Дмитрий Потапенко: Голода не будет, но...

На днях Генсек ООН заявил, что сегодня нехватку в продуктах питания, связанную с пандемией, испытывают порядка 820 млн человек во всем мире. В Европе тоже волнуются: из-за карантина не стало сезонных рабочих, которых там обычно нанимают на уборку... А что у нас? Стоит ли опасаться пустых полок? Начнем с базового: голода не будет. Проблема XXI века – недоступность продовольствия для определенной группы лиц. И это связано с низкими доходами, а не с недостатком товаров: производственные мощности работают хорошо. Дмитрий Потапенко // Global Look Press Дефицит ряда групп товаров наблюдается уже с момента объявления первых карантинных мер в Китае. Нравится это кому-то или нет, но Китай – это мировая фабрика: прямо или косвенно китайские ингредиенты присутствуют везде. И если вы посмотрите на ретейл​ как на очень важный показатель... Мы, как известно, ненавидим ретейл и всегда стараемся запинать его ногами, но пинать термометр – последнее дело: в итоге ты просто не узнаешь температуру. Так вот, ретейл объявлял, что изменяются условия привлечения поставщиков. Потому что зачастую в матрицу были заведены поставщики, которые не в состоянии обеспечить бесперебойность товара... Это, конечно, ухудшает качество обслуживания покупателей, но хоть как-то наполняет полки. В общем, по результатам этого года мы скорей всего увидим сокращение площадей – в первую очередь по гипермаркетам. На мой взгляд, их сейчас спокойно можно резать минимум на треть: их площади попросту нечем физически заполнять. Такая же ситуация с торговыми центрами. Разрыв этой тонкой ткани товаропроводящих колец произошел во всем мире, в том числе и в России. Продовольственная безопасность возможна только в рамках международной кооперации. Никакая страна ни при каких обстоятельствах не может считать себя безопасной гаванью, потому что она якобы что-то импортозаместила. По большому счету мы ничего импортозаместить не можем. Ведь ключевым вопросом тут являются не промежуточные звенья, а технологии. Мы, конечно, можем завезти иностранное оборудование (что мы, собственно говоря, успешно делаем), иностранные семена – и после этого говорить, что мы что-то здесь производим. Открою страшную тайну: астраханский арбуз – не астраханский. Причина простая: семена-то голландские. Это вам может не очень нравиться, но мы в состоянии обеспечить себя семенным фондом максимум на 20% по арбузам. И такое положение практически во всех отраслях. К слову, то обстоятельство, что товар будет занимать меньше места в линейке ассортимента, а издержки на его производство при этом будут увеличиваться, неизбежно отразится на цене, рост которой может составить до 30%. А поскольку экономикой у нас стараются управлять исключительно дубьем, то, как обычно, думаю, будут принимать героические меры – расследования, посадки и пр. Хотя есть и экономические методы, а именно – заняться массированным производством с огромными преференциями для дефицитнейших товаров... Дмирий Потапенко,​ предприниматель * * * Материал вышел в издании «Собеседник» №22-2020 под заголовком «Голода не будет, но...».