Василий Колташов: Кто убил «зеленую экономику»
Среди множества сообщений о том, как на Западе внедряются ветрогенераторы, биотопливо и солнечные батареи, почти невозможно уловить главную новость времени – уже проступающий на поверхность факт гибели «зеленой экономики». В 1970-х годах в США и Западной Европе общество вдруг озаботилось состоянием окружающей среды. Предметом широкой дискуссии стало загрязнение воздуха и водоемов, дефицит зелени в городах, вырубка лесов и многое иное. Капитализм проявил еще одно противоречие, не случайно вылезшее в кризисные 1970-е годы. В годы предыдущего, даже более масшабного кризиса 1929-1933 годов на Западе впервые осознали, что, хотя капитал и эксплуатирует рабочих, они для него также являются базовыми потребителями. Их численность и доходы настолько выросли, что именно спрос с их стороны стал определять процессы в экономике. Потому именно стимулирование массового потребления стало одним из средств вывода экономики США из Великой депрессии. Стимулирование это было вовсе не кредитным, людям нужно было дать работу и в итоге обеспечить доход. И рост доходов трудящихся способствовал росту всей экономике Запада в ее «золотое время», в 1950-1960-е годы. Рост создал многочисленный средний класс, состоящий в огромной массе из рабочих, чье потребление в годы подъема резко увеличилось. Немалая доля рабочих была задействована в индустрии, той самой, что наносила окружающей среде ощутимый вред. Именно эти люди осознали, что им недостает для более комфортной жизни чистой окружающей среды, способной помочь сохранить здоровье и прожить долгие счастливые годы после ухода на пенсию. Противоречие 1970-х годов было интересно тем, что массовый рабочий увидел вред наносимой промышленностью его здоровью, среде его обитания вообще. Так родилась экологическая этика, под влиянием которой к началу 1980-х годов писались уже толстые академические книги и выходили популярные журналы. Движение было массовым, а интеллектуальное течение казалось живым и динамичным. Пройдет несколько десятилетий и наступит время разложения, коррупции и цинизма, которые будут бичевать известная канадская писатель Наоми Кляйн и другие участники движения в годы подъема. Но важнее всего, что в эти самые годы бурного роста экодвижения никто не помышлял о закрытии на Западе рабочих мест ради очищения природы. Иначе говоря, лозунга снижения оплаты труда и увеличения безработицы никто не выдвигал. Ликвидация рабочих мест не требуется – таков был основной тезис людей, выдвинувших принципы «зеленой экономики». Они справедливо подчеркивали: грязная вода и воздух, разрушенные почвы сами по себе являются проблемой для ведения бизнеса. Рабочие часто болеют, умирают от рака и иных заболеваний. Воду приходится фильтровать, а это дорого. Истощенная земля требует чрезмерно много дорогих химикатов. Без них не будет урожая. Значит, делался вывод, нужна иная экономика. Экономика меньших выбросов, меньшего разрушения окружающей среды, более того – работающая на ее сохранение и восстановление. Граждане старых индустриальных государств в т.ч. и американцы кивали головой в ответ на эти аргументы. Вот только итог им вовсе не пришелся по вкусу. Оказалось, что рабочие места были в большой мере выведены за рубеж под экологический шумок. И хотя (особенно в Европе) состояние окружающей среды улучшилось, в планетарном масштабе проблема не была снята. Именно это поставило под удар бытовой (неполиткорректной) критики всю либеральную экологическую риторику. Американский рабочий класс поставил вопрос очень конкретно. «Где наши рабочие места? Где стабильная хорошая заработная плата?» – сказал он. Попытка отвлечь его от темы разговорами, что ситуация может быть сбалансирована социальными программами без базовых изменений в экономике провалилась. Провалилась вместе с Хиллари Клинтон. Провалилась вместе с Бараком Обамой. Трамп оставил в стороне тему экологии, не выступая, естественно, как противник сохранения приемлемой окружающей среды. Но, и не провозглашая это целью политики. Она официально состоит в создании рабочих мест и получении средним капиталом прибыли на рынке США. Этот средний капитал видит, что иностранные производители получают на американском рынке слишком большую выгоду, а связанные с этими производителями американские финансовые корпорации оказываются врагами американского среднего капитала. Что же касается рабочих, то они поняли, что их обманывали. Вот только поняли ли профессора и общественные деятели, что обманывались сами, увлекая публику за мечтой о «зеленой экономике», а на самом деле думая, что экономика как-нибудь устроится сама и надо решать лишь зеленый вопрос? И она действительно устроилась. Грязное производство было сохранено, оно даже значительно увеличилось и теперь сконцентрировано в Китае и ряде других «молодых экономик», где оказалось сосредоточено большинство новых рабочих мест. Многие хорошо оплачиваемые рабочие места на Западе исчезли. В США это резко понизило интерес к «зеленой экономике» как модели будущего. Стало понятно, что американцы проигрывают конкуренцию. Причем и как нация, и как отдельные граждане. Об экологии не забыли, просто задумываться пришлось об ином. «Зеленой экономике» было отказано в жизни. Произошло это не потому, что Трамп привлек в правительство сторонников традиционной энергетики, а из-за того, что избиратели сами сняли вопрос с обсуждения. Они решили: пусть вернутся рабочие места, пусть домохозяйства хорошо зарабатывают и платят меньше долгов. Решать эту задачу в рамках зеленой – по сути неолиберальной – парадигмы невозможно, решать же нужно быстро. Так хотят американцы. Обама пытался предложить им долгий путь «через пустыню»: план включения океанских экономик в партнерства предполагал введение экологических стандартов, что ударили бы по Китаю. Но американцы не хотят ударять по какой-либо экономике, они только хотят вернуться в «Золотой век». Последний «Золотой век» был для США как раз в 1950-1960-е годы. Именно он закончился с приходом кризисных 1970-х годов, когда экологические проблемы были впервые серьезно поставлены. Теперь понятно, что никакой «зеленой экономики» как одновременного решения для людей и корпораций быть не может. Может возродиться индустрия и развиваться транспорт (особенно железнодорожный). Все это – на новой технологической основе. Можно ввести заградительные пошлины и «обамовские» экологические требования к товарам из других стран. Многое из этого Трамп, вероятно, постарается сделать. Однако жертвовать местным производством формально ради «зеленого» идеала, а в реальности ради успеха грязных производств за рубежом, он не будет. Можно констатировать смерть «зеленой экономики» как спекулятивной темы если не во всех странах Запада, то в США – точно. Конечно, с этим не все согласны и политические баталии предстоят немалые. Но противники Трампа должны понять, что это они нанесли вред экологической идее. Именно они обернули желание людей дышать чистым воздухом и оставаться здоровыми долгие годы в вынос производства из страны и создали нынешний социально-политический кризис в ней. Потому им более ничему не стоит удивляться. Особенно своим грядущим политическим поражениям. Василий Колташов