Как во время пандемии трудятся люди с ментальными отклонениями
До пандемии коронавируса, по оценкам экспертов, только 3% людей с ментальными расстройствами удавалось найти работу. При этом для многих из них труд остаётся единственной возможностью для социализации. О том, как обстоят дела в этой сфере в текущих реалиях и что делают энтузиасты, чтобы обеспечить своих подопечных работой, — в материале RT.
Ремесленную мастерскую «Артель блаженных», в которой трудятся люди с ментальной инвалидностью, Андрей Тевкин организовал 18 лет назад. Артель выпускает изделия из дерева.
Блаженные
По словам Тевкина, для людей с инвалидностью работа — это не рабский труд, а единственная возможность социализации.
«Без работы жизнь у ребят будет совсем беспросветной. Даже короткая изоляция для них означает десоциализацию. Навыки, даже такие простые, как передвижение в общественном транспорте, правила поведения на работе, закрепляются медленно, а теряются очень быстро», — поясняет руководитель мастерской.
Но сейчас артель переживает не лучшие времена. Из-за ситуации с коронавирусом возникли проблемы со сбытом. Раньше большую часть продукции продавали на массовых мероприятиях и фестивалях, но сейчас они не проводятся.
«То, что мы выжили, уже дорогого стоит. В такой тяжёлой ситуации мы ни на минуту прекратили работать, не сократили никого из ребят с инвалидностью», — рассказывает RT Тевкин.
Чтобы сохранить сотрудников, ему пришлось максимально сократить прочие расходы и отказаться от части помещений, которые артель арендовала.
«У нас среди родителей есть сотрудники полиции, медработники, у них работы стало гораздо больше, и никто не говорит: «Посидите дома, раз у вас ребёнок инвалид». Мы изыскиваем все ресурсы, чтобы ребят на работу вывести, даже в выходные, потому что, например, мама работает в три смены в больнице», — описывает ситуацию Тевкин.
По его словам, одной из трудностей, с которой столкнулись во время пандемии, стала доставка сотрудников из дома до работы и обратно. Некоторым его работникам уже по 35—40 лет, их родители достигли пенсионного возраста и не могут передвигаться по городу из-за режима самоизоляции.
«Есть люди с достаточно тяжёлыми диагнозами, а мы, к сожалению, не можем обеспечить сопровождающими всех желающих, не хватает волонтёров, которые бы смогли довезти их до работы и обратно», — говорит Тевкин.
При этом многим сотрудникам заблокировали льготные проездные и теперь им приходится платить за проезд, потому что никто не стал разбираться, что у них за инвалидность.
Также пришлось изменить рабочее пространство в мастерской с учётом новых санитарных требований — дистанцию между сотрудниками увеличили. По его словам, столичные власти пошли навстречу и предоставили новое просторное помещение.
Но там пока не могут начать работу из-за проволочек с подключением к электросети.
«Помещение есть, а работать не можем без электричества. Оказывается, чтобы накинуть провода и запломбировать счётчик, надо три месяца. Мне непонятно, почему чиновник из «Энергосбыта» не сказал: десятки ребят могут на улице остаться, сейчас быстро всё подключим. С таким равнодушным отношением любые подвижки в социальной сфере будут тормозиться на всех уровнях. Каждый раз приходится пробиваться через исполнителей на самый верх, чтобы решить насущные вопросы», — говорит он.
ГАМП
Марианна Орлинкова уже много лет профессионально занимается кулинарией. Она вела рубрику в журнале «Гастроном», работала брендшефом нескольких ресторанов в Москве и в Будапеште. А с недавних пор учит готовить людей с ментальными особенностями.
Марианна руководит проектом «ГАМП» (гастрономическая модельная площадка), который был запущен 2 сентября на базе Центра лечебной педагогики (ЦЛП).
«В прошлом году ЦЛП получил большое здание. Сразу пришла в голову мысль: использовать столовую, чтобы обучать людей с особенностями», — рассказывает Орлинкова.
Сейчас, по её словам, курсы посещают 30 человек от 18 до 40 лет с разными диагнозами. В дальнейшем планируется на базе проекта запустить кафе, которое будет кормить сотрудников и посетителей ЦЛП.
Марианна подчёркивает, что их проект это не формат кружка, где людей с ментальными особенностями просто стараются чем-то занять, речь идёт о полноценном профессиональном образовании.
По её оценке, четверть обучающихся вполне смогут в дальнейшем устроиться работать в общепите. Хотя систему обучения пришлось с корректировать с учётом особенностей студентов.
В занятиях также участвуют педагоги-психологи и волонтёры, имеющие специальную подготовку, они помогают наладить контакт со студентами.
По словам преподавателя, есть много деталей и понятий, очевидных для нормотипичных людей, но неизвестных её студентам с ментальными особенностями. Поэтому начинать приходится с основ, выстраивая систематические знания. Больше всего пробелов у учеников, которые пришли из психоневрологических интернатов.
Впрочем, даже те из её учеников, кто не будет дальше работать поварами, получают на курсах важные навыки: они смогут готовить для себя, поймут, как обращаться с продуктами.
«Я вижу, как на курсах люди преодолевают свои страхи. Например, кто-то отказывается работать с большим ножом, потому что он пугает, а потом берёт его в руки и начинает им ловко орудовать. Или решается попробовать какие-то новые блюда. Всё это тоже очень важно», — рассказывает Орлинкова.
Нужно конкурентное профобучение
Президент Центра проблем аутизма (ЦПА) Екатерина Мень уверена, что для людей с аутизмом работа не должна ограничиваться ремесленным трудом, но пока возможностей раскрыть свой потенциал в других сферах у них практически нет.
«В XX веке сложилось, что люди с интеллектуальными нарушениями должны делать табуретки, керамику, работать в мастерских. Защищённые мастерские — это, действительно, очень важная история, туда могут приехать взрослые ребята, порисовать, что-то поделать. Но ручной труд отходит в прошлое, на смену ему приходят цифровые технологии», — говорит Мень.
Она уверена, что такие люди могут успешно конкурировать и на открытом рынке труда, если создать для них необходимые условия.
По словам Екатерины, ряд крупнейших компаний — IBM, HP, Apple и другие — уже ведут специальные программы по найму людей с аутизмом, причём смотрят на это не как на благотворительность, а как на коммерчески успешный проект.
«Мы можем научить человека выполнять несколько узких задач, условно говоря, бесконечно нажимать на несколько кнопок на компьютере, и он сможет найти работу в банковской сфере, с которой будет хорошо справляться. Большинству из нас такая работа не интересна, а есть люди, которые будут её делать старательно и с энтузиазмом», — поясняет Екатерина.
Пандемия откинула назад
По её словам, Центр проблем аутизма уже начал воплощать эти амбициозные планы в жизнь, но пандемия мешает протестировать новые методы в реальном режиме.
«Нас откинуло сильно назад. Мы должны были в тестовом режиме проводить постоянные занятия по таким направлениям, как IT, базовая робототехника и тому подобное. Проверять методики, которые позволят специалистам работать с подростками, этот возраст имеет свои особенности. Но мы не можем никак выйти на регулярный режим», — описывает ситуацию Екатерина Мень.
Поскольку все запланированные ЦПА курсы идут на базе общеобразовательной школы, они проходят как дополнительные занятия и подпадают под ряд жёстких санитарных ограничений. Детей надо делить на меньшие группы, проводить классы значительно реже.
«Речь идёт только о точечных занятиях, подборе педагогов, которые смогут заниматься именно профподготовкой, теоретической работе. Пока это просто предварительная разработка, из головы взятый дизайн, а дальше его надо проверять. Если нам COVID-19 не будет мешать, мы всё разработаем, но только в непосредственном контакте с ребятами. Мы не можем просто сидеть и теоретизировать, мы должны всё время пробовать, проверять, как профессиональная лаборатория», — рассказывает Мень.
Заинтересованность к этой работе уже проявили некоторые российские корпорации. Например, «Газпром нефть» уже наняла несколько человек с расстройством аутического спектра, чтобы анализировать данные с камер видеонаблюдения. Схожие планы декларировали ещё несколько крупных компаний, но участники сообщества, работающего с людьми с ментальными нарушениями, опасаются, что из-за пандемии реализация этих проектов может затянуться.