Банкротство — легальный способ избавиться от долгов
К началу 2017 года в Москве было зарегистрировано около 40 тысяч банкротов. Это небольшая цифра несмотря на то, что в конце 2015 года в России был принят закон о банкротстве. Однако воспользовалось им не так уж много должников. На всю страну — чуть более тысячи. Эту тему в ходе сетевого вещания «ВМ» обсудили эксперты.Однозначный вывод: бума личных банкротств, который прогнозировали эксперты полтора года назад, не случилось: с 1 октября 2015 года в суды было подано около 33 тысяч заявлений. Напомним, что, согласно российскому законодательству, банкротом может быть признан тот гражданин, чья совокупная сумма задолженности превышает 500 тысяч рублей, причем платежи по долгам просрочены более чем на 90 дней. Причем, если это так, то потенциальный банкрот сам должен заявить о своей финансовой несостоятельности. Однако… Почему возможность личного банкротства не пользуется тотальным спросом? И вообще — что такое банкротство в России: возможность избавиться от долговых обязательств или узаконенный способ финансового мошенничества? И вообще — что значит быть банкротом? Ответы на эти вопросы в прямом эфире «Вечерка ТВ» искали журналисты «ВМ» и пригашенные эксперты: председатель комиссии по законодательству Союза юристов Москвы Александр Толмачев; директор Антикризисной группы «Б+» Иван Рыков; независимый экономический эксперт Антон Шабанов. Эксперты обсудили как доводы за, так и против банкротства физлиц, было высказано немало суждений. Остановимся на основных. По мнению Ивана Рыкова, ничего особо постыдного в самом факте банкротства физического лица нет: например, вступивший несколько дней назад на пост президента США Дональд Трамп банкротом себя объявлял четырежды. И ничего — поднимался, отряхивался и снова шел в бой! За очередными миллиардами и достижениями. — Конечно, статистика по Москве сильно занижена, — пояснил Рыков. — По закону банкротом может быть признан обладатель 500-тысячного долга, но для кого-то, знаете ли, и 50 тысяч непосильны. Банкротство — это легальный способ избавиться от долгов. Конечно, при этом все, что можно продать, заберут. Кроме жилья, если оно единственное у должника. А вот если, например, взять кредит и сразу объявить себя банкротом — это уже может квалифицироваться как мошенничество. Кстати, по словам наших экспертов, попытки скрыть движимое или недвижимое имущество вряд ли увенчаются успехом. Судебные органы проверят, не было ли с вашей стороны крупных дарений в адрес близких родственников — машины, дачи и прочего имущества. — Банкам накладно заниматься поиском имущества банкрота, — говорит Александр Толмачев. — Банку гораздо проще договориться с должником о реструктуризации долга — пусть за 20– 30 лет, но фиксированными суммами долг будет погашен. Однако то, что я сейчас наблюдаю в судах, мне больше кажется финансовыми махинациями. — Для потенциального банкрота есть два варианта развития событий — реструктуризация или реализация, — добавил Иван Рыков. — Если человек может и хочет расплатиться — значит, реструктуризация. Не может и не хочет — реализация имущества. — Банк вообще не заинтересован в банкротстве несостоятельного заемщика, — сказал Антон Шабанов. — Для финансового учреждения это прямая потеря прибыли, которая может сказаться на его рейтинге и — в конечном итоге — может быть чревато отзывом лицензии. Поэтому банкиры будут бороться до конца за возврат заемщиком кредита в полном объеме. Есть и еще несколько «но». Основное — без помощи юристов и адвокатов добиться в суде признания личного банкротства крайне затруднительно. По подсчетам независимых российских экспертов, весь процесс может обойтись тысяч в 300. Плюс — если суд все же будет выигран — будет назначен арбитражный управляющий имуществом и финансами банкрота. Как показывает судебная практика, они также требуют оплаты своего труда: за 10 тысяч в месяц (стандартный оклад управляющего) трудиться желающих мало. Так что на данный момент можно констатировать следующее — пока что закон о банкротстве мало востребован: то, что задумывалось в течение 10 лет как социальный инструмент, а в последние годы как способ не довести дело до вмешательства коллекторов, пока что своих функций не выполняет.
