Цена вопроса

Сергей Либин, старший аналитик по телекоммуникациям и медиа Райффайзенбанка Ride on Demand (RoD) стал ярчайшим примером уберизации -- устранения посредника между заказчиком и исполнителем -- и поэтому представляет особый интерес для инвесторов. Так, в ходе последнего раунда финансирования в 2016 году сама Uber была оценена в $66 млрд, что примерно в десять раз превышает ее годовую выручку. Одного из главных американских конкурентов Lyft уже в 2017 году инвесторы оценили в $7,5 млрд -- примерно в 11 годовых выручек. Лидер китайского рынка онлайн-такси Didi Chuxing, доли в которой принадлежат Apple и Alibaba, в апреле был оценен в $50 млрд. Финансовые показатели Didi не раскрывает, но очень вероятно, что мультипликатор к выручке в их случае еще выше. При этом большинство RoD-сервисов убыточны. Очевидно, что на ранней стадии становления рынка компании следуют принципу "сначала аудитория -- потом монетизация", характерному для большинства интернет-проектов. К примеру, интернет-поисковики появились гораздо раньше, чем контекстная реклама, которая стала основным способом монетизации поиска. RoD-операторы инвестируют в формирование рынка, увеличивая проникновение услуги, в рост своей доли на нем за счет рекламы и скидок, в улучшение качества услуги и т. д., поэтому убытки на этой стадии значительны. Но по мере насыщения рынка ситуация будет исправляться, к примеру, рентабельность "Яндекс.Такси" в Москве уже сопоставима с рентабельностью поиска, но "Яндекс" активно инвестирует в расширение географии присутствия: руководитель сервиса Тигран Худавердян в прошлом году признавался, что они немного опоздали с регионами, недооценив потенциал рынка, и теперь приходится активно наверстывать упущенное. При этом операторы онлайн-такси, пожалуй, стреляют себе в ногу, чересчур увлекаясь конкуренцией: в Москве минимальная стоимость поездки уже меньше 100 руб., а весной три основных агрегатора -- Uber, "Яндекс" и Gett -- ввели фиксированную стоимость поездки, что с учетом московских пробок, скорее всего, негативно отразится на валовой выручке. Снижение средней стоимости поездки вряд ли вызывает радость у таксистов, поэтому RoD-операторы частично компенсируют водителям стоимость поездки, что, естественно, негативно сказывается на их прибыли. Конкурентная война вполне может привести к ситуации, когда все три игрока сохранят свои доли рынка, правда, гораздо меньшего, чем раньше, а снижение заработка водителей может привести к росту низкоквалифицированной рабочей силы и ухудшению уровня сервиса. Тем более нельзя сбрасывать со счетов конкуренцию со стороны альтернативных способов передвижения -- общественного транспорта, райдшеринговых сервисов и т. д., которые могут еще сильнее ухудшить экономику онлайн-такси. Однозначно сказать, справедливы ли оценки бизнеса операторов RoD, невозможно. Очевидно, что справедлива та цена, по которой покупатель готов купить, а продавец -- продать. RoD-бизнес вроде бы не соответствует такому критерию пузыря, как хроническая убыточность, если верить тезису о прибыльности на зрелых рынках. При этом RoD не единственная отрасль со столь высокими мультипликаторами: к примеру, недавние инвестиции Mail.ru Group в сервисы доставки еды Delivery Club и ZakaZaka проходили на сопоставимом уровне. Любой мультипликатор необходимо рассматривать в контексте потенциала роста, и одна из главных задач операторов RoD, как, впрочем, и любого другого развивающегося бизнеса,-- не разрушить этот потенциал в погоне за долей рынка.