, а вместе с ним терпела убытки казна, промышленники, страдало общество. Так, с 1910 по 1913 годы потребление спирта выросло с 6,9 литра на душу населения до 7,4 литра (не считая пива), значительно выросло количество преступлений, совершенных в нетрезвом состоянии, случаев производственного травматизма, прогулов и так далее. К началу 1914 года вопрос об ограничении или запрете продаж водки обсуждался на различных уровнях. 26 января 1914 г. товарищ министра торговли и промышленности Российской империи Петр Барк представил императору Николаю II свою финансовую программу, в которой категорически заявил: «Нельзя строить благополучие казны на продаже водки… Необходимо ввести подоходный налог и принять все меры для сокращения потребления водки». Бюджет же Барк предлагал пополнять из других источников, что встретило одобрение императора. 30 января 1914 года от должности председателя Совета министров и министра финансов был освобожден один из противников «сухого закона» — Владимир Коковцов. На следующий день Барку императором было поручено заняться вопросом трезвости народа и поисков других источников бюджета, помимо водочных доходов. 6 мая 1914 года Барк занял одновременно посты министра финансов и шефа Отдельного корпуса пограничной стражи, план закрытия всех питейных заведений в стране, кроме ресторанов первого разряда в районах мобилизации, был подготовлен к этому времени военным министром Владимиром Сухомлиновым. Начали с сельских общин и армии — с первых правительство собрало 800 просьб сельских обществ запретить продажу алкоголя на их территории, а в отношении вторых приняли приказ № 309 «О мерах против потребления алкоголя в армии». Теперь офицеры, появившиеся в нетрезвом состоянии где бы то ни было, подвергались строгому дисциплинарному воздействию вплоть до увольнения со службы. 18 июля 1914 года, в преддверии Первой мировой войны, императорским указом местным органам самоуправления было предоставлено право по их усмотрению и под их ответственность закрывать алкогольную торговлю. 16 августа 1914 года «сухой закон» ужесточили и продлили до завершения военных действий, теперь спирт использовали только в медицинских целях на фронте. На следующий день последовало новое распоряжение: под запрет попали продажа «спиртных напитков, рома, коньяка, ликеров, наливок и тому подобное» и «отпуск водочных изделий с водочных заводов и водочных складов». Также запретили продажу денатурированного спирта в частных торговых заведениях и аптеках. 16 сентября 1914 года запрет на продажу водки утвердила Государственная дума. Спиртным разрешалось официально торговать ресторанам 1-й категории, клубам и общественным собраниям. По сути, в обороте спиртного было оставлено только виноградное вино и пиво. При этом оговаривалось: владельцам ресторанов и трактиров, где подавали вино, запрещалось пропускать в заведения явно нетрезвых людей, «а равно допускать посетителей допиваться до состояния видимого опьянения». Правда, для пива лазейку вскоре прикрыли: 11 ноября 1914 года вышло распоряжение правительства «О повышении акциза с пивоварения», которое спровоцировало значительное повышение цен на пиво, что сделало его менее доступным. Винная реформа проходила, в целом, спокойно. Тем не менее, в конце августа 1914 года, сразу после принятия «сухого закона» в 35 губернских и уездных городах центральной России толпы разгромили свыше 200 питейных заведений, в некоторых местах полиция открывала огонь по погромщикам. Пострадали и владельцы спиртовых заводов, и их рабочие: своих рабочих мест лишились около 300 тыс. человек. Владельцам предприятий, правда, полагалась компенсация, на которую до 1917 года правительство потратило 42 млн. рублей. К маю 1916 года закры­лись 96% частных питейных заведений, чьи работники также оказались на улице. Возмутило народ и другое: право продажи алкоголя в местах, куда подавляющему большинству населения вход был заказан. «Элита» пить продолжала в любых количествах. Больше всех пострадал, конечно, бюджет империи. Накануне войны он лишился существенной части доходов: если до «сухого закона» водочный доход составлял 24%, то в 1916 году он составил всего 1,5% бюджета. На фоне полномасштабных военных действий и связанных с ними расходами это падение было серьезным. Пополнить его было решено поборами. Так, выросли налоги на спички, соль, дрова, лекарства, придумали чайный налог, выросли пошлины с пассажиров и грузов, и, конечно, государство запустило «печатный станок». А что народ? Повозмущавшись, крестьяне начали массово гнать самогон и производить брагу, а городские жители выстроились в очереди в аптеки и магазины за спиртосодержащими настойками, лаками и политурой. Производство лаков и политуры росло стремительно: в отдельных губерниях рост за год составил 2320%. Сколько было произведено самогонки и браги — установить невозможно. Брагу вообще не считали, количество самогонки оценивалось от 2 до 30 млн ведер. Тут была проблема даже не в том, что пили, а в том, что на самогонку шел хлеб, который утаивали от поставок государству, что стало одной из причин продразверстки 1916 года. Помимо пшеничного, самогон гнали любой: из сахара (вскоре он вообще пропал из оборота), гнилых фруктов, картошки, свеклы и прочего. В крупных городах началась другая напасть: наркомания. Кокаин и опий были относительно дешевы, каналы поставки были налажены быстро. По официальным данным, в 1915 году потребление алкоголя сократилось до 1,2 литра на душу населения, производительность труда повысилась в среднем на 9%, в металлургической промышленности — на 13%. Количество прогулов снизилось в среднем на 27%, в металлургической промышленности — на 43%. Сократился производственный травматизм, число арестованных в пьяном виде и доставленных в вытрезвители. Вырос объем денежных вкладов в сберкассы: прирост составил 2,14 млрд руб. против 0,8 млрд руб. до запрета. Сложно оценивать результаты действия первого «сухого закона» в России — он был введен не вовремя и осуществлен откровенно противоречиво. К примеру, в мае 1916 года Николай II разрешил свободную торговлю виноградными винами крепостью до 16% в местностях, где нет военных действий, и там тут же началось повальное пьянство. Чтобы наполнить бюджет за счет других доходов, нужно было иметь их источники — а много ли было сделано ранее для того, чтобы взять их из промышленности и сельского хозяйства? С одной стороны, закон был принят логично — в ходе военных действий нужна дисциплина, а не пьянство, с другой — «сухой закон» не помешал армии деградировать, пить и саботировать приказы офицеров. Вопрос о наличии или отсутствии водки в окопах был не так важен на фоне другого вопроса — а что я вообще делаю в этом окопе? Никакой «сухой закон» и мобилизация уже не могли помочь империи, внутри которой накопились неразрешимые противоречия, а Первая мировая война их лишь обострила. Отменен запрет на продажу водки был декретом Совета народных комиссаров СССР от 28 августа 1925 г, согласно которому с 1 октября 1925 года началась продажа 40-градусной водки. Через два года в СССР началась коллективизация, еще через два года — индустриализация, подъем промышленности, масштабные стройки, рывок науки и культуры. Наличие водки в магазинах выходу страны на лидирующие позиции в мире не помешало, так может, не в водке дело?