Почему поспорили Антон Германович с Максимом Геннадьевичем

Разногласия между Министерством экономики и Министерством финансов по вопросу контрольных цифр по прогнозу темпов экономического роста России в ближайшее время, и, в частности, предполагаемого объёма ВВП страны в 2021 году, о которых пишут «Известия», отражают давнюю историю внутрибюрократических взаимоотношений в правительстве, и лишь в малой части — собственно макроэкономические тенденции. Начнём с того, что оценки ВВП — это, во многом, гадание на кофейной гуще. Верна ли предлагаемая Минэкономики цифра в 113,7 трлн рублей, завышена она или занижена, — всё это схоластические споры, скрывающие суть разногласий, подобно тому, как споры в Средние века о пресуществлении или филиокве маскировали борьбу за власть и влияние внутри церкви. Все 30 послеперестроечных лет убеждают нас в том, что строить долгосрочные прогнозы в экономике, особенно в российской, — дело совершенно неблагодарное. Мне уже как-то приходилось разбирать правительственную программу 2012 года, которая была обильно оснащена конкретными цифрами. Практически ни один из прогнозных показателей выполнен не был. Вообще, развитие экономики пошло совершенно не в том направлении, которое планировалось. Программа была довольно быстро удалена с сайта правительства, но, к счастью, как утверждал Булгаков, «рукописи не горят», и её можно было найти, чтобы убедиться в правоте Вуди Аллена — «хочешь рассмешить Бога — расскажи ему о своих планах». Коронавирус показал всю условность попыток человека заглянуть хотя бы в ближайшее будущее — падение ВВП в европейских странах в апреле на 20% заставит выкидывать в мусорную корзину правительственные программы даже на предсказуемом Западе и составлять новые. Разумеется, планировать необходимо, и некие контрольные показатели нужны. Они являются своего рода сигналами о том, как власть планирует действовать, чего и какими средствами добиваться. Но не стоит воспринимать их всерьёз, по крайней мере, уделять им слишком большое внимание. Одно дело — планировать бюджет, когда каждая строка должна быть чётко выверена и обоснована, ибо исходя из неё будет осуществляться финансирование. Другое — составлять прогноз макроэкономического развития. В такого рода активности — «торговлей воздухом», точнее, предполагаемыми показателями ВВП и иных параметров, сталкиваются интересы различных ведомств — что и лежит в основе противоречий, на поверхности подающихся как споры о том, кто точнее предскажет. Более того, ведомства (точнее, их главы) стараются заработать на этом очки и застолбить за собой более выгодные позиции во власти поближе к руководству. В данном случае сталкиваются интересы двух ключевых министерств экономического блока правительства — Минэкономики и Минфина. Изначальные весовые категории у них различны. Минфин — наиважнейшее в правительстве ведомство. Оно — про конкретные деньги, через него проходят все траты федерального бюджета, и сам он составляется в его недрах. Минэкономики — ведомство без чётко определённых полномочий, так сказать, наследие советского Госплана, от которого к нему перешли и кадры и здания. Недаром, когда Герман Греф (на тот момент близкий к Владимиру Путину человек) в 2000 году стал министром, по его требованию ведомство было переименовано в Министерство экономического развития и торговли, чтобы у него были конкретные полномочия. Уже после него аппаратные позиции ослабли, и оно лишилось почётной приставки «торговли». Точнее говоря, Минэкономики учреждение более прогностическое и аналитическое, своего рода дублёр Госстата. Его деятельность во многом заключается в написании бумаг, записок и т. п. Разумеется, ему даются конкретные поручения, у него всегда есть определённые полномочия по регулированию и распределению, имеются подведомственные учреждения, такие как Росимущество или Роснедвижимость, но в целом изначально его аппаратные позиции много слабее, чем у Минфина. Однако помимо собственно определённых законом, указами и поручениями положения того или иного министерства, большую роль играет личность его руководителя, его позиция в системе власти и взаимоотношения с высшими лидерами страны. Министр финансов РФ Антон Силуанов — политический тяжеловес. Он из семьи крупного работника Минфина РСФСР, с молодости работал в министерстве и последовательно прошёл в нём все ступени, хотя и сравнительно быстро. В 40 лет, в 2003 году, он стал заместителем, а в 2011 году — министром финансов. Параллельно в 2018-2020 годах он являлся первым вице-премьером. Таким образом, Силуанов уже давно входит в высшую управленческую элиту страны. Министр экономики Максим Решетников, напротив, новичок в правительстве, он возглавил своё ведомство лишь в январе этого года, после отставки Медведева и прихода Мишустина. Политик прошёл иной путь, нежели Силуанов, — провинциальный мальчик-отличник, рано попал на госслужбу в администрации Пермской области, быстро там взлетел, уже в 28 лет был приглашён в Минрегионразвития в Москву в 2007 году, а в 2009-м ему посчастливилось попасть в команду Сергея Собянина, работавшего тогда главой аппарата правительства. Вслед за ним он перешёл в мэрию, где пять лет возглавлял департамент экономики, как бы готовясь к будущему министерству. После трёх лет губернаторства в Пермском крае он вернулся в Москву на федеральный уровень. Решетникову требуется утвердиться в своём кресле, доказать, что он не зря приглашён в правительство с Урала. Напомним, что он единственный из министров, кого очень аккуратный Мишустин позволил себе осторожно покритиковать под видеозапись — за нерешительные действия с банками по время карантина. Тогда это было воспринято как наезд премьера на «собянинские» кадры, ему навязанные. Самоуверенный новичок, рано достигший высших постов, может ревниво восприниматься коллегами по кабинету. Выскочек не любят нигде. При этом каких-то особенных и явных заслуг за Решетниковым нет ни в Москве, ни в Перми. Он обычный «эффективный менеджер» из молодых, типичная фигура нашего времени, удобный для начальства исполнитель поручений. Памятуя о судьбе своего предшественника Максима Орешкина, который стал министром в 34 года, но ничем не прославился, и довольно незаметно ушёл, Решетников постарается чего-то достичь, а это в наших условиях предполагает работу локтями. Так что, если судить объективно, конфликт между Минфином и Минэкономики неминуем. Его можно выразить в парадигме — старый опытный министр против молодого назначенца. Решетников ведь тоже не сам по себе, его кто-то выдвигал, поддерживает, и потому у него есть ресурс, на который он может опираться, полагая себя едущим на ярмарку, тогда как Силуанов с неё уже возвращается. Возня вокруг параметров ВВП, таким образом, это не просто макроэкономический спор, это борьба за место под солнцем между двумя командами и их руководителями.

Почему поспорили Антон Германович с Максимом Геннадьевичем
© News.ru