День народного единства для России – праздник особенный. В стране проживает 190 народностей, которые говорят на 160 языках. Но Россия одна на всех! Памятный знак установили по инициативе жителей села Большое Козино. Камень стоит на том самом месте, где в 1608 году нижегородцы встретились с отрядами интервентов и не пустили их в город. Как считают краеведы, именно здесь принял боевое крещение Кузьма Минин.
«Они были настроены победить во что бы то ни стало. Несмотря на то, что численно они были слабее, они победили», – говорит жительница села Большое Казино Ольга Ладыкова.
Кузьма Минин – одна из самых известных и в то же время загадочных фигур российской истории. Предположительно, родом из Балахны, где его предки добывали соль. Оттуда переехал в Нижний Новгород. В документах, которые сохранились до наших дней, Кузьма Минин упоминается как говядарь. Переводя на современный язык, один из руководителей народного ополчения в Нижнем Новгороде работал мясником. В этом заключается интересный парадокс. Человек, виртуозно владевший топором и целыми днями разделывавший туши животных, в итоге не дал разрубить на куски свою страну. Минин – это не фамилия, а отчество от имени Мина, объясняют историки. По одной из версий, Кузьма сын татарина, принявшего православие.
«Его также называли Кириша Минибаев. Это известное сословие в нижегородской губернии. Мы знаем, что Кузьма Минин был старостой Земского собрания Нижегородчины, куда, кстати, входило большое количество татар», – отмечает первый заместитель председателя Совета муфтиев России Рушан хазрат Аббясов.
В конце 16 века на Руси царила смута. После смерти Ивана Грозного и наследника престола царевича Дмитрия прервалась правящая династия Рюриковичей. Началась эпоха временщиков и самозванцев. Польско-литовские войска взяли Смоленск. Шведы атаковали приграничные крепости, захватили выход к Балтийскому морю, дошли до Новгорода. В Москве семибоярщина. Они пустили в столицу интервентов. Старшего сына польского короля Сигизмунда Третьего Владислава избрала царем.
Речь Посполитая – тогда самое крупное и мощное европейское государство. Туда входила современная Польша, Беларусь, западная Украина, почти вся Литва и южная Латвия. Население – поляки, литовцы, немцы, евреи, а еще украинцы и белорусы.
Везде засилье иноземцев. Они насаждают свои порядки и чуждый русскому человеку католицизм. Им покровительствуют сидящие в Кремле бояре. Именно верхи вынудили тогда низы подняться на борьбу. Тем более, на их стороне было духовенство – патриарх Гермоген. Он призывает дать отпор интервентам.
«Находясь в заточении в Чудовом монастыре Московского Кремля, он пишет письма, призывающие двигаться в Москву ополчению, чтобы освободить город», – рассказывает историк Василий Злотников.
Первое народное ополчение – тогда и появился этот термин – потерпело неудачу. У второго была сильная мотивация и сильный лидер Кузьма Минин.
«Он земский староста. Если переводить на сегодняшний язык, это глава района города. Он руководил верхним посадом. Нижегородцы позвали его в руководители ополчения за его честность», – поясняет заведующий музеем «Нижегородский кремль» Степан Петушин.
Минин согласился. В октябре 1611-го обратился к нижегородцам. У Спасо-Преображенского собора собрался тогда почти весь город.
Выступление Кузьмы Минина перед нижегородцами было очень эмоциональным. Выступая, земский староста потребовал отдать треть деньги, треть всех средств на народное ополчение. Тем, кто не согласен, пригрозил: заберем все и силой. Тогда бюджет будущего войска оценивался в 45 тысяч. Сумма по тем временам огромная. К примеру, построить рядом с Кремлем новый дом можно было за 8 рублей. Кто не имел денег, отдавал украшения, которые могли переплавить. Кто не отдавал, у того отбирали. Минин жесткий управленец. У кого не было средств, тому он приказывал закладывать дома, жен и детей. На счету была каждая копейка. Он завалил заказами местных оружейников. Для ополчения делали самую современную экипировку. Установили жалование: конному ратнику с прислугой 50 рублей в год, простому всаднику – 45, пехотинцу – 40.
«Первое ополчение плохо подготовилось. Потом его полностью перекупили польские и литовские товарищи», – говорит заведующий музеем «Нижегородский кремль» Степан Петушин.
Минин понимал, что у него нет полководческого таланта, он из простого народа. Искусный переговорщик, Кузьма просил повести за собой войско князя Дмитрия Пожарского – ветерана первого ополчения.
«Почему воеводой стал князь, а не посадский Минин? Потому что Смоленские князья кому будут подчиняться? Ополчение связало и князя, и балахонца, и мурзу. Оно было многонациональным. Там были и татары, и марийцы, и черемисы», – поясняет старший научный сотрудник Балахнинского музейного историко-художественного комплекса Ольга Васильева.
Еще башкиры и мордва. Несколько месяцев подготовки. И в феврале 1612 года второе ополчение выдвинулось к столице. Из Нижегородского кремля входили через Ивановскую башню под красным стягом – знаменем князя Пожарского.
Это сегодня из Нижнего Новгорода до Москвы можно доехать за пять-шесть часов. Тогда, конечно, асфальтовой дороги не было. Минин и Пожарский вели людей костромским трактом. Их путь пролегал, фактически, по берегу реки Волга. Во многих местах их встречали хлебом-солью. Люди присоединялись к отрядам. Но были и деревни, где люди присягнули Лжедмитрию Второму. По некоторым данным, несколько таких населенных пунктов были сожжены. Руководители народного ополчения уже тогда действовали достаточно жестко.
Главная сила русских – копейщики. Поляков – конница, всадники с крыльями за спиной и саблями-венгерками в руках. На тот момент им не было равных в Европе. Поэтому до Москвы Минин и Пожарский шли через дружественные им земли. Использовали тактику русского войска против ордынцев на реке Угра – не ввязываться в бой на открытой местности.
Первым город на пути Минина и Пожарского стала Балахна. Там ополчение провели всего сутки. Но это была очень важная остановка на их маршруте. На тот момент Балахна была соляной столицей Московского царства.
«Несмотря на то, что был Великий пост, местные жители радостно встречали ополченцев хлебом-солью. Минин многих людей знал там. Прежде всего, из Покровского монастыря. Игумен Антоний жаловал средства на ополчение», – рассказывает старший научный сотрудник Балахнинского музейного историко-художественного комплекса Ольга Васильева.
Из Балахны отряды пришли в Юрьевец. Там тоже к ним присоединилось подкрепление. При этом большая часть татары. Потом Кинешма. Ополченцы расположились на Торговой площади. Затем Плёс, Кострома. Оттуда двинулись к Ярославлю. Еще на подходе их встретили хлебом-солью.
«В кремле находились все административные здания. По крайней мере, место работы Пожарского было там. Может, он там и жил», – говорит старший научный сотрудник Ярославского музея-заповедника Алексей Зубатенко.
Несколько месяцев Ярославль был столицей второго народного ополчения. Там Минин и Пожарский чеканили свои монеты. Против Речи Посполитой они использовали ее же оружие. Тоже перекупали наемников. Создавали аналог сегодняшних частных военных компаний. На службу к ним охотно шли, к примеру, казаки из Запорожской Сечи.
«Шли из корыстных убеждений. Десятилетия люди жили впроголодь. Была большая смертность, нужно было заработать», – отмечает заведующий музеем «Нижегородский кремль» Степан Петушин.
Из Ярославля через Ростов Великий, Переславль-Залесский, Сергиев Посад народное ополчение вышло к Москве. Там Минин и Пожарский сделали ставку на пехоту. Несколько веков спустя такую тактику «городского боя» применят солдаты Красной армии в Сталинграде.
«Пожарский решил, что в условиях полуразрушенного города, кривых улочек, печищ, оврагов и пустырей ему выгоднее превратить регулярное сражение в свалку, резню», – говорит профессор исторического факультета МГУ Дмитрий Володихин.
Остатки войск Речи Посполитой спрятались в Кремле. Быстро закончились продукты. Поляки съели всех лошадей. Были случаи каннибализма. Поздней осенью 1612 года побежденный гарнизон вышел через Кутафью башню. Победители Минин и Пожарский зашли туда с иконой Казанской Божией Матери.
Народное ополчение победило. Ни Минин, ни Пожарский за власть не боролись. Кузьма остался на службе у царя. Уже династии Романовых.
«Михаил Федорович Романов назначил его мерилой между Казанью и Москвой. Тогда татары с русскими плохо уживались, а Минин умел найти общий язык и примирить стороны», – говорит заведующий музеем «Нижегородский кремль» Степан Петушин.
Князь Дмитрий Пожарский на землях, подаренных ему царем, на свои деньги построил монастырь, который стал прибежищем для тех, кто получил увечья, спасая от раздела страну.
