Почему кино про Москву снимают в Праге и Минске

Легко ли снимать кино в Москве? Любой кинематографист вам ответит, что очень сложно. Даже если бюджет позволяет. Французский писатель и режиссер Фредерик Бегбедер недавно рассказал «МК», что Москву снимал в Будапеште, как делают это все чаще российские кинематографисты, отправляющиеся в поисках российской столицы в Прагу, Минск, другие города Европы или в российскую провинцию. И не только потому, что Москва — дорогое удовольствие. Сложно преодолеть бюрократические препоны, а улицы сияют огнями рекламы. Так что историческую картину с ходу не снимешь. Мастерам трудно, что уж говорить про молодых кинематографистов, за которыми не стоят кинокомпании. Учебное заведение, такое как ВГИК, может выдать студентам только справку, а дальше они уже самостоятельно решают все проблемы с городскими службами, если необходимо снимать на улицах Москвы. Теперь принимаются меры по упрощению системы согласований. Составлен даже список органов исполнительной власти, с которыми кинематографисты обговаривают детали съемки. Пока приходится руководствоваться постановлением о культурно-массовых мероприятиях, поскольку проведение киносъемок отдельно не прописано в правовых документах. «Москино» предпринимает первые шаги, чтобы любой кинематографист, любая съемочная группа имели бы максимально благоприятный режим работы в городе. Не все верят в успех начинания, потому что все упирается в личности, их авторитет или его отсутствие. В Перми, к примеру, кинокомиссия, регулирующая проведение съемок в городе, уже существует, но заработать в полную силу она не может. Многие вопросы должны быть решены на правительственном уровне, чтобы кинематографистам и местному руководству было обоюдно выгодно снимать фильмы в этом регионе. Куда кинематографиста занесет судьба, никогда не предугадаешь. Владимир Хотиненко часть интерьерных заграничных сцен своего нового фильма «Меморандум Парвуса», посвященного столетию революции, снимал в музее Станиславского в Москве. А действие между тем происходит в Цюрихе, куда поехать не позволил бюджет. Так что Владимир Ленин и Надежда Крупская обосновались в доме, где жил реформатор русской сцены. Прав наш собеседник, директор по согласованию съемок ведущих теле- и кинокомпаний России Александр Воронов: «Кино — великий обман». Спрашиваю у него, что же это за должность такая — директор по согласованию? Почему без такого специалиста кинематографисты как без рук, называют его ангелом-хранителем? — Я занимаюсь организацией съемочного процесса в киногруппе, работаю на разных проектах как наемное лицо — объясняет Александр Воронов. — Перед началом съемок нужно собрать пакет документов, пройти десятки инстанций, получить допуск на объекты. Бумажной волокиты так много, что она способна выкачать все творческие силы. Специалисту по согласованию надо знать практически все, включая административный кодекс, быть всесторонне развитым человеком, иметь связи, без которых у нас ничего не сделаешь, и крепкие нервы. — И еще быть краеведом? — Обязательно. Для того чтобы воплотить режиссерский замысел, надо любить и хорошо знать Москву и Московскую область, понимать, какие места похожи на те, что прописаны в сценарии, и где их удобнее снять, и с какими проблемами при этом столкнешься. — Разве каждая съемочная группа имеет такого специалиста, как вы? — Сейчас практически каждая. Раньше этим занимался заместитель директора по объектам, а потом появилась самостоятельная должность. Организована даже гильдия продюсеров по подготовке киносъемок. Это порядка 30 человек, которые на высоком уровне занимаются кинопроизводством и поиском объектов. — Часто ли приходится заниматься подменой, не имея возможности работать на центровых объектах города? — Иногда вместо Красной площади снимается брусчатка на Баррикадной, а потом уже дорисовывается Кремль и все остальное. Это, конечно, жесткий пример, но и такой вариант был. — Можно ли в Свиблове или Отрадном беспрепятственно снимать на улицах без согласований? Где-нибудь во дворе многоэтажки? — Если это любительская съемка, то можно, а если профессиональная — надо уведомлять соответствующие организации. Всегда может поступить вопрос от сотрудников полиции: что вы тут снимаете? Там рассматривают киносъемку как массовое мероприятие, хотя никакого регламента на этот счет не существует. Когда полиция поставлена в известность, работать спокойнее. Иначе могут и в отделение доставить, и съемку прекратить. — То есть вы прикидываете, где и что хотите снимать, и начинаете сбор необходимых документов, согласование с разными организациями? — Да. Приходится обращаться в самые разные городские и федеральные структуры, ФСО, ГИБДД, ГУВД, городские управы, префектуры и департаменты. Проблема в том, что нигде киносъемка как вид деятельности не прописана. Нас не существует. Есть культурно-массовые, театральные, выставочные мероприятия и так далее. Но кино как таковое не указано ни в каких законах. Имеется огромное количество директоров по объектам, которые на 90 процентов изучили Москву и прекрасно осведомлены о том, где, что и как можно делать. Мы готовы представить городу список таких объектов, чтобы город в свою очередь нам тоже помогал. Скажем, выселенный дом, который два-три года стоит на реконструкции и не используется, мы бы по согласованию с Департаментом имущества могли превратить в кинопавильон. — Какие точки самые проблемные? Городской транспорт, метро, железная дорога... — Весь центр Москвы является объектом передвижения особо охраняемых лиц. То нельзя снимать, потому что кто-то поедет в нужную вам сторону, то другие запретные мероприятия проходят. Вся Москва — объект специального назначения. Кругом ФСО, антитеррористическая деятельность и прочее. Настолько все ограничено, что в метро реально можно работать с часа ночи до пяти утра, когда нет пассажиропотока. Регламент довольно быстро согласовывается, но в это время особенно и снимать нечего: поезда не идут, люди не ходят. Мертвый город. Все остальное время можно работать в метро только очень ограниченной группой, и в основном это фотосъемка. Опять-таки из-за того, что это объект особо охраняемый. Все надо согласовывать. Фактически любой съемочный день может быть сорван из-за передвижения специально охраняемых лиц или других административных препон. Продюсер никогда не знает, в какую сумму ему все это обойдется. Откуда появится проблема, сложно предугадать, даже имея стопку необходимых документов. Все равно появится какой-то человек и спросит: а есть ли у вас справка на эту справку? Если «Москино», которое хочет взять на себя бремя подобных проблем и облегчить жизнь кинематографистам, установит правила игры и продюсеры с режиссерами будут знать, что в этом месте можно, скажем, разметочку убрать, а на следующий день ее вернуть, тогда Москва в кино будет иначе выглядеть. А город получит деньги в свой бюджет. — В Минске проще? — Там другие административные правила, меньше бюрократических преград. — Интересная у вас профессия. — Нервная только. — Можете популярно объяснить, почему городу выгодно, чтобы чаще снимали в Москве? — Съемочная группа состоит из 50–160 человек. В Москве работает порядка сорока групп параллельно. А в пиковые периоды их было 80–100. Это предполагает организацию проживания, питания, культурного досуга. Огромные деньги! Они остаются в городе и работают на него. Кинорежиссер Алексей Попогребский («Как я провел этим летом», «Простые вещи») в Москве свои знаменитые полнометражные фильмы, отмеченные множеством фестивальных наград вплоть до Берлинале, не снимал. Все началось с сериалов, включая только что показанных «Оптимистов». — Снимать на полярной станции, на Чукотке гораздо легче, — рассказывает Алексей. — Там нам открыты все дороги. Противодействие мы встречали только со стороны природы и белых медведей, не подчиняющихся никакому регламенту. Два телевизионных проекта я снимал в Москве. И два раза мне помогал невоспетый герой Александр Воронов. Когда мои творческие порывы сталкивались с реалиями, ведомыми только ему, глаза Саши каждый раз округлялись. Особенно если речь шла о современной Москве. На тот момент не было еще платных парковок. А это существенный момент, поскольку любое кинопроизводство предполагает большое количество транспорта — не только игровые, задействованные в кадре машины, но и те, что обслуживают кинопроцесс. В «Оптимистах» мне надо было снимать Москву 1960‑х. Помимо платных парковок образовалось большое количество световых вывесок, рекламы, дорожной разметки. Разметка может убить любое желание снимать исторические картины в Москве. Не секрет, что все, что касается ретро-Москвы, снимается в Минске. Так было десятилетиями. Это дешевле, удобнее, поскольку там меньше рекламы и машин. В этом году я снимал и в Москве, и в Минске. Могу сказать, что там становится работать почти так же тяжело, как у нас. Конкурентное преимущество Минска постепенно сходит на нет. — Все известные города мира имеют свою киномифологию. — Даже если мы не бывали в Нью-Йорке, Лондоне и Париже, все равно прекрасно знаем, как эти города выглядят. Их образ сформирован кинематографом. Говоря о Москве, мы прежде всего вспоминаем такие великие картины, как «Я шагаю по Москве». Современное кино в голову не приходит. Понятно, что мы не совсем в гармонии с нынешней реальностью и хотели бы видеть ее несколько иной. Знаковых фильмов, где Москва существует как образ, а не просто как фон, теперь крайне мало. Не как режиссер, а как член попечительского совета Фонда кино и Комитета по поддержке кинематографа Правительства РФ, могу сказать, что сейчас активно на уровне этих организаций обсуждается вопрос создания кинокомиссии. Во многих крупных городах мира они существуют и служат единым «окном» по согласованию, оказывают содействие киногруппам, приезжающим из-за границы. Недавно я столкнулся с необходимостью снимать в Париже. Мне первым делом в посольстве Франции выдали брошюру, в которой перечислены все организации, осуществляющие содействие в интересующем меня регионе. Кинокомиссии также способствуют производству фильмов на своей территории с помощью системы ребейта (возврат покупателю части стоимости товара после предъявления доказательства покупки товара или услуги. — С.Х.). Все, кто связан с европейским производством, держат нос по ветру, изучают, где какие ребейты существуют. Если в Праге, то дружно едут снимать туда и выдают Прагу за Москву. Что-то там поменялось, но появилось в Будапеште — и все отправляются в Венгрию. И вот уже Россия фигурирует в фильме, где Москва снята в Будапеште. Нам тоже необходима кинокомиссия, которая способствовала бы тому, чтобы и наш город был Москвой на экране, а не Прага, Будапешт или София. Раньше все иностранные кинематографисты приезжали в Россию и автоматически шли в компанию Никиты Михалкова «ТРИТЭ». Она была главной по организации заграничных съемок в России. Сейчас, мне кажется, иностранцы просто в Москву снимать не приезжают. Михаил Китаев, исполнительный продюсер фильма «Притяжение», делится своим опытом работы в Москве: — Мы сейчас никто. Не митинг, не театральное шествие. У нас нет правового статуса. Для властей мы группа неорганизованных людей, которые быстро передвигаются из точки А в точку Б с огромным караваном машин и оборудования, как цыгане, что-то снимают и уезжают. Мы не хотим создавать проблемы, а хотим получить внятный правовой статус того, чем занимаемся. Пока же приходится упрашивать представителей ведомств обратить на нас внимание и что-то разрешить. Мы делаем общее дело, можем красиво снять Москву и просим не мешать нам. А пока ГИБДД ссылается на то, что у них нет юридического основания, чтобы выделить необходимую нам машину сопровождения. Проходится пройти десять кругов ада, чтобы убедить их оказать нам содействие. «Притяжение» Федора Бондарчука снималось в районе Чертаново, который выглядит теперь модно. Один из наших фильмов будем снимать в Праге. Правда, там не Россию воссоздадим, а Германию. В Чехии существует система федерального налога, по которому в общей сложности можно получить до 30 процентов ребейта. Поэтому выгоднее снимать Германию там. В Чехии кинобум начался более 10 лет назад с фильма «Оливер Твист» Романа Полански. Зарубежные кинематографисты приезжают в Прагу, снимают, потом показывают ее в своих фильмах, тем самым увеличивая приток туристов, и государство получает прибыль. Американский фильм «Миссия невыполнима» должен был сниматься в Москве, в сценарии она была прописана. Однако по ряду причин этого не произошло. В итоге Москву снимали в Будапеште и Праге, испугавшись непрозрачности системы организации съемок у нас. Тут даже не вопрос цены встает, а вопрос надежности. У нас объекты могут слететь в любой момент, потому что какой-то владелец что-то не согласует. Сейчас съемки в России довольно дешевы из-за падения рубля. Тем не менее к нам зарубежные киногруппы массово не едут. Мы сейчас говорим про Москву, а круто бы было осуществить промо страны в целом. — С чем сталкиваются иностранцы? — Лично я общаюсь с китайскими группами и кинокомпанией из Англии. Они находят контакты через знакомых, пытаются понять, кто и что может у нас организовать. Но необходима поддержка на уровне правительства, предусматривающая возврат налогов. У нас есть опыт работы в Москве. Мы найдем способ построить диалог с властями. Но коллегам из других стран это сделать тяжело. Кинокомиссия — мост между продюсерами разных стран. Она является гарантом правил игры. Недавно мы снимали в Таиланде. Там любой иностранный сценарий должен быть утвержден, есть список аккредитованных компаний, которые могут работать с иностранцами. Люди встречаются, выбирают партнеров, работают, но все идет через государственную компанию. После того как заканчиваются съемки, власти проводят аудит. Мы доказываем свои траты и только после этого получаем процент с потраченных средств. То есть мы понимаем, что какие-то вещи нам будут стоить дешевле, но и регион, принимающий кинематографистов, получает отчисления за счет той деятельности, которую мы развиваем. Мы же нанимаем местных людей, платим им зарплату. Они идут в магазин, покупают хлеб. Наша группа по выходным идет в местный бар выпивать. Важно привлекать как можно больше кинематографистов в город. А у нас авторы артхаусных проектов, не говоря о студенческих, не в состоянии потянуть съемки в парке Горького. А ведь это один из символов города и страны. Мы хотим там работать, но вынуждены ехать на окраину, снимать среди деревьев, а потом использовать общие планы парка Горького. Но мы не единственные среди больших кинематографических стран, где нет кинокомиссии. Проблемы существуют и в Китае, хотя киноиндустрия там мощнее, чем у нас. Сейчас самое важное — построить работу с иностранными продюсерами. У нас Дальний Восток стал первым регионом, дающим ребейт. Если Москва будет приравнена к нему, то какой смысл ехать на Дальний Восток? Это помощь региону, и возвраты покрывают перевозку оборудования, проживания, суточные, перелет. Мы снимали в Иркутске картину «Лед», и наши местные коллеги тоже присоединились к этой системе и со следующего года вводят систему ребейта. Крым и Калининград — на очереди. В двух регионах — Москве и Петербурге — исторически снимается больше всего кино. Но я не считаю, что сейчас следует обсуждать вопрос ребейта для российских кинематографистов там, поскольку это сразу создаст проблемы регионам, которые мы пытаемся поднять. — А почему сложно снимать в метро? — Долго и трудно согласовываются съемки. Они для метрополитена — головная боль, от которой раньше пытались избавиться за счет высокой цены и таким образом отсекали массу кинематографистов. Московское метро со времен «Я шагаю по Москве» очень редко появлялось на экране. Декорации российского блокбастера «Метро» построили в Самаре. Метро — интересное место, символ города. Хорошо бы установить общие правила игры. Пусть будет одна внятная цена, чтобы чиновник какого-то департамента, которому не хочется заниматься кинематографистами, не говорил нам: «Миллион». И все! У нас его нет. Да и непонятно, с чего вдруг такая цена. Сейчас открыли Московское центральное кольцо. Тоже прекрасный объект, где интересно снимать. Огромное кольцо идет поверху, можно проехать через красивые места. Мы еще там не снимали. Надеюсь, что новая структура будет лояльна к кинематографистам.