Кто управляет мировыми финансами
Огорчу конспирологов, но Федеральная резервная система США управляется не какими-то тайными банкирами, а лишь является госучреждением по организации денежного оборота. Закон о ФРС США (статья 10) четко и недвусмысленно устанавливает порядок назначения его руководителя президентом по представлению Сенату. Яркий пример: Трамп в 2017 году сменил главу ФРС Джанет Йеллен на Джерома Пауэлла, чтобы денежно-кредитная политика отвечала его общегосударственным интересам. Вопросы также возникают из-за того, что у ФРС есть акционеры. Однако они существуют лишь в технических целях, так как все доходы ФРС идут в Госказначейство (Минфин) США. Аналогичная ситуация и с Банком России, имущество которого — собственность федерального правительства. Сам Банк России подотчетен Госдуме (статья 5 ФЗ о ЦБ РФ), а председатель, согласно Конституции России, назначается президентом РФ по представлению Госдуме. Центральные банки зачастую обладают функциональной независимостью для естественного функционирования рынка. Такое возможно, если власти не вмешиваются в рынок, так как ему жизненно важны конкуренция и свобода ценообразования, а не рука Кремля. Однако как быть, если организация денежного оборота требует централизованного подхода, чтобы избежать проблем, связанных со злоупотреблениями инвесторов, банкиров и преступных элементов? Здесь власти практически по всему миру (включая Россию, США, ЕС и многие другие) пришли к выводу, что центральные банки должны вести монетарную политику независимо от других органов власти, а методы ее ведения должны основываться на рыночных, финансовых инструментах. Свобода ЦБ ограничивается исключительно вопросами монетарной политики, а ее цели и задачи установлены законом. Мир уже давно стал глобальным, и страны вынуждены торговать по единым для всех правилам. Для этого такие международные институты, как МВФ или Всемирный банк, выступают, скорее, в роли консультантов, нежели подконтрольных частным лицам структур. Работа Международного валютного фонда по большей части сводится к тому, чтобы страны не манипулировали курсами. Если в каком-то государстве приток валюты больше, чем отток (преобладания экспорта над импортом), но при этом курс национальной валюты занижен (например, в России, Китае или Еврозоне), то эти страны создают искусственные барьеры для своих торговых партнеров. На 100 долларов в США можно купить столько товаров, сколько в России на 2000–2300 рублей, а значит, реальный рыночный курс доллара — примерно 20–23 рубля, а не 68–70. По этой причине зарубежным товарам тяжело конкурировать с российскими как в нашей стране, так и на мировых рынках. Яркий пример — дешевизна российской военной продукции по сравнению с западными образцами при сохранении качества. Более того, за миллион долларов у нас можно произвести столько оружия, сколько в США обойдется в 10 миллионов. Другими словами, 1,9 триллиона рублей, направленных на вооружение, по паритету покупательной способности — это не 27 миллиардов долларов, а все 270 миллиардов долларов США, что ставит Россию на второе место в мире после США (870 миллиардов долларов), а не восьмое, как принято считать. При этом доля таких расходов в ВВП страны в России остается ниже, чем в США. Такая практика называется валютными интервенциями. Центральный банк изымает из оборота часть иностранной валюты, что снижает курс национальной. Изъятая валюта хранится в резервах. Россия занимает четвертую строчку в мире по таким резервам (более 560 миллиардов долларов). Если США и Евросоюз борются за конкурентные цены на товары своих производителей с помощью печатного станка, то развивающиеся страны решают эту проблему через накопление резервов в иностранной валюте. Слушается ли кто-то МВФ, статья 4 которого делает его надзирателем за валютными курсами, чтобы следить, что курс валюты отражает состояние платежного баланса? Очевидно, что в важнейших вопросах центральные банки придерживаются «политики партии», назначившей главу этого ЦБ, будь то российского, американского или любого другого. Манипуляциями мировыми финансами занимаются не частные банкиры, а главы государств.
