Несчастны по-своему: в России экономический кризис нового типа. Комментарий Семена Новопрудского
«Никогда такого не было, и вот опять», — говорил незабвенный Виктор Степанович Черномырдин. На сей раз с российской экономикой и личными бюджетами населения происходит то, чего действительно пока никогда в новейшей истории России не было. Впервые наблюдается кредитный бум на фоне обвала доходов населения, фактически отрицательные ставки по вкладам на фоне растущего дефицита госбюджета из-за резкого падения сырьевых доходов и необходимости наращивать расходы на борьбу с коронавирусом. Плюс резкий рост безработицы, которого в России пока не было ни в один из кризисов в этом веке.
Понятно, что в глубокий коронакризис из-за пандемии COVID-19 неизбежно погрузились все государства мира. Но у России-то с 2014 года был еще и свой персональный, до конца не преодоленный кризис. Он был вызван войной санкций и затяжным падением мировых цен на энергоносители при общем застое в российской экономике и «ледниковом периоде» в инвестиционном климате. Но по итогам ноября 2020 года страна действительно получила новую экономическую реальность.
Впервые с 2016 года инфляция (он составила 4,4%) превысила ключевую ставку Банка России (4,25%) и его же таргет (4% годовых). Цены на продовольствие увеличивались еще быстрее: с начала года их рост на 5,1% стал рекордным за пять лет.
Что мы теперь имеем? Рекордно дешевые кредиты из-за рекордно низкой ключевой ставки. Средние ставки по рублевым вкладам на уровне текущей инфляции. То есть даже рублевые депозиты практически прекратили приносить людям доход. Абсолютный исторический рекорд выдачи ипотечных кредитов при падении реальных располагаемых доходов населения на 4,3% только по итогам января-сентября, то есть еще без учета второго всплеска пандемии, который начался в конце сентября и с тех пор идет по нарастающей.
Потребительский спрос продолжает сжиматься. Кредитная нагрузка растет. Низкая инфляция, едва ли не главное достижение российской экономической политики последних лет, реально понятное людям, перестала быть низкой. На это накладывается резкий рост безработицы из-за последствий весеннего карантина и сохраняющихся ограничений на работу ряда бизнесов при общем падении доходов населения и, как следствие, потребительского спроса.
В такой ситуации рост инфляции и инфляционных ожиданий вроде бы закрывает возможность для Банка России снижать ключевую ставку. То есть с этой точки зрения дальше делать деньги в экономике дешевле нельзя. Но, с другой стороны, измученные пандемией предприятия и домохозяйства остро нуждаются в доступных деньгах, как и дырявый бюджет. Для восстановления экономики (а значит, и доходов людей) повышение ключевой ставки станет дополнительным препятствием.
В такой ситуации становится понятно, почему российские власти практически не вводят новые ограничения из-за роста заражений «короной» и в целом в борьбе с ковидом ведут себя несколько более либерально, чем власти ряда европейских стран. Экономика России не очень выдерживает даже такой сравнительно «вегетарианский» режим борьбы с пандемией. Никакой страх перед коронавирусом не отменяет необходимости зарабатывать деньги, а смерть от голода и нищеты ничуть не приятнее, чем от ковидной пневмонии.
Так что российским властям придется одновременно как-то стимулировать спрос, не допуская дальнейшего разгона инфляции, бороться с пандемией, не закрывая экономику, искать сложный баланс между дешевыми деньгами для экономики и необходимостью латать бюджетные дыры и повышать привлекательность банковских вкладов, чтобы остановить их продолжающийся отток. Депозиты в Сбербанке, главном банке страны, в ноябре сократились сразу на 100 млрд рублей. Такого оттока не было с декабря 2014 года, когда ЦБ пришлось экстремально повышать ключевую ставку для спасения рубля, чего сейчас точно не случится.
Поскольку этот кризис новый, то и выход из него будет происходить как-то по-новому. Похоже, главной мерой борьбы с текущим российским экономическим кризисом станет массовая вакцинация.
