Татьяна Ким: человек становится центром экономики

Основатель Wildberries, глава РВБ (Объединенной компании Wildberries&Russ) Татьяна Ким в интервью ТАСС впреддверии Петербургского международного экономического форума рассказала об итогах объединения компании, развитии платформенной экономики в мире, роботизации и новых сервисах площадки.

—Татьяна Владимировна, мы с вами разговариваем в преддверии Петербургского международного экономического форума. Не могли бы вы рассказать, какие у вас планы на этот форум? Может быть, какие-то планируются подписания соглашений, встречи?

— Да, мы сейчас готовимся к Петербургскому экономическому форуму. Мы второй год участвуем в полномасштабном объеме, но первый год в качестве объединенной компании — Wildberries & Russ. Конечно, очень интересная заявлена тема о развитии в многополярном мире. Это действительно, наверное, вызов для любой страны. Мы планируем все наши сессии, выступления, у нас едет большая команда. И плотная работа планируется в течение всех дней форума, включая первый — про МСП и последний — молодежный.

В молодежном дне мы являемся титульным партнером. В общем, все у нас будет вращаться вокруг истории с платформой глобального роста экономики. И, конечно, будем говорить о том, чем мы занимаемся в этом году, чем мы планируем дальше заниматься. У нас в этом году успешно по всем регионам страны идет "Платформа роста", с помощью которой мы хотим и уже успешно растим локальный бизнес.

Даем возможность маленьким неизвестным компаниям выходить на федеральный уровень, а тем компаниям, которые уже работают на федеральном уровне, которые являются экспортерами, еще больше наращивать свой оборот. И в этом году у нас еще две страны присоединяются к "Платформе роста". Это такая знаковая история получается, международная повестка. 

—Вы сказали, что впервые принимаете участие в качестве объединенной компании. С момента объединения прошел год, могли бы вы подвести какие-то итоги, оценить экономический эффект от объединения? Какое влияние это оказало на показатели, на прибыль, выручку, EBITDA? Может быть, назовете прогноз по динамике и обороту? 

— Прогноз по динамике и обороту на 2025 год я называть не буду, пусть останется интригой. Но в целом хочу сказать, что план, который мы поставили, мы выполняем. Может быть, даже получится его перевыполнить. В прошлом году у нас оборот компании составил больше 4,1 трлн рублей, это на 60% больше 2023 года. Наши предприниматели получили выручку 2,9 трлн рублей. В целом показатели экономически хорошие, потому что нам удалось выровнять все эти шероховатости, неровности, которые были, в том числе с финансовой точки зрения, в компании, привести все в порядок, все, так скажем, причесать, реорганизовать. Потому что компания действительно нуждалась в хорошей встряске, нужно было пересмотреть все процессы, посмотреть, где что нужно улучшить.

Когда меня в конце 2023 года спрашивали, в чем основной вызов для компании, я ответила, что вызов 2024 года лежит внутри самой компании, поскольку я видела, что у нас небольшой хаос начался и нужна была новая форма управления. В прошлом году мы начали более открытый диалог и взаимодействие со всеми нашими контрагентами — это и наши предприниматели, и наши сотрудники, и платформенные занятые, и владельцы пунктов выдачи, сделали для сотрудников тоже много чего интересного. Я считаю, что те задачи, которые мы ставили перед собой и которые я лично ставила перед собой как управленец и владелец бизнеса, когда мы договаривались об объединении компаний, они достигнуты. В общем, можно сказать, что результаты есть, они налицо и они все положительные. 

—А в цифрах как-то можно назвать этот экономический эффект от этого упорядоченного процесса?

— Как я уже сказала, у нас рост компании составил 60%. В самом начале года мы росли год к году примерно на 40%, но объединение компаний дало нам возможность вырасти до 60%. Из других цифр могу назвать количество пунктов выдачи заказов (ПВЗ): их рост составил 50%. И сейчас у нас их уже порядка 83 тыс.

— А по количеству пунктов — сколько из них собственных? 

— Собственных всего 14 тыс. 

—А планы по росту есть? 

— У нас есть скорее планы по представленности. Уже давно разработана тепловая карта, опираясь на которую, предприниматели могут открывать пункты выдачи там, где для них и для нас это интересно. За прошлый год сильно выросло количество именно партнерских ПВЗ, а раньше их было примерно одинаково с собственными.

Кстати, возвращаясь опять к результатам объединения, мы очень многие запараллеленные процессы объединили. Например, у нас было три разных системы для менеджеров пунктов выдачи, неважно, наши это или партнерские. Мы их объединили, взяли лучшие практики, и я думаю, что благодаря этому у нас и пошел рост ПВЗ. 

—Вы считаете, что сейчас у вас завершена внутренняя реструктуризация? 

— Конечно, она еще дошлифовывается точно. Объединение, безусловно, послужило катализатором реструктуризации, но, в принципе, любой компании нужно рано или поздно выстраивать и систематизировать все эти вещи — ДНК, портрет сотрудника, миссия компании, для чего мы работаем, что мы хотим. Сейчас, я думаю, еще месяца два нам потребуется на то, чтобы это финализировать внутри команд. Но в целом я считаю, что да. 

—Скажем так, к концу года у вас будет структура мечты? 

— Я думаю, что да, даже, думаю, раньше.

Если мы говорим с точки зрения процессов, которые касаются именно бизнеса, мы это уже завершили еще осенью, все построили. Понятное дело, что сейчас у нас добавляются новые юниты, новые направления, очень многие из них связаны с социальной ответственностью компании. Много образовательных продуктов запускается, много других проектов, которые достраивают экосистему самой компании. Поэтому это бесконечный процесс, но именно все бизнес-процессы, необходимые для правильного функционирования той части бизнеса, который отвечает за торговую площадку, они уже все построены.

—С учетом растущей роли маркетплейсов в экономике России, вы можете оценить, как будет наша экономика развиваться?

— Маркетплейс — это часть платформенной экономики, которая приходит на смену предыдущему экономическому строю. Платформенная экономика — это часть цифровой экономики. Мы все переходим в "цифру", и это нормально. В принципе, любой бизнес, неважно, присутствует он онлайн или не присутствует, хотя не знаю, какой бизнес не присутствует в онлайне, если только какой-нибудь совсем местечковый, который печет пирожки, условно, и сам продает. Потому что если компания или человек-предприниматель начинает про себя рассказывать в ТГ, ВК, в других социальных сетях — это уже взаимодействие идет с потребителем и выстраивание маркетинга, используя силу интернета.

Поэтому сказать, что кто-то у нас остался в предыдущем строе, — наверно, это лукавство. Мы сейчас говорим именно о цифровой экономике, ее еще называют иногда клиентоцентричной экономикой, ее называют экономикой предложения. Это все разные названия или разные аспекты нового экономического строя, который сейчас постепенно все больше и больше, соответственно, проникает во все сферы нашей жизни. Если мы говорим конкретно про платформы, несомненно, они играют большую роль и будут дальше продолжать играть в экономике, в том числе нашей страны, поскольку они являются, так сказать, катализатором для ускорения всех экономических процессов.

Они, с одной стороны, упрощают многие вещи, а с другой стороны, дают доступ сразу к огромному количеству контрагентов, неважно, это В2В-системы, или С2С, или В2С. Если мы говорим про нашу компанию или про аналогичную, в чем наш плюс? Мы даем огромному количеству людей возможность социального лифта, потому что они могут зарабатывать вместе с нами. Бизнес становится более безопасным, потому что мы берем на себя очень многие проблемы. Процент выживаемости бизнеса, который ты открываешь, с платформами начинает приближаться к 100%. 

Говоря конкретно про нашу компанию, могу сказать, мы видим это буквально на цифрах, когда с приходом нас в регион растет количество предпринимательства малого и среднего, растут, соответственно, налоговые отчисления, растет ВРП региона. Естественно, это вызывает вторую волну предпринимательства. Это особенно очень хорошо видно на тех городах, которые называются моногородами. Ну и конечно, самое простое преимущество — это то, что платформы дают всем и в любой точке мира доступ к знаниям, услугам и товарам. Это тоже влияет на экономические показатели. 

—Раз уж мы заговорили про платформенную экономику, у нас сейчас разрабатывается как раз соответствующий законопроект. Что-то вы для себя ждете от этого законопроекта, который, как ожидается, должен регулировать деятельность маркетплейсов? Потому что со стороны традиционного ретейла как раз звучат жалобы на то, что вы отбираете у них хлеб, потому что предоставляете слишком большие скидки. Как вы относитесь к этим жалобам? 

— Мы общаемся с этими людьми, которые генерят эти жалобы, объясняем им, что они неправы. Еще одно из обвинений, которое звучало в прошлом году, — это то, что якобы мы способствуем росту серых доходов и неуплаты налогов, что абсолютная неправда. И мы подтвердили это, показав свои данные. Мы входим в число крупнейших налогоплательщиков страны, причем налоговые отчисления у нас идут не только в Московскую область, где мы зарегистрированы, но и во все регионы, где находятся наши логистические объекты.

Мы показали, что количество предпринимателей, которые работают с нами, тоже растет и налоги, которые они платят, растут. Есть здоровый переход из малого бизнеса в средний и далее. Более того, скажу, что платформы, как никакой другой вид бизнеса, способствуют выбелению и повышению прозрачности, а также помогают эффективно и быстро решать другие задачи.

Мы относимся положительно, участвуем в разработке, в обсуждении всех тех положений, которые там обсуждаются.

—Если говорить о дефиците кадров, есть ли у компании такая проблема и как вы с ней справляетесь?

— В 2019 году одним из главных вопросов, которые нам задавали на встречах, когда мы приезжали в тот или иной регион, был: какое количество мест для занятости мы готовы создать, какой будет уровень дохода и так далее. Но постепенно фокус начал смещаться в противоположном направлении, и возникали даже опасения, где вы планируете брать этих исполнителей. У нас разработан уникальный сервис для платформенной занятости, называется WB Job, там зарегистрированы занятые на наших складах. Соответственно, у нас есть доступ к большому количеству занятых, а у них — возможность сотрудничать с компанией, самостоятельно выбирая количество затрачиваемого времени на выполнение заданий, и по сути получать дополнительный доход. При этом есть и пиковые сезоны — чаще всего отрасль сталкивается с этим перед сентябрем, началом высокого сезона.

Мы уже второй год интенсивно вкладываемся в развитие роботизации и автоматизации наших комплексов, в прошлом году мы вложили в развитие логистической и IТ-инфраструктуры 150 млрд рублей, в этом году планируем удвоить эту сумму. У нас действительно самые передовые технологии с точки зрения автоматизации логистических процессов, и сейчас порядка 30% всех выполняемых операций сделано с помощью роботизации и автоматизации на наших складах. И мы планируем довести этот процент до 70, сокращаем потребность в рабочих руках. Мы считаем, что люди должны заниматься более творческими вещами. Это должно быть что-то более интеллектуальное, более сложное и дорогостоящее. И как следствие, с большим вкладом в рост ВВП. 

—А 70% автоматизации в каком-то периоде может быть? 

— Мы всегда ставим амбициозные планы, хочется, чтобы это было, к примеру, к концу следующего года, но оптимистичнее, я думаю, года два потребуется. Если мы автоматизировали приемку и сортировку перед отправлением товаров в машины, то можно, например, доавтоматизировать, чтобы приемка шла с машины сразу.

А дальше надо автоматизировать сборку заказов на мезонинах, и это потребует другого подхода как к самим логистическим центрам, так и к процессам. Когда склады будут автоматизированы на 70%, это также снизит человеческий фактор ошибки. Человеческий труд на самом деле очень ценен и с каждым годом становится все более ценным и более дорогостоящим. Человек ставится в центр экономики, и он должен получать удовольствие от того, чем он занимается. Пусть он лучше будет оператором, который будет управлять разными механизмами, будет выполнять работу, которая ему очень интересна. 

—Хотелось бы продолжить тему планов компании. В этом году у вас появилось много интересных новых категорий, таких как плавучие и дачные дома, бани. Может быть, расскажете, какие еще такие же интересные вещи у вас планируются запускать? 

— Мы постоянно смотрим в сторону добавления категорий, причем здесь не только расширение в плане новых категорий, но и добавление новых сервисов или новых способов доставки. Например, ты можешь теперь доставлять, минуя наши сортировочные центры. Достаточно большой оборот составляют товары, которые не находятся на наших складах. А теперь у нас появилась услуга, когда ты вообще можешь не пользоваться нашими сортировочными центрами. Потом у нас есть доставка посылок между ПВЗ. И вот сейчас запустилась возможность продажи от "физика" "физику", пока в таком тестовом режиме. Безусловно, мы расширяем и категории, вот из ближайшего мы сейчас ведем переговоры по сотрудничеству с двумя большими проектами, будем пробовать продавать недвижимость, квартиры.

—Планирует ли компания развивать особое премиум-направление с точки зрения товаров, категорий и сервисов для покупателей?

— Конечно, это одно из тех направлений, куда бы нам хотелось в конечном итоге тоже прийти. Wildberries — народный бренд, и не все нас ассоциируют с премиальными товарами. Именно поэтому мы хотим расширять эту линейку и будем в первую очередь уделять внимание брендам тех стран, в которых мы работаем. В нашей стране очень много самобытных товаров, и мы хотим, чтобы о них узнали все. Сейчас идет обсуждение двух проектов в этом направлении.

В прошлом году мы запустили раздел, который называется "Тренд", где постарались собрать премиальные и известные бренды. Но сейчас понимаем, что нужно это все-таки в отдельную историю выделять. Думаю, что в ближайшее время познакомим вас с этим интересным преображением.

—Не могу не задать вопрос, который всегда вызывает самое живое обсуждение: рассматриваете ли вы возможность отмены платы за возврат? Могут ли быть еще какие-то изменения в части клиентского сервиса? 

— Мы постоянно тестируем разные механики в компании, чтобы клиенты всегда могли получать свои товары максимально быстро. У нас сейчас есть списание за возврат товара, за которым клиент не явился в пункт выдачи заказов в течение 14 дней. Само количество таких возвратов на платформе не превышает 1% от общего объема, а сам такой инструмент работает у нас уже несколько лет. Он направлен на сокращение количества невостребованных заказов на ПВЗ и снижение лишних перемещений товаров между складами.