Станислав Протасов: хранение данных в РФ выгодно самим россиянам

В уходящем году вопрос киберугроз неоднократно вставал очень остро. В начале декабря реальным кибератакам подвергся финансовый сектор России — их зафиксировал ряд российских банков. Также в 2016 году актуальной стала проблема хранения данных: теперь компаниям, предоставляющим свои услуги в России, необходимо хранить данные о российских пользователях на территории страны. О том, какие преимущества это дает россиянам, о специалистах в области киберзащиты и многом другом в интервью ТАСС, которое прошло в рамках конгресса "Инновационная практика: наука плюс бизнес", рассказал сооснователь и глава разработки ПО компании Acronis Станислав Протасов. — Расскажите про ваш бизнес, ваши планы в России. Как планируете развиваться здесь? — То, что мы делаем, имеет значение для всех людей сегодня и будет иметь через 20 лет. Ваши фотографии, фотографии ваших близких, документы и так далее. Мы это все охраняем и гарантируем вам, что с этими данными ничего не произойдет. При этом мы не инфраструктурная компания, а в большей степени производители ПО. Мы используем дата-центры провайдеров, которые профессионально занимаются их постройкой и обслуживанием. В России это, например, DataPro. Активно развивает свои дата-центры "Ростелеком", и я думаю, что в будущем он может быть нашим партнером. — Видите ли вы рост спроса на хранение данных после принятия в России закона о персональных данных? — Для нас это важная причина продолжать развиваться в России, хотя и далеко не единственная. Что касается вопроса, то исходить всегда надо из интересов пользователей. А с точки зрения пользователей, локальный дата-центр — в данном случае в России — несет в себе массу преимуществ. Он работает быстрее, мы видим это из опыта нашего бизнеса в других странах. Когда-то у нас не было дата-центра в Великобритании, и наши английские клиенты работали с континентальной Европой. В итоге все было гораздо медленнее, потому что интернет был достаточно сильно загружен, а трафик между странами намного медленней, чем внутри каждой. Конечно, есть много технологических приемов, позволяющих ускорять работу, но все равно создание полной первой резервной копии компьютера занимает несколько часов. Поэтому локализация хранения данных в России выгодна в первую очередь самим пользователям. Кроме того, после скандалов, связанных с тем, что фискальные агентства США имеют обширный доступ ко всему, чему не следует, достаточно большое количество пользователей начали волноваться на тему того, где находятся их данные. Скажем, в Германии один из первых вопросов у пользователей: "Хранятся ли наши данные в Германии?" — Помимо упомянутого вами доступа властей к данным, есть еще и кибератаки. Как вы оцениваете эти угрозы с экспертной точки зрения? — Сейчас это представляет определенную проблему. Мало того, дальше будет еще сложнее. Я вам приведу простой пример. Есть огромное количество информационных систем, которые развивались в те времена, когда толком и интернета не было. Например, телефония. Раньше на телеком-рынке работали только очень крупные компании — уровня МТС, "Ростелекома", АТ&Т — и для обмена информацией, например, когда вы уезжали в роуминг, они использовали каналы, доступ к которым имели только они. Безопасность базировалась на доверии, которое, в свою очередь, базировалось на протоколах. А сейчас с развитием интернета появились виртуальные телеком-операторы, которые предоставляют различные сервисы. Такую компанию и мы с вами можем создать и войти в роуминг на основании соглашения. Тут будет уже совсем другой уровень доверия, и не зря: доступ к персональной информации будет открыт для целого круга интересующихся. А теперь представьте, что все устройства — холодильники, телевизоры, пылесосы — станут подключенными к сети. "Интернет вещей" — огромный тренд, ожидается, что к 2020 году в мире будет 50 млрд такого рода устройств. Их создают люди, которые хорошо разбираются в телевизорах или в пылесосах, но в безопасности они не разбираются. Получить доступ к этим устройствам для хакера будет достаточно легко. Подумайте, насколько серьезные угрозы могут возникнуть, если кто-то начнет управлять вашим пылесосом. Не так давно один хакер уже продемонстрировал свои возможности: вскрыв систему управления в самолете, он взял на себя управление и снизил его. Понимаете, какой это уровень опасности? Поэтому кибербезопасность — это действительно огромная проблема, причем для всех слоев общества, как для власти, так и для простых граждан. — Средства защиты всегда приходят позднее? — К сожалению, наверное, по-другому и не может быть. Абсолютно безопасная система — это система, которая стоит в подземном бункере, где нет никаких соединений, и там стоит еще человек с автоматом. Но так никаких инноваций не создать. Увы, защита от киберугроз всегда будет на шаг позади от них самих. Но хорошая новость в том, что так развивались абсолютно все технологии, и тем не менее человечество пока еще не вымерло. Значит, есть есть надежда, что так будет и в будущем. — Минкомсвязи говорит, что у нас к тому же крайне мало специалистов в этой области. Вы согласны? — Мы находимся в относительно хорошей позиции — в России традиционно достаточно сильные ребята как раз в области информационной безопасности. Средний полицейский, возможно, ничего не понимает, но у него есть доступ к людям, которые понимают. Я вижу, как Россия сотрудничает в плане раскрытия киберпреступлений, и могу сказать, что наши люди достаточно хорошо и профессионально составляют базу доказательств. Просто не очень много такой информации попадает в публичное пространство, но это и понятно, потому что она достаточно чувствительная. — А сколько, на ваш взгляд, нам нужно программистов? — Когда я в молодости слушал кого-то из лидеров американской индустрии (это было в середине 90-х), в Америке было полмиллиона программистов и они уверяли, что нужно еще столько же. Сейчас в Америке 5 млн программистов и они продолжают говорить, что им нужно еще столько же. В России сейчас, по оценкам Минкомсвязи, 430 тыс. человек, и у всех впечатление, что нам нужно еще столько же. Я думаю, что ИТ-специалистов нужно существенно больше, чем сейчас думают. Просто посмотрите на текущие тренды: что происходит? Роботы, дроны, автопилотируемые машины, блокчейн, big data, 3D-принтеры. Под всем этим лежат программы, и эти программы кто-то должен написать. Требования и качеству и к количеству ИТ-специалистов только возрастают. В Сбербанке, например, их 10 тыс. человек. — А если учесть, что у нас в год выпускается только около 25 тыс. программистов, к тому же часть из них уезжает из России, откуда взять недостающих? — Во-первых, не надо списывать тех, кто уедет. Сейчас рынок труда программистов становится глобальным. Программист будет выбирать не между местными компаниями, а между глобальными ИТ-компаниями, и экономические преграды начнут исчезать, потому что если, условно говоря, все будут предлагать за эту работу 200 тыс. рублей, а ты — 100, то к тебе просто не пойдут, и неважно, где ты находишься физически. Также надо понимать, что множество задач в программировании начинает становиться обычным ремеслом. Появилось достаточное количество работ, которые могут выполнять люди со средней подготовкой. Например, делать веб-сайты. Плюс есть готовые вещи, которые нет необходимости программировать с нуля. Безусловно, демография накладывает свои ограничения, но я с оптимизмом смотрю на эти вещи. Нам же не надо с Индией соревноваться в массовости. У них есть компания, которая делает разработки для американских клиентов. Там работает 150 тыс. человек — то есть половина нашей индустрии работает в Индии в одной компании! На рынке заказного, массового программирования у России просто шансов нет. Но нам нужно, конечно же, развивать продукты и развивать какие-то новые вещи, и тогда то, что у нас не очень много людей, не будет представлять для нас проблемы.