Евгения Тюрикова: "Семьей я управляю по законам бизнеса"

Решительность и любовь к переменам у меня с детства. Все свое сознательное детство я занималась музыкой, родные видели во мне пианистку и с нетерпением ожидали поступления в музыкальное училище Киева, но на экзамены я так и не пошла — поняла, что хочу развивать мозг, а не руки. Кроме музыкального слуха у меня был неплохой английский, и после того как музыкальной карьеры я избежала, родители предложили подумать о профессии переводчика. От нее тоже отказалась, не обрадовавшись перспективе всю жизнь переводить чужие мысли. Первым личным решением стало поступление в московский вуз. Родители еще не отошли от шока после отказа от музыки и лингвистики, а я уже попросила купить билет до Москвы. На время вступительных экзаменов остановилась у родственников, потом сняла комнату. Чтобы оплачивать жилье, сначала мыла полы в школе, затем преподавала английский детям. Сразу же получила урок самостоятельности и предусмотрительности: я мечтала о мехмате или экономфаке МГУ, но опоздала с подачей документов всего на несколько часов. Знай я, что вступительная комиссия работает до полуночи, примчалась бы сразу с поезда! Меня спасла только появившаяся в 1991 году возможность поступать сразу в несколько вузов. В итоге выбрала гражданское право и банковское дело в МГЮА. В 17 лет я устроилась операционисткой в банк «БФГ-Кредит» и за 11 лет выросла до финансового директора — зампреда правления. Казавшаяся уже незыблемой карьерная дорога привела меня из банка на позицию финансового директора ИД «Коммерсантъ». Новая работа стала первым серьезным поворотом в моей карьере — из банковской отрасли я ушла в индустрию. Главной задачей была подготовка ИД к продаже (в 2006 году «Коммерсантъ» купил Алишер Усманов. — Forbes Woman), и, как только это случилось, я ушла в нефтяной бизнес — в российско-шведскую WSR, образованную благодаря слиянию российской НК «Альянс» со шведской West Siberian Resources. Поначалу было некомфортно и даже страшно. Главной причиной переходов всегда было желание выйти из зоны комфорта. Когда все рабочие процессы налажены и везде уют, мне становится малоинтересно. Пять лет — тот срок, когда внутри включается тумблер и требует нового. После ухода из нефтяной отрасли за семь лет я сделала карьеру финансового директора в группе «Сумма» (холдинг, объединяющий активы братьев Магомедовых в портовой логистике, инжиниринге, строительстве, телекоммуникационном и нефтегазовом секторах). Через пять лет там у меня уже не было цели работать за деньги, я захотела работать на идею. Размышляла, что пора делать что-то государственное и масштабное. Рассуждала так: «Даже один камушек, брошенный на дно океана, может поменять весь ландшафт». Предложение возглавить Private Banking в Сбербанке настигло меня в отпуске. Я твердо отказалась. Это была работа в совершенно иной сфере, и настолько резких экспериментов в карьере мне не хотелось. Отказ был абсолютно искренним, ведь я трезво оценивала силы. Дилеммы не было бы, если бы речь шла о финансовой позиции, но возвращаться снова на сторону компании по обслуживанию клиентов мне не хотелось. Да и опыта работы в масштабе всей страны, как у Сбербанка, у меня не было. Я понимала, что на эту позицию нужен другой человек. Еще через несколько недель я приняла настойчивое приглашение из Сбербанка. Пошла на встречу только для того, чтобы рассказать, чего не хватает лично мне как клиенту private banking. Переговоры со Сбербанком длились год. Это был период размышлений с обеих сторон. В голове крутились мысли о деофшоризации экономики, амнистии капитала и общем ужесточении правил финансового контроля. В момент, когда государство начало возвращать деньги в страну, в нем не существовало еще платформы, предлагающей качественные услуги для состоятельной клиентуры. России предстояло только создать «воронку», которая принимает частные деньги и грамотно их распределяет. Однозначно первый банк страны обязан иметь подразделение для подобных услуг. Вот она — масштабность, заставившая меня сказать «да». Переход в Сбербанк стал вторым резким разворотом моей карьеры. Я не скучаю по прежним местам работы, но сразу загораюсь, когда спрашивают моего профессионального совета. Бывшие коллеги знают, что могут рассчитывать на мою помощь — оценить бюджет или получить рекомендации по кредиту. В цифрах для меня есть огромный драйв. Мне проще работается с женщинами. Неслучайно, думаю, у российского private banking женское лицо — из десяти «лучших российских банков для миллионеров» шестью управляют женщины. Женщины многограннее, у них шире взгляд, глубже чувства и более детальное видение полутонов. Изначально природа встроила в нас многозадачность. «Моя задача как родителя — научить ребенка самостоятельности»: руководитель Sberbank Private Banking о законах бизнеса в материнстве Мой нынешний муж руководит «Объединенной зерновой компанией». Это мой второй брак и самый сложный жизненный выбор, поскольку я кардинально поменяла жизнь уже в зрелом возрасте, оставила первого супруга после огромного количества лет совместной жизни и имея трех совместных дочерей. Да, я влюбилась, но мне было очень страшно. Я не до конца понимала, как мы будем существовать вместе. Решение было долгим и тяжелым, но мы справились. Семьей я управляю по законам бизнеса. Например, самое сложное время для меня как для матери — это первые три недели сентября, когда надо согласовать для всех детей расписания школьных занятий, кружков, встроив туда водителей и гувернанток. За это в семье отвечаю только я. После всех этапов согласований процесс становится абсолютно автоматизированным, сильно упрощая нам семейную жизнь. Няня в семье есть только у самого младшего сына. Старшие делают все сами. Водитель отвозит их в школу, потом на занятия. Около семи вечера они возвращаются домой, доделывают уроки и дожидаются меня. Я не делаю с детьми домашних заданий и не хожу за ними по пятам, чтобы узнать, положили ли они тетрадь и выучили ли алфавит. Если они ошиблись, забыли или получили двойку и переживают по этому поводу — им надо дать поплакать. Отрицательные эмоции тоже важны в воспитании. Выбор школы начинаю с посещения туалета, смотрю на его состояние. Затем общаюсь с учениками разных классов, пробегающими по коридору, и только потом иду к директору. В начальной школе я выбираю учителя, но и это не отменяет первых трех пунктов. Ребенку важно привить чувство ответственности за свои поступки и научить принимать решения — сначала простые, а потом и сложные. Именно поэтому довольно рано начинаю отправлять детей в лагеря. Между матерью и ребенком должен быть водораздел: пусть он соскучится и научится вести свои дела сам. Провести с ребенком время важнее, чем «приготовить ему кашу». Потому что когда ты занимаешься только этим, автоматически забираешь его самостоятельность. Одна из моих главных материнских обязанностей в рабочие дни — вернуться домой не позднее 21 часа. Обязательное — уделить каждому ребенку не менее 15 минут личного времени, узнать, как прошел его день, и уложить спать. В это время не беру в руки телефон и откладываю в сторону все рабочие дела. С понедельника по пятницу ужин мужу я не подаю. По воскресеньям в нашей семье традиция — совместные обеды. Каждый делится своими событиями за неделю. Но одинаково важно, чтобы между мной и ребенком складывались индивидуальные отношения. Поэтому у каждого из детей есть время, которое он проводит со мной наедине: кого-то я отвожу в художественную школу, с кем-то нянчусь на выходных, а со старшей дочерью мы обычно ужинаем в будни. Считаю, что нельзя пытаться жить за ребенка его жизнью. Ты никогда не сможешь быть счастливым за него, точно так же, как он не сможет быть счастливым за тебя.