Россия — Швейцария: диверсификация экономических отношений и роль локализации производства

Швейцарские компании уже получают прибыль от участия в процессе преобразования российской экономики. И политика импортозамещения для них не препятствие, а конкурентное преимущество, поскольку российские контрсанкции не затронули экономику Швейцарии. Речь идет об интенсивном развитии бизнеса в России не только гигантами мировой экономики, но и предприятиями среднего и малого уровня. Среди европейских партнеров России Швейцария занимает особое положение. Хотя эта страна, не будучи членом ЕС, и присоединилась к антироссийским санкциям, но против нее контрсанкции не были введены. Итоги российско-швейцарской торговли в 2016 г. говорят о развитии отношений. С $13,5 млрд в 2012-м товарооборот России и Швейцарии сократился до $4,6 млрд в 2015-м. Это в значительной мере объясняется падением цен на углеводороды. Но в 2016-м товарооборот увеличился на 10,1%. Положительная динамика сохраняется: за три месяца 2017-го прирост составил 53,6% к первому кварталу прошлого года. Структура российского экспорта в Швейцарию в 2016-м диверсифицируется. Если годом ранее 50,73% составляли драгоценные металлы и камни, а нефть и нефтепродукты — 18,04%, то теперь показатели почти выровнялись — соответственно 28,44% и 26,82%. Значительно увеличилась доля никеля и изделий из него — с 7,86% в 2015-м до 25,45% в 2016-м. В первом квартале 2017-го эти тенденции сохранялись. Структура швейцарского импорта почти не изменилась: 24,86% (24,07% в 2015-м) составляет фармацевтическая продукция, 15,52% (17,17%) — ядерные реакторы, котлы, оборудование и т.п., 9,86% (8,89%) — инструменты и оптическая продукция. Наблюдается только снижение импорта часов — 10,01% в общем объеме в 2015-м, 8% в 2016-м и 6,92% в первом квартале 2017-го. Политика импортозамещения швейцарских экспортеров практически не беспокоит: Брендовым товарам — часы, оптика премиального сегмента — не угрожает конкуренция даже без локализации. Многие предприятия, наоборот, прибегают к локализации в стране потребления, потому что это более выгодно. Среди примеров — Nestle с 11-ю предприятиями в России, ABB с 7-ю производственными площадками (две были открыты в кризисном 2015-м) и Coca-Cola Hellenic Bottling с 10-ю заводами. Продукция швейцарских фармпредприятий традиционно занимает большую долю в российском импорте такой продукции. Многие разработки уникальны, что позволяет рассчитывать на удержание монополии. Но и безусловные лидеры отрасли вроде Novartis и Ferring видят выгоды от локализации. Novartis в 2015-м году открыла в Санкт-Петербурге завод полного цикла «Новартис Нева» для выпуска более 40 наименований лекарств и объемом 1,5 млрд таблеток в год. Инвестиции составили 4,5 млрд рублей ($138 млн) В августе 2016 г. Ferring Pharmaceuticals договорилась о локализации производства инновационных лекарственных препаратов в области акушерства и гинекологии на заводе «Фармстандарт-УфаВИТА» в Уфе. Продукцию локализованных в России производств швейцарские компании планируют поставлять и на внешние рынки. Этому примеру намерены последовать и другие предприятия. В марте 2017-го компания Schindler — один из мировых лидеров по производству лифтов и эскалаторов — объявила о планах локализовать производство в России. За инвестиции ($30-50 млн) соперничают правительства Москвы и Санкт-Петербурга. О создании производства в России задумываются и предприятия среднего и малого уровня. В апреле этого года власти Московской области провели встречу с послом Швейцарии в России Ивом Россье, в ходе которой обсуждалась в том числе возможность локализации производства оригинальных швейцарских сыров. Из общего движения швейцарских предпринимателей в Россию выбивается компания Glencore. В 2015-2016 гг. она продала 40% своего сельскохозяйственного бизнеса, хотя в 2014-2015 гг. была вторым по размеру экспортером российского зерна. Но это связано с общими проблемами данной компании, а не с ситуацией в России.