Что произошло на рынке труда России с начала 2020 года

По данным портала Hh.ru, уже в мае 2020 года 45% российских работодателей заявили, что вынуждены были сокращать персонал. Увольнения весной затронули в основном сферы туризма, услуг, транспорта, торговли, финансового сектора, бухгалтеров, экономистов и юристов, а также менеджеров низшего и среднего звена. Это объяснялось вполне естественными причинами – при закрытых границах ни о каком туризме не могло быть и речи, а значит, как утверждали весной в Ростуризме, на улице уже к маю оказались 1,3 млн человек, занятых в отрасли. Сфера услуг, транспорт и торговля также пострадали из-за необъявленного, но свалившегося на головы россиянам карантина. Закрывшиеся из-за запретов и штрафов магазины частично так и не смогли вернуться к нормальной работе. После снятия ограничений летом к работе вернулось только 70% магазинов, а среди магазинов, работавших в торгово-развлекательных центрах, ожило лишь 64%, по данным «Деловой России». Сжимающийся бизнес начал сперва отказываться от планов по развитию, увольняя менеджеров по продажам, а потом и вовсе сворачивать свою деятельность, расставаясь с ненужными уже бухгалтерами, экономистами и юристами. Жертвами коронавируса на рынке труда стали представители тех профессий, которых в России был переизбыток. Юристы, экономисты, бухгалтеры, получившие свои дипломы в начале нулевых и десятых годов, оказались не у дел. «Профессиональный уровень таких специалистов снижался год от года, – говорит генеральный директор “Центра поддержки региональных исследований” Татьяна Горина (ее компания на протяжении 25 лет занимается социологическими исследованиями на всей территории страны). – Диплом юриста и диплом экономиста обесценились, так как их можно было получить почти где угодно. На рынке труда был переизбыток таких недоквалифицированных кадров. И коронавирус просто выступил в роли спускового крючка, который выбил этих людей с рынка труда». Похожая ситуация уже была во время экономического кризиса 2008–2009 годов, когда резко выросла конкуренция на рынке труда и компании начали массово избавляться от молодых и неквалифицированных кадров или тех сотрудников, чей профессионализм вызывал сомнения. Тогда на экономистов и юристов также пришелся основной удар. Разница между кризисом 2008– 2009 годов и событиями 2020 года в том, что сегодня пострадали уже не молодые работники, вчера выпустившиеся из вузов, а специалисты в возрасте 28–35 или 45–50 лет, чьих компетенций не хватало, для того чтобы удержаться в пикирующей компании. Главные жертвы те, кто рвался в Москву Сильнее всего последствия ограничений затронули все сферы бизнеса в Москве и Московской области, во многом потому, что здесь они были жестче, чем в регионах, а также потому что концентрация бизнеса и работников в столичном регионе выше среднего по России в 10,4 раза. По словам Гориной, коронавирусные ограничения ударили по тем россиянам, которые приехали в Московский регион в 2017–2020 годах. «Люди снимали или покупали в ипотеку квартиры в “муравейниках” вокруг столицы, потому что средств на жилье в Москве у них не было. Как только к маю начались массовые увольнения, а невеликие запасы денежных средств подошли к концу, эта категория граждан, приехавшая сюда за длинным рублем и светлым будущим, оказалась под ударом. Денег на аренду жилья уже не было, работы – тоже. Арендодатели, сами переехавшие из провинции на пару лет раньше, отказывались входить в положение. Людям приходилось возвращаться домой, отложив или вовсе отказавшись от мечты закрепиться в столице». Еще хуже пришлось тем, кто приобрел ипотечное жилье. Несмотря на озвученные президентом и премьер-министром меры поддержки и возможность получить кредитные каникулы, банки не слишком охотно шли навстречу клиентам. Только в Сбербанке за весенние месяцы было отклонено 49% заявок на кредитные каникулы по ипотечным кредитам, поскольку заемщики не смогли предоставить все необходимые документы и доказательства потери дохода из-за пандемии. «Эта категория граждан наименее подкована в юридическом плане. Люди не готовы, не умеют и боятся контактировать с МФЦ и другими органами власти, чтобы получить необходимые бумаги для получения отсрочки по платежам. Это стало дополнительным испытанием для приезжих из российской провинции. Платить нечем, каникулы не дали, надо возвращаться домой, а квартиру пытаться сдать, чтобы хоть как-то платить по обязательствам», – комментирует юрист Павел Лабров, специалист по рынку труда. По данным агентства ЦИАН, с апреля по июнь 2020-го цены на аренду недвижимости в Подмосковье снизились на 20–30%. Только за счет стремительного роста предложения и такого же падения спроса. В итоге от четверти до трети приехавших в столичный регион провинциалов к июлю вынуждены были собираться в обратную дорогу. Похожая ситуация сложилась в Москве, а также в Санкт-Петербурге, где также велика доля приезжих среди молодых и неквалифицированных кадров, работающих в основном в сфере услуг, развлечений, массмедиа. Эти россияне и не помышляли об ипотеке, поскольку их уровень дохода не позволяет совершать крупные покупки или регулярные и стабильные траты на платежи по кредитам. Поэтому покинуть «город мечты» им было физически легче, но психологически сложнее. «Мы еще увидим последствия коронавируса и вот таких вот неудач, которые многие молодые люди склонны воспринимать как серьезное личностное поражение», – говорит психиатр Николай Амбарцумов. Сельское хозяйство осталось без рук Безработица ударила и по сельскому хозяйству, хотя и с неожиданной стороны. Из-за ограничений на въезд в Россию не смогли попасть трудовые мигранты из Средней Азии, традиционно работавшие на полях, в том числе на уборке урожая. А те мигранты, что уже находились в России, поддались панике и предпочли любыми способами выбираться из «зараженной» страны домой. По словам Сергея Абашина и Валентины Чупик, экспертов по вопросам трудовых мигрантов из Средней Азии, а также по оценке МВД РФ, домой попытались вернуться от 15 до 20% мигрантов. Это привело и к возникновению стихийных лагерей беженцев на южных границах России, и к тому, что фермеры остались без наемных работников, которые традиционно помогали на уборке урожая, в уходе за скотом, в прочих делах. «Я был вынужден собирать мужиков по всем окрестным деревням. А у нас и нет толком никого, все разъехались в города. Ну или слишком старые, больные и немощные, – рассказывает фермер Владимир Шаповалов из Воронежской области. – Раньше у меня работали на уборке зерна пятеро узбеков. Они отлично справлялись, получали за месяц хорошие деньги – от 30 тысяч рублей, а потом уезжали до следующего раза. В этом году они просто не приехали. Альтернативы не было, местные отказывались работать за такие деньги, притом что средняя зарплата здесь, на селе, дай бог если 12 тысяч рублей будет. Но все, с кем я говорил, были уверены, что у меня денег – как у дурака махорки, а я прижимаюсь и предлагаю им всего по 30 тысяч рублей. Урожай ждать не станет. Я вызвонил детей. Они приехали, благо их у меня четверо, худо-бедно собрали все. Но времени ушло больше, да и собрали меньше обычного». Похожие истории рассказали нам фермеры из Нижегородской, Владимирской, Тульской и Тверской областей. «Я даже в нашу колонию ходил, говорил с начальником, чтобы дал мне зэков, которым разрешен выход из зоны, чтобы поработали у меня. Не дал, потому что не захотел связываться с финансами, надо же как-то оплату за их работу провести. А договариваться по-свойски не были готовы ни он, ни я», – говорит фермер Николай Ставрошин из Тверской области. По словам директора центра агропродовольственной политики РАНХиГС Наталья Шагайды, нехватка рабочей силы при сборе урожая, а также снижение объемов урожайности из-за некачественного сбора могут привести к росту цен на овощи и зерно. Кроме того, общее снижение доходов населения привело к повышенному спросу на простые продукты – картошку, свеклу, морковь, зерно, которыми в сельской местности стараются запасаться в больших объемах. «Рост цен ограничен низким платежеспособным спросом на продукты. Спрос смещается в сторону менее дорогих продуктов, однако именно у них есть возможность расти в цене», – считает эксперт. Что касается роста цен на зерно, то он связан не только с нехваткой рабочих рук и недобором урожайности, а еще и с тем, что в России кормовые сорта зерновых в этом году получили статус «хлебных». «У нас четвертый класс зерна, который являлся кормовым, объявили “хлебным”. Для него закупают дорогой улучшатель, чтобы повышать качество изначально плохой пшеницы. Во многих регионах отсутствуют селекционные центры, из-за чего приходится завозить пшеницу из южных областей. Это приводит к постоянному подорожанию хлеба, муки, самого зерна», – считает академик РАН Виктор Драгавцев, главный научный сотрудник Россельхозакадемии. Кому стали платить больше На фоне общего проседания рынка труда в отдельных его секторах ситуация, наоборот, улучшилась. В первую очередь это касается работников медицинских учреждений. И речь идет не только о врачах, но и о санитарах, водителях, неквалифицированном персонале. «Я после университета полгода работал водителем на скорой, – рассказывает москвич Евгений Ржаницын. – Права были, прошел курсы санитара. Само собой, как только нашел нормальную работу, я оттуда ушел. Никогда не думал, что этот опыт станет чем-то большим, чем просто любопытной страницей в биографии. В апреле меня уволили из ивент-агентства, где я успешно работал несколько лет. Работы не было, обязательства по кредитам не давали спокойно дышать. И тогда я увидел объявление на доске у входа в горбольницу. Недалеко от моего дома. Им были нужны водители и санитары в “красную зону”. Я позвонил, узнал, что со всеми доплатами буду получать около 80 тысяч рублей в месяц, и пошел. И людям помогу, и денег заработаю. С мая я работаю в больнице и до конца всей этой эпопеи уходить оттуда никуда не планирую», – рассказывает молодой человек. Спросом пользуются вчерашние выпускники медицинских колледжей, а также студенты старших курсов медвузов и медколледжей. Причем в условиях нехватки медперсонала им предлагают высокие для отрасли зарплаты, в среднем на 20% превышающие докризисные показатели. Наряду с медиками осенью больше денег стало в IT-сфере, а также в маркетинге. Последнее связано с тем, что часть компаний вернулась к более-менее нормальной работе и начала вновь строить планы на будущее. По данным портала Hh.ru, 17% работодателей планируют до конца года увеличить штат, а 10% – рассчитывают за этот же период поднять зарплату ключевым сотрудникам. Говорить об окончании кризиса на рынке труда пока еще рано, но он постепенно оживает, а его участники адаптируются к новым условиям. ь ь МНЕНИЕ Ростислав Капелюшников, заместитель директора Центра трудовых исследований НИУ ВШЭ — В условиях распространения коронавируса рынок труда изменился. И это естественно, поскольку резко изменились формы занятости в пользу дистанционной работы, уменьшилась продолжительность рабочего времени, уменьшилась заработная плата, возросла безработица. Природа нынешнего кризиса совершенно другая, чем та, что была у тех кризисов, которые уже переживали и мировая экономика, и отечественная в предыдущие периоды. Для нынешней ситуации характерно, что часть работников, приехавших в Москву и область за новой жизнью и работой в 2019 году, потеряли возможность трудиться и получать за это зарплату. Они были вынуждены уехать обратно. Но что хорошо известно про российский рынок труда, занятость в целом упала достаточно скромно, слабее, чем это было в предыдущие кризисы. Естественно, в кризисных условиях безработица растет. Я не говорю, что она упала. Повторюсь, она выросла весьма скромно и в меньшем масштабе, чем это было во время Великой рецессии 2008–2009 годов. В начале нынешнего кризиса раздавались «катастрофические» прогнозы относительно того, что внешние мигранты в массовом порядке лишатся работы, им невозможно будет уехать домой и в России начнутся жуткие социальные проблемы. Голодные и неработающие гастарбайтеры будут толпами шастать по улицам наших городов. Этот прогноз не сбылся. Вместо шатаний по российским улицам мигранты предпочли вернуться домой, но это не стало массовым явлением. Теперь же говорится о «жутком» дефиците этих самых внешних мигрантов. Дефицит испытывает кто? Муниципальные власти, которые привыкли использовать труд внешних мигрантов за невысокую заработную плату. Значит, если они оказались в такой ситуации и хотят решить эту проблему, муниципальные власти должны повышать заработную плату, облегчать условия въезда мигрантов на территорию России. Серьезным новшеством в этот кризис стало снижение рабочего времени. Многих работников перевели на вынужденные или квазидобровольные отпуска. Либо им сократили продолжительность рабочего времени. Упала заработная плата. Пик снижения заработной платы пришелся на апрель – май, когда были самые жесткие карантинные меры, а потом все понемногу стало восстанавливаться. Поэтому самый трудный период на рынке труда остался позади. Это, конечно, не значит, что все показатели достигли докризисного уровня, но они начали постепенно восстанавливаться. Это абсолютно рукотворный кризис. Он не вызван никакими финансовыми потрясениями. Он прежде всего вызван административными мерами, которые приняло государство по ограничению экономической деятельности. Нынешний период восстановления экономик во всем мире после прохождения дна был фантастически быстрым. Никто этого не ожидал. В Соединенных Штатах Америки безработица после достижения пика снижалась темпом в 30 раз быстрее, чем во время Великой депрессии. В России все не так радужно, но если верить официальной статистике, то безработица уже в сентябре потихонечку все-таки пошла вниз.

Что произошло на рынке труда России с начала 2020 года
© Финансовая газета