Александр Мамошин, командир добровольческого формирования «Степь», казачий полковник с многолетним боевым опытом в интервью ИА DEITA.RU поделился своим видением обстановки на Донбассе, рассказал о том, кого именно и как мы должны победить. - Вы ухали на Донбасс сразу, как только там начались боевые действия. Без малого, уже 10 лет воюете. Что держит Вас там все это время? Что мотивирует? - На Донбасс я ушел добровольцем в 2014 году. Для меня это как пожар, который возник в одном месте и его надо сразу тушить, иначе сгорит весь дом. У нас хотят забрать нашу веру, наш язык. Нам хотят навязать чуждую идеологию. Наши деды защищали эту землю вместе, а теперь их внуки воюют против нас. Не хочу, чтобы мою страну тот самый, «человеколюбивый» и «просвещенный» запад превратил в какую-то колонию. Когда с твоей страной воюют, ее надо защищать везде: на севере, на юге или западе. Это наша земля. В противном случае, эту землю у нас заберут. Да, мы гибнем. И прольется еще много крови. Но трусость отцов порождает рабство детей. Мне 61 год. И я не хочу, чтобы кто-то угрожал моим детям и внукам. Не дай Бог, конечно, но мне кажется, что нам не одно еще СВО предстоит пережить. Ведь очевидно, что два братских народа стравил не человек с вредными привычками, использующий зад…цу не по назначению. - За эти годы были ли у Вас моменты, когда казалось, что «все, это предел»? Приходило ли ощущение безвыходности, безнадеги? - Наверное, все знают картинку, где лягушка пытается придушить заглатывающую ее цаплю. Вот если не упираться до последнего, тебя проглотят. И неважно, кто или что: жизненные обстоятельства, непонятные друзья или враги. Как по мне, так лучше в бою погибнуть. Я не могу позволить себе остаться дома. Несмотря на ранения и возраст, сил у меня еще достаточно, воевать умею. Конечно, иногда послушаешь отдельных деятелей высокого ранга, посмотришь на их зажравшихся отпрысков… Руки опускаются от этого, тяжко становится, аж выть хочется. Но у меня слишком много обязательств перед теми, кто к нам добровольцами пришел, перед молодыми бойцами. Вот сейчас поеду, буду формировать новое казачье подразделение. - Ваш позывной «Самурай». Почему? Как-то не совсем увязывается с казачьей тематикой… - Учась в Орловской школе милиции, я был один, у кого были родственники на дальневосточной земле. Когда стал взводным, наш взвод прозвали «самурайским», сугубо из-за географических ассоциаций. В 2014, уходя на Донбасс, решил взять себе соответствующий позывной. - Про казачью тематику… Очевидно, что война расставила все по своим местам и отделила «ряженых» от казаков. Ваше отношение к этому? - Являясь частью казачества, я делал и делаю все возможное, чтобы ни у кого и мысли не возникло назвать нас «ряжеными». Будучи походным атаманом, я пошел на войну еще и по этой причине. Ну не имею я морального права поступить по-другому. В целом-то да, есть распри. Атаманов много, казаков – мало. Некоторые «деятели» в своих станицах с алкашней местной справиться не могут. Иногда возникает желание вспылить. Думаешь – собрать бы вас в охапку и на фронт, хотя бы на месяц. Ну да Бог им судья. Лучше уж пусть в тылу сидят, чем на передовой начнут «пятисотиться». - Командный состав добровольческих формирований. Что за люди, которые ведут в бой других? Много ли тех, кто бездумно отправляет личный состав «на убой»? - В казачьих подразделениях личным составом дорожат. А так, в общем, пока после ранения в госпитале был, разного от парней наслушался. Для кого-то может прозвучит странно, но боевые действия – это процесс, которым необходимо управлять. У термина «командовать» первоочередной смыл «управлять». Бойцы должны видеть, что комсостав понимает происходящее и трезво оценивает ситуацию. Я знаю много очень толковых офицеров. Но если говорить в целом, то таких, как «слуга царю, отец солдатам», мало. - За время Вашего пребывания в зоне боевых действий как-то поменялось Ваше восприятие мирной жизни? И изменилось ли, на Ваш взгляд, отношение к тем, кто воюет на Донбассе по эту сторону «ленточки»? - Ну, в 2014 году обстановка другая была. Про добровольцев особо не говорили в России. Сейчас все изменилось. И мы, и война воспринимаются по-разному. Бабушки со своей пенсии деньги перечисляют на нужды бойцов, а дети высокопоставленных чиновников пытаются фронту амуницию продавать по ценам выше рыночных. Где-то заходишь в кафе в форме, и тебе девчонки-официантки улыбаются, расспрашивают, интересуются. А в каком-нибудь ином публичном месте на тебя могут и смотреть с каким-то презрением, что ли. - Что происходит на Донбассе сейчас? Очень много «диванных» комментариев и комментаторов. А какова реальная обстановка? - Держимся. Нельзя по-другому. Иначе придется признаться в том, что все достигнутое нашими предками мы прос**ли. Нам надо победить. И нет другого варианта. Надо понимать, что основная задача не в том, чтобы «перебить», перестрелять всю украинскую армию. У нас задача именно победить. А победить – это уничтожить фашистскую идеологию, вернуть наши традиционные ценности, традиционную культуру, напомнить, что мы один народ. Надо убрать все то, что порождает вражду между нами. Мы не должны становиться кровными врагами, иначе горе будет жить практически в каждой русской и украинской семье.
