Михаил Эскиндаров: Советую брать кредиты только при острой необходимости

Михаил Абдурахманович, за последние 15 лет в России умерло более 80 процентов банков. ЦБ раз за разом "обнаруживал" проблемы только в момент катастрофы. В чем причины такой некомпетентности? Михаил Эскиндаров: Я бы не стал жестко наезжать на Банк России, к сожалению, это беда не только нашего ЦБ, такая ситуация во всем мире. Были еще большие катастрофы, например, когда в конце 1990-х годов полностью "сгорела" вся банковская система Южной Кореи. Хотя доля правды в ваших словах есть, ЦБ на самом деле не смог предотвратить гибель абсолютного большинства банков. Не побоюсь сказать, что он зачастую и способствовал гибели этих банков своими действиями, которые могли бы быть более осторожными. Думаю, что наступил момент, когда ЦБ следует снизить свою агрессивность. Мягче надо быть. Что вы имеете в виду? Михаил Эскиндаров: Требования, которые предъявляются банкам по достаточности капитала, в вопросах резервирования и иным показателям были рассчитаны, в первую очередь, на развитые, стабильные экономики. Эти требования международные, они были сформулированы не Банком России. Однако эти жесткие требования наш регулятор предъявляет к отечественным банкам, которые только-только начали развиваться. Одно дело предъявлять эти требования к крупнейшим банкам, работающим не только в России, но и по всему миру, вовлеченным в международные денежные потоки. Но вот нужно ли "под одну гребенку" подходить к таким крупным банкам и небольшим, круг экономической активности которых, как правило, ограничивается региональными границами? Не разумнее ли применять здесь дифференцированный подход? Речь идет не о "закрывании глаз" на противоправную, а то и криминальную деятельность банка, а о финансово-экономических нормативах, определяющих качественное состояние банка. Дыры в балансе банков копились годами, как и вывод активов. Банки отправляют свою отчетность ЦБ ежедневно, почему ЦБ не видит этих дыр? Михаил Эскиндаров: Несмотря на то, что в ЦБ работают много специалистов, они просто не успевают обрабатывать огромную массу отчетности, которую предоставляют кредитные организации. В результате сейчас в любом банке сидят представители регулятора - несколько человек проверяющих или даже целые команды. Сегодня все, начиная от Сбербанка и заканчивая самым мелким, жалуются, что от них не вылезает комиссия ЦБ. Видимо, несовершенна сама система мониторинга деятельности банков, коль скоро она не выполняет прогностической функции, в результате чего ЦБ вынужден "бить по хвостам". Цифровая экономика еще не в полной мере реализовалась в банковской сфере, раз такой мониторинг осуществляют непосредственно работники ЦБ, как в Москве, так и на местах. В этой связи хочется немножко "оправдать" владельцев тех банков, которые начали, особенно в последние три года, выводить активы, потому что их к этому зачастую принуждают. Банковская сфера находилась под жестким прессом Центробанка. С одной стороны, ЦБ слегка передавил банки, заставляя их пойти на правонарушения. С другой стороны, конкретных инструментов у регулятора, наверное, не было, чтобы отследить все операции, которые проводили недобросовестные банки. Но тех, кто на самом деле выводил крупные суммы денег, их, может быть, 5-6. А ведь лишились лицензий более 380 банков. Для того чтобы закрыть дыры в капитале банков "Открытие" и Бинбанк, ЦБ понадобится влить в них почти триллион рублей. Не лучше ли дать им умереть? Михаил Эскиндаров: Конечно, плохо, что мы такие большие деньги тратим на санацию. Но в сложившейся ситуации - это вынужденная мера. Банковские структуры действуют на рынке не изолированно. Если бы ЦБ не поддержал эти банки, то мы бы сегодня наблюдали крах не одного десятка из оставшихся кредитных организаций. Банки обслуживают огромное количество не только физических, но и юридических лиц - сотни тысяч предприятий и индивидуальных предпринимателей, десятки тысяч простых граждан. ЦБ не мог поступить иначе: выбрать из двух зол наименьшее. Но в основе лежит несовершенная система мониторинга банковской деятельности. И это уже задача ЦБ. Триллион под подушкой Появилась такая профессия - серийный вкладчик. Банки привлекают большими процентами, потом они рушатся, вкладчики получают от Агентства по страхованию вкладов (АСВ) свои средства с процентами, перекладывают их в другой гибнущий банк. Может быть, надо изменить уровень компенсации вкладов? Михаил Эскиндаров: Ваша правда, у нас появились профессиональные вкладчики, но их действия - в рамках действующего законодательства. АСВ давно понимает такую игру и начинает, если не еще начал, действовать против таких вкладчиков. Например, обсуждается предложение об ограничении количества раз, когда вкладчики смогут обращаться за компенсацией. Однако снижать предельный размер компенсации не стоит. Борясь таким образом с профессиональными вкладчиками, мы можем нанести весомый ущерб остальным 90 процентам вкладчиков. 1,4 миллиона рублей - нормальная сумма для того, чтобы люди не прекратили нести деньги в кредитные организации. И так у нас, по разным оценкам, население в подушках и стеклянных банках хранит около 30 триллионов рублей, которые не работают в экономике. Мы же не хотим, чтобы количество "неработающих" денег еще больше увеличилось. Последствия от этого страшнее, чем выплаты вкладчикам погоревших банков. Может регулятор использовать какие-то инструменты поддержки, помимо санации? Михаил Эскиндаров: Мог бы, но серьезных предложений по объединению банков крупных и мелких, такой кропотливой работы, когда нужно было оказать поддержку банкам, не было. Когда банки еще не попали в критическое положение, можно было поддержать их разными инструментами, в том числе кредитами ЦБ. Сделано этого не было. Результат мы сегодня наблюдаем: под лозунгом "Очистим банковскую систему от воров и недобросовестных банкиров" фактически активную кредитную работу проводят только топ-14 банков, остальные занимаются поддержкой индивидуальных предпринимателей и потребкооперации в лучшем случае. Фактически произошло огосударствление банковской системы. Около 80 процентов кредитов выдают крупнейшие банки с госучастием, а их доля в объеме корпоративных кредитов еще больше. Сложилась такая ситуация, что абсолютное большинство клиентов уходит из мелких и средних банков в крупнейшие кредитные организации, которые являются в первую очередь государственными. Но ведь монополия неизбежно порождает тенденции к застою. Нужна другая политика ЦБ, чтобы спасти хотя бы оставшиеся банки, которые более-менее устойчивы. Под лозунгом "Очистим банковскую систему от воров" активную кредитную работу проводит лишь топ-14 банков Есть экономисты и практикующие специалисты, которые считают, что России достаточно и 10 банков с филиалами. Я же разделяю точку зрения, что мы, наоборот, фактически оголили экономику регионов, ликвидировав или своими действиями закрыв большинство региональных банков. В результате у нас прекращается конкуренция в банковской сфере, появляется государственный монополизм, который не приводит к снижению процентных ставок и увеличению количества банковских услуг. Отсутствие конкуренции - большая беда любой сферы экономики, а финансовой тем более. Экономика пока выживает Сегодня кредитные организации используют в лучшем случае пару десятков инструментов, тогда как на Западе их многократно больше. В чем причина? Михаил Эскиндаров: Во-первых, за плечами у нас всего 25 лет формирования рыночной системы хозяйства. Только с начала 2000-х гг. мы перешли к более-менее системному строительству современной экономической структуры. Это очень маленький срок. Те финансовые инструменты, которые используются в высокоразвитых экономиках, стали результатом длительного пути эволюции. Попытки их немедленной "пересадки" в нашу систему не всегда оправданы. Во-вторых, нынешнее состояние экономики далеко не удовлетворительное. У нас только-только наметились отдельные "ростки" выхода из стагнации. В этих условиях ставят перед собой задачу не развивать финансовый инструментарий, а просто выжить. Будет расти экономика, будет расширяться финансовый инструментарий. А за счет чего она начнет расти, пока трудно сказать. Экономика все-таки начала восстанавливаться. Устойчивое это оживление? Михаил Эскиндаров: Некоторое оживление наметилось. Но устойчивым его назвать очень трудно. За первое полугодие этого года прирост ВВП страны составил 1,5 процента по сравнению с первым полугодием 2016-го. По итогам года минэкономразвития ожидает прирост на 2,1 процента. Но в 2015-2016 гг. ВВП сократился на 3,9 процента по сравнению с 2014-м. Это значит, что в этом году наш ВВП окажется всего лишь на уровне 2012 года. При этом реально располагаемые денежные доходы населения будут на уровне 2011 года. Если мы будем расти теми темпами, которые закладывает минэкономразвития в своем прогнозе до 2020 года, о переходе к устойчивому развитию говорить очень трудно. Напомню, что в принятых в начале 2013 года Основных направлениях деятельности правительства отмечалось, что для устойчивого развития нам необходим годовой прирост ВВП темпами не ниже 5 процентов, а 2-3 - это критический уровень, при котором невозможно обеспечить баланс экономических и социальных показателей. С этими цифрами согласно абсолютное большинство экспертов. Однако в базовом варианте прогноза минэкономразвития даже на 2020 год прирост ВВП намечен лишь в 2,3 процента, а в целевом - 3,1 процента. Такие темпы устойчивого развития не гарантируют. Все говорят о темпах роста. А можно ли при этих трудностях говорить о возможном росте производительности труда? Михаил Эскиндаров: Рост производительности труда - это коренная задача для нашей экономики. Других резервов в нынешней ситуации у нас просто нет. Иначе мы так и останемся зависимыми от конъюнктуры мировых энерго-сырьевых рынков, чего допускать нельзя, в том числе и по геополитическим обстоятельствам. Сегодня по производительности труда мы отстаем в три-четыре раза от наших основных конкурентов - США, ведущих стран Западной Европы, Японии. Причин две. Первая - это отсталость нашей технологической базы. Перед нами стоит неотложная задача новой индустриализации экономики или, как часто говорят, реиндустриализации на новой технологической основе. Понятно, что это требует больших инвестиций. Без доступных кредитов их невозможно осуществить. Но чтобы такие кредиты были, необходима новая денежно-кредитная политика. При этом речь идет не о накачивании экономики деньгами - это бессмысленно и вредно, - а о целевом кредитовании технологического перевооружения и подготовке кадров. Такой механизм разработан - проектное финансирование. Дело за тем, чтобы активнее его запускать на основе частно-государственного партнерства. Вторая причина - невысокий уровень организации, влекущий огромные потери как на уровне отдельных предприятий, так и корпораций и в масштабе всей экономики. Если на уровне фирм улучшение организации работы должно быть одним из инструментов конкуренции и задача государства создавать условия для такой здоровой конкуренции, то на уровне государства - это задача наведения порядка в использовании всех ресурсов, в том числе финансовых. Бизнес уходит в офшоры… Михаил Эскиндаров: Тем, кто держит деньги в офшорах, надо очень хорошо подумать о том, что они делают. США приняли закон о возможности экспроприации, по их мнению, незаконно приобретенного имущества или денег. Они в любой момент могут начиная с 1 января 2018 года прийти к любому бизнесмену, у которого есть офшорные счета, и спросить: откуда у тебя эти деньги? Неважно, россиянин он или израильтянин. Я бы очень сильно порекомендовал серьезно подумать о возврате офшорного капитала срочно в Россию, пока эти средства другие страны не "приватизировали". Когда брать кредит Рекордно низкая инфляция подталкивает рыночные ставки вниз. Когда наступит самый удачный период для того, чтобы взять ипотеку или потребительский кредит? Стоит ли еще подождать? Михаил Эскиндаров: Наблюдаемый рекордный для России низкий уровень инфляции действительно подталкивает рыночные ставки в сторону снижения. И если этот уровень сохранится в ближайший год, то рыночные ставки также продолжат снижаться. Однако следует иметь в виду, что инфляция формируется за счет воздействия как монетарных, так и немонетарных факторов, и Банк России за счет проводимой жесткой денежно-кредитной политики вынужден компенсировать недостаточно активную борьбу правительства с немонетарными компонентами инфляции. От этого страдает прежде всего реальный сектор экономики, и такая жесткая денежно-кредитная политика имеет ограниченный временной предел. Поэтому без надлежащей координации денежно-кредитной, бюджетно-налоговой и валютной политики, ограничения аппетитов естественных монополий усилий Банка России по снижению инфляции будет явно недостаточно, особенно учитывая его колоссальные расходы на санацию кредитных организаций. Поэтому тем, кто хочет взять ипотечный кредит, я бы посоветовал посчитать свои сегодняшние доходы и их перспективы. Если есть уверенность, что перспективы собственных доходов благоприятны и выплаты по кредитам не ударят по жизненным потребностям, а новая квартира действительно необходима, то, наверное, стоит брать ипотечный кредит. Но обязательно надо, чтобы договор о таком кредите вместе с вами прочитал специалист, который увидит в нем возможные "подводные камни". И еще: кредит надо брать в той валюте, в которой вы получаете ваши доходы. Что же касается потребительских кредитов, то я советую их брать только в случае острой необходимости, а не для того, чтобы поменять одну модель айфона на другую. Мы ищем таланты Финансовый университет совместно с "РГ" в одиннадцатый раз проводит Всероссийскую олимпиаду "Миссия выполнима. Твое призвание - финансист!". Каковы особенности олимпиады этого года? Михаил Эскиндаров: Олимпиада значительно расширилась. Если раньше мы проводили конкурс только по экономике, то сегодня уже по пяти предметам. Наряду с экономикой это математика, обществознание, история и информатика. Победители олимпиады получат стопроцентную скидку на обучение, а победители и призеры по обществознанию, экономике и математике будут зачислены в рамках бюджетных мест. Новация этой олимпиады в том, что очный этап пройдет в большинстве наших многочисленных региональных филиалов. Если раньше школьникам надо было ехать в Москву, тратить на это деньги и время, то теперь в этом нет необходимости. Когда вы объявили конкурс, какая основная задача была? Поменялась ли она за эти годы? Михаил Эскиндаров: Конечно, как и любой другой вуз, мы ищем таланты. И не только в Москве, но и в других регионах нашей большой и многонациональной страны. От решения этой задачи мы не откажемся. Популярность олимпиады возрастает - за эти годы число участников олимпиады многократно выросло. Если на первые олимпиады приходило 600-700 человек, то в прошлом году их было уже 20 тысяч. Думаю, в этом году конкурсантов будет еще больше, так как мы расширили круг дисциплин. Наша олимпиада хорошо выполняет свою задачу. Огромное количество молодых людей, которые по итогам олимпиад поступили в Финансовый университет, успешно учатся или уже завершили обучение. Мы периодически анализируем их успехи - еще не было ни одного человека, который бы подвел нас - поступил после олимпиады и не сумел одолеть учебную программу университета.