Сергей Лебедев: «Когда скорость решает все: зачем экономике 2025 года нужен low-code»

Зачем вообще экономике сегодня нужен low-code?

Экономика 2025 года живет в режиме высокой турбулентности и скорости. Сегодня рынок требует не «идеального решения через три года», а решения, работающего через три-пять месяцев. Этот сдвиг определяет новую логику цифрового развития: побеждает не тот, кто больше инвестирует в ИТ, а тот, кто быстрее адаптируется. Именно бизнес и потребитель — ключевые драйверы технологических перемен. Из-за обилия legacy-систем и тяжеловесных ИТ-ландшафтов срок внедрения корпоративных решений по-прежнему измеряется 12–18 месяцами — цифрой, которая уже не устраивает рынок. Сегодня рабочий MVP за три месяца — это запрос бизнеса для обеспечения конкурентной позиции на рынке. К этому добавляется регуляторное давление: только в 2024 году ЦБ РФ опубликовал 200 нормативных актов, требующих быстрой адаптации внутренних процессов банков и страховых компаний. На этом фоне CIO сталкиваются с тройным вызовом: кадровый дефицит, рост расходов и возрастающие требования к скорости изменений. По данным «Рейтинга Рунета», рост ИТ-бюджетов компаний за 2024 год составил 39%, что усилило нагрузку на ИТ-подразделения и заставило искать альтернативные подходы. Одним из них стал low-code — технология, которая перестала быть нишевым инструментом и превратилась в полноценный элемент стратегии цифровой устойчивости. Low-code — это не «замена программистам», а ускоритель разработки и запуска продуктов. Он позволяет строить системы не вручную, а из готовых бизнес-модулей, сокращая Time-to-Value и снижая технологический порог входа. Такой подход логично вписывается и в мировые тренды: по данным Gartner, уже к 2030 году 40% корпоративных приложений будут создаваться на AI-native- и low-code-платформах, что станет основой новой модели — экономики скорости.

Для экономики в целом это значит: быстрее вводить цифровые услуги, оперативно реагировать на кризисы и регуляторные изменения, эффективнее управлять затратами. Для компаний — возможность сохранять гибкость и контролировать развитие бизнеса в эпоху, когда адаптивность становится ключевым конкурентным преимуществом.

Раньше про low-code говорили в контексте пилотов и вторичных малонагруженных систем. Что изменилось?

Период экспериментов завершился. Сегодня заказчики больше не ищут «демоплощадку», они хотят измеримый эффект. И можно смело утверждать, что российский рынок low-code вошел в период промышленной зрелости. Еще три-четыре года назад основная доля первых контактов с новыми заказчиками была сконцентрирована вокруг автоматизации вспомогательных задач — не критичных, малонагруженных процессов. Только доказав производительность и устойчивость платформы, мы получали возможность реализовать крупные и критические для клиентов системы. В 2025 году ситуация изменилась кардинально: low-code используют для автоматизации кредитных процессов, управления закупками, проектной деятельности банков и даже в системах класса ERP в топ-30 крупнейших корпораций. Рост затрат на ИТ (по данным аналитиков, средний прирост ИТ-бюджетов крупных компаний в 2024 году превысил 37%) заставил бизнес внимательнее считать ROI, TTM и TCV. В этой логике выигрывают технологии, изначально созданные под требования гибкости и скорости, но без компромиссов по производительности и безопасности. Сегодня low-code — уже не «конструктор приложений», а индустриальная среда разработки. В ней есть все, что ожидают CIO и CISO крупных предприятий: разграничение доступа и ролевая модель, версионность и контроль изменений, DevOps-конвейеры и CI/CD, промышленная масштабируемость, API-first-архитектура, готовые коннекторы, соответствие ФСТЭК и включение в Реестр отечественного ПО. Для государства это вопрос технологического суверенитета, для бизнеса — скорости и контроля над изменениями. Потребность в гибкости выросла еще до ухода западных вендоров: «коробочные» решения приходилось глубоко кастомизировать. Low-code позволил сделать этот путь быстрее и дешевле. Пример GreenData это подтверждает: 11 лет развития платформы, более 500 успешных проектов, включая банки из топ-10, промышленные и госструктуры. Иными словами, low-code становится частью нового производственного стандарта: платформы, которые одновременно ускоряют цифровизацию и удерживают контроль над рисками.

Что дает low-code региональным ИТ-службам и муниципалитетам?

Российские регионы сегодня находятся в непростой ситуации: запрос на ИТ-сервисы растет кратно, а ресурсы — людские, финансовые и временные — остаются ограниченными. В этой новой норме low-code становится тем самым «цифровым уравнителем», который позволяет малыми силами закрывать большой спрос, превращая ИТ-службу из пожарной команды в центр трансформации.

Если раньше цифровизация региона упиралась в тендерные циклы и дефицит ИТ-команд, то сегодня low-code открывает возможность создавать решения своими силами, без долгих конкурсов и зависимости от подрядчиков. Регион перестает быть вечным «заказчиком» и становится «производителем» цифровых сервисов. Это переход от привычной модели «тендер — подряд — разочарование» к agile-модели: «идея — прототип — запуск — обратная связь — улучшение». На практике это выражается просто: вместо единственного крупного проекта, который тянется годами, появляются десятки точечных решений, закрывающих конкретные задачи: от электронных реестров обращений граждан и мониторинга социнфраструктуры до автоматизации закупок и учета льгот. Каждое из них создается быстро, проверяется в действии и может быть тиражировано на соседние муниципалитеты. Low-code фактически превращает ИТ-службу региона в фабрику, где создание сервисов становится стандартизированным, предсказуемым и постоянно ускоряющимся процессом. Повторное использование шаблонов, библиотек и типовых сценариев дает эффект «цифрового конвейера»: каждый новый проект требует меньше времени и сил, а уровень качества и безопасности растет за счет стандартизации. Для многих регионов это не просто про эффективность, а про цифровой суверенитет. Возможность развивать решения внутри своего контура снижает зависимость от внешних интеграторов и оставляет данные под полным контролем. Более того, внутренняя «цифровая мастерская» формирует компетенции, которые остаются в регионе, а значит, создают основу для устойчивого развития ИТ-экосистемы. В результате появляется новая управленческая логика: «собери один раз — используй везде». Такой подход превращает цифровизацию из разовых пилотов в постоянный производственный процесс, где каждый следующий проект становится быстрее и качественнее предыдущего. Это и есть настоящая стратегия победы малыми силами.

Как применяют low-code банки и финансовые компании?

Для финансового сектора low-code сегодня не просто инструмент ускорения разработки, а стратегический ускоритель, позволяющий выдерживать темп изменений рынка, не теряя контроль над безопасностью. Сегодня на этих платформах строятся полноценные конвейеры: кредитные, страховые, лизинговые, риск- и лимитные модули, системы управления задолженностью физических и юридических лиц. Параллельно цифровизируются обеспечивающие процессы: бюджетирование, закупки, аренда, CRM, ITSM. В итоге весь контур бизнес- и вспомогательных систем объединяется в едином технологическом пространстве, где каждый процесс — от выдачи кредита до закупки канцтоваров — живет по единым правилам данных и безопасности. Такой подход решает главную проблему финсектора — скорость изменений. По оценкам ряда исследований, российские финансовые организации все чаще переходят к еженедельным релизам. Поддерживать такой темп классическими средствами невозможно. Low-code позволяет встраивать новые требования ЦБ РФ, обновлять отчетность, настраивать продукты и интеграции в считаные дни, не нарушая стабильности данных и регуляторных стандартов. К 2030 году, когда завершится ключевой этап программы импортозамещения, именно low-code займет место одной из лидирующих технологий в ИТ-ландшафте крупнейших организаций, в частности, финсектора, который достигнет этого быстрее других секторов экономики.

Главная ценность — в целостности, когда бизнес-процессы, данные и аналитика работают в общем контуре. В такой модели система быстро эволюционирует вместе с рынком: новый продукт можно запустить за три месяца, новую политику внедрить за день, а новые регуляторные требования автоматизировать без привлечения десятков подрядчиков. По сути, low-code становится языком современной финансовой организации: гибкой, безопасной и самодостаточной, способной управлять изменениями так же точно, как рисками и капиталом.

Как связаны искусственный интеллект, информационная безопасность и low-code?

Большинство компаний по-прежнему относятся к ИИ настороженно, но не из-за недоверия к технологии, а из-за рисков. Персональные данные, информационная безопасность, черные ящики, непрозрачные алгоритмы — все это делает запуск ИИ-сервисов внутри корпоративных контуров сложной задачей для CIO и CISO. Low-code-платформы помогают встроить искусственный интеллект в бизнес-процессы. Все работает в корпоративном периметре: данные не покидают контур компании, а все действия логируются и управляются через ролевую модель и сквозные аудит-механизмы. Это отвечает как российским нормативам (152-ФЗ, требования ФСТЭК и Банка России), так и мировым практикам конфиденциальных вычислений (Confidential Computing). Low-code позволяет переходить от демоботов и прототипов к производственному ИИ. На одной платформе могут работать сервисы по транскрибации и анализу звонков, распознаванию документов и отчетности, RAG-поиску по корпоративной базе знаний, сегментации клиентов и персонализации предложений — все в рамках жестких регуляторных ограничений. Такая интеграция возможна потому, что платформа low-code управляет не только логикой приложений, но и взаимодействием ИИ-моделей, их доступом к данным и источникам. В результате компании получают не хаотичный набор нейросервисов, а системный ИИ-контур, встроенный в корпоративные процессы и стандарты. Это формирует тот самый «суверенный ИИ»: инновации и безопасность перестают противоречить друг другу. Такой подход уже входит в глобальные технологические тренды. Gartner отмечает, что к 2029 году до 75% всех вычислений в «не-доверенных» инфраструктурах будет выполняться в режиме конфиденциальных вычислений, а 80% предприятий внедрят AI-платформы для защиты от утечек и «бунта» агентов. Low-code оказывается естественным мостом между этими двумя мирами — ИИ и ИБ — предоставляя возможность создавать умные решения, которые остаются под полным контролем компании и государства.

Можно ли сказать, что low-code помогает строить «Индустрию 4.0»?

Безусловно. «Индустрия 4.0» ведь не только про роботов, датчики и IoT. Это прежде всего, про интеграцию данных, процессов и автоматизацию управления. Low-code становится тем самым связующим звеном, которое объединяет эти элементы в единую цифровую экосистему. Традиционно предприятия строили решения фрагментарно: ERP-, MES-, CRM-, HR-системы жили каждая в своем контуре. Low-code позволяет объединить их в одну архитектуру, где данные, бизнес-логика и автоматизация работают по единому циклу, а новые приложения собираются из готовых компонентов, как узлы на конвейере. Процессы проектируются и управляются по принципу сборочной линии. Есть модели данных — аналог деталей, есть шаблоны процессов — как станции обработки, есть контроль качества на каждом этапе. В итоге цифровое производство становится таким же прозрачным и предсказуемым, как физическое. Для предприятий это означает меньше ручных доработок, меньше зависимости от вендоров и интеграторов, больше повторного использования готовых модулей и наработок. Когда новый бизнес-процесс можно запустить за недели, а не за месяцы, цифровизация перестает быть разовым проектом и становится частью операционной рутины. В «Индустрии 4.0» low-code выполняет ту же роль, что и конвейер в индустриализации прошлого века: ускоряет создание новых ценностей и делает цифровое производство массовым, предсказуемым и экономически устойчивым.

Как low-code вписывается в курс на технологический суверенитет?

Импортонезависимость — это гораздо больше, чем отказ от иностранного софта. Это переход к управляемой экосистеме, в которой предприятие контролирует собственные технологии, данные и архитектуру. Речь идет не о изоляции, а о способности развиваться автономно и предсказуемо, независимо от внешних факторов. Low-code-платформы как раз позволяют выстроить такую архитектуру, где ключевая сила — совместимость и заменяемость компонентов. Любой модуль можно модифицировать, донастроить или заменить без полной перестройки системы. Для бизнеса это означает минимизацию технологических рисков, снижение зависимости от поставщиков и возможность контролировать собственный цикл изменений. В российском контексте это особенно важно: по данным Минцифры, к 2027 году в Реестре отечественного ПО должно быть не менее 85% критически значимых решений. Low-code становится инструментом, который помогает достичь этой цели быстрее, ведь он позволяет предприятиям и госструктурам самостоятельно разрабатывать и развивать нужные ИТ-сервисы без привлечения внешних подрядчиков и использования иностранных фреймворков. По сути, речь идет о новом уровне зрелости ИТ-ландшафта — управляемом цифровом суверенитете. Это когда технологии не просто присутствуют на территории страны, а работают в едином стандарте, под собственным управлением. Low-code становится его ядром: открытым, гибким и доказавшим, что скорость, эффективность и независимость могут идти рука об руку.