«Новая газета»: «Было бы желание»

«В смоленской глубинке, в поселке Красный, в котором проживает всего около пяти тысяч человек, вызрела всероссийская сенсация: председатель Краснинского районного суда Ирина Цуцкова покинула свою должность. В Смоленском областном суде «Новой» подтвердили отставку, уточнив, что Цуцкова уволилась «по собственному желанию». Это при том, что женщина далеко не пенсионного возраста, выглядит лет на 40, не старше, а председателем райсуда Цуцкова была назначена четыре года назад, на шесть лет… Ирина Цуцкова получила всероссийскую известность и даже вошла в ТОП-10 самых заметных судей страны (по версии специализированного правового интернет-ресурса РАПСИ), рассмотрев несколько исков, фигурантом которых был не менее знаменитый Константин Пономарев. Тот самый Пономарев, который в свою очередь прославился тем, что получил в досудебном порядке 25 млрд от международного концерна ИКЕА, которому в 2006 году в Санкт-Петербурге предоставил в аренду дизельные электрогенераторы для обеспечения работы гипермаркетов, а в 2008 году обвинил ИКЕА, что она перестала платить за их аренду, и обратился в суд. ИКЕА провела внутреннее расследование и пришла к выводу, что баснословные суммы долгов стали возможны лишь благодаря содействию менеджмента среднего звена. ИКЕА предпочла не втягиваться в затяжной судебный процесс и подписала с Пономаревым досудебное соглашение. 22 ноября 2010 года международный концерн перевел на расчетный счет ООО «Системы автономного энергоснабжения» (САЭ), контролируемый Константином Пономаревым, 18 млрд рублей и передал векселей на 7 млрд рублей, которые Пономарев тут же обналичил. В этот же день все 25 млрд рублей были переведены на личный счет Пономарева в ОАО АКБ «ЛЕСБАНК». Позже налоговая инспекция потребовала заплатить в бюджет 4,5 миллиарда рублей — подоходный налог с 25 миллиардов. Пономарев не растерялся и опротестовал требование налоговиков в Краснинском районном суде Смоленской области. Почему там? Потому что незадолго до обращения в суд Пономарев приобрел в Краснинском районе дом, где и прописался. И судья Цуцкова приняла иск к производству «по месту нахождения истца», рассмотрела его и 29 декабря 2015 года вынесла решение, создав судебную преюдицию, что 25 миллиардов рублей, полученных Пономаревым, не подлежат налогообложению. 7 апреля этого года президиум Смоленского областного суда отменил решение, вынесенное в Краснинском райсуде, и направил дело на новое рассмотрение в Тверской районный суд г. Москвы. В разговоре со мной Пономарев заявил, что он не намерен вносить в бюджет 4,5 миллиарда рублей: — Да, я не намерен платить налоги с суммы займа, который мне был предоставлен и который я возвратил, — сказал Пономарев, предупрежденный, что я веду запись нашего разговора. — Это только зомбированные идиоты, которые не понимают налогооблажения, могут считать, что возвращенный заем облагается налогом. Я не собираюсь платить подоходный налог с суммы займа. 25 миллиардов рублей, которые я перечислил себе на счет в 2010 году, в 2011 году были возвращены… Пономарев откровенно лукавит. И вот почему. В судебном решении, вынесенном Ириной Цуцковой, отражено, что 12 января 2007 года Пономарев заключил трудовой договор с ООО «ИСМ», единоличным учредителем которого он был. В п. 6.1 документа было предусмотрено, что в случае досрочного расторжения договора ему положена компенсация. 28 декабря 2007 года трудовой договор был расторгнут по соглашению сторон, «в котором указано на выплату компенсации в размере 24 638 700 000 рублей» (24,6 млрд рублей). А через год, 30 декабря 2008 года, Пономарев предоставил ООО «ИСМ» беспроцентный заем на сумму 24 638 700 000 рублей. Поручителем по договору займа выступило ООО «Системы автономного энергоснабжения» (САЭ), в котором Пономарев в разные периоды времени выступал то участником, то директором, то представителем по доверенности. САЭ — это та самая компания, которой ИКЕА перечислила 25 миллиардов рублей. И произошло это, напомню, 22 ноября 2010 года. Из решения Краснинского райсуда выяснилось, что уже 22 ноября между Пономаревым и ООО «САЭ» был заключен «договор хранения денежных средств». И, как я уже говорил, в этот же день 25 миллиардов рублей «ушли» на личный счет Пономарева. Через год, 30 декабря 2011 года, Пономарев предъявил к ООО «САЭ» как поручителю ООО «ИСМ» о возврате беспроцентного займа на сумму 24 638 700 000 рублей встречное требование о заключении соглашения о новации. «САЭ» удовлетворило это требование. В судебное решение судья Ирина Цуцкова вписала: «Таким образом, после 30.12.2011 переданные Пономареву на хранение по договору от 22.11.2010 денежные средства считаются возвращенными». Суд не поставил под сомнение достоверность документов, представленных Пономаревым. Хотя есть все основания предполагать, что они были изготовлены уже после того, как налоговая предъявила Пономареву требование об уплате налога на доходы физических лиц (НДФЛ) и единого социального налога (ЕСН). По информации, выложенной в открытых базах данных, в бухгалтерских балансах ООО «ИСМ» в 2007—2011 годах не нашли отражение ни выплата Пономареву 28 декабря 2007 года «золотого парашюта» в размере 24 638 700 000 рублей, ни займа на такую же сумму, предоставленного Пономаревым ООО «ИСМ» 30 декабря 2008 года. К примеру, в бухгалтерском балансе ООО «ИСМ» за 2007 год указано, что выручка предприятия в 2007 году составила 3 746 711 000 рублей (3,7 млрд рублей), а чистая прибыль — 35,7 млн рублей. Могу предположить, что соглашение о расторжении трудового договора и договора о «золотом парашюте», датированное 28 декабря 2007 года, понадобилось Пономареву именно для того, чтобы уклониться от уплаты НДФЛ и ЕСН, поскольку, согласно пункту 3 статьи 217 Налогового кодекса, до 1 января 2012 года с компенсационных выплат, к которым относились «золотые парашюты», НДФЛ и ЕСН не выплачивались. Кроме того, в бухгалтерском балансе ООО «САЭ» за 2010 год указано, что оборотные активы предприятия составили 24 423 034 000 рублей. В то же время в балансе отражен вывод в «краткосрочные обязательства» 24 404 441 000 рублей. По итогам года ООО «САЭ» заявило 659 876 000 убытков. При этом в графе «Доходы» предприятие указало сумму 25 613 346 000 рублей, а 24 997 512 000 рублей, переведенных на личный счет Пономарева, провело по разделу «Прочие расходы». Бухгалтерские документы опровергают ключевой довод Пономарева по делу, рассмотренному Ириной Цуцковой, а именно получение им почти 25 млрд рублей в качестве «золотого парашюта» при расторжении трудового соглашения с ООО «ИСМ» и взаимозачетах, произведенных между ООО «ИСМ» и ООО «САЭ». Но Краснинский районный суд не стал утруждать себя истребованием и исследованием бухгалтерских балансов ООО «ИСМ» и ООО «САЭ» за 2007−2011 годы и освободил Пономарева от налогового бремени. К слову, самым крупным «золотым парашютом» в истории мирового бизнеса считалась выплата, произведенная General Electric Джону Уэлчу, руководившему корпорацией почти двадцать лет. Провожая Уэлча на пенсию, General Electric выплатил ему 417 млн долларов. «Золотой парашют» Пономарева почти в два раза превысил сумму выплаты Уэлчу. «Налоговое» решение судьи Ирины Цуцковой не единственный судебный акт, вынесенный по искам, инициированным Пономаревым. Именно Краснинский районный суд Смоленской области стал ареной очередного витка битвы Пономарева с ритейлером ИКЕА. Получив от ИКЕА 25 миллиардов рублей, Пономарев подписал соглашение, что не имеет к ИКЕА никаких требований в «отношении арендной платы, штрафов, пени, неустоек и иных любых требований», а также гарантировал, что нет иных кредиторов по требованиям, связанным с арендой дизель-генераторов. Но вскоре ИКЕА получила новый иск. На еще большую сумму. Уже от другой компании, но также контролируемой Пономаревым. Оказалось, что за месяц до получения 25 миллиардов рублей, 21 октября 2010 года, одна фирма, контролируемая Пономаревым, переуступила другой его фирме право требования долга с ИКЕА. Позже, в июне 2013 года, Пономарев обратился к бизнес-омбудсмену Борису Титову с просьбой защитить его от «незаконного уголовного преследования и административного давления на бизнес с целью отказа от исковых требований на сумму 33 138 402 157 рублей 44 копеек». В этом же письме Пономарев объяснил, как образовался 33-миллиардный долг. По его версии, досудебное соглашение на 25 миллиардов было заключено с ИКЕА за долги в 2007—2008 годах. А новый иск — это уже требование вернуть долги, образовавшиеся в 2009—2010 годах… Плюс пени и штрафы. При этом Пономарев не потрудился объяснить, в чем был смысл для ИКЕА заключать соглашение на 25 миллиардов для прекращения требований лишь за 2007−2008 годы, которые, по самым смелым расчетам самого Пономарева, составляли 18 млрд рублей? И эта сумма уже была заявлена в суде. ИКЕА могла просто признать иск и перечислить Пономареву 18 миллиардов без каких-либо досудебных соглашений… ИКЕА была вынуждена вступить в затяжную судебную тяжбу, которой так стремилась избежать. Неприятным сюрпризом для корпорации стало появление в новом деле дополнительного соглашения о продлении договоров аренды, которое было подписано Йоакимом Виртаненом, менеджером среднего звена, уволенным из ИКЕА осенью 2009 года по подозрению в коррупции и даже безуспешно судившимся с ИКЕА. Что интересно, приблизительное время подписания соглашения совпало с конфликтом Виртанена с ИКЕА. Виртанен, выпускник шведской разведшколы, с 1998 года работал в шведском консульстве в Петербурге, но в 2000 году его уволили с дипломатической службы. Чем он занимался до 2007 года, неизвестно. А в 2007 году Виртанен устроился в ИКЕА стажером. В 2009 году получил назначение менеджера по выявлению и устранению недостатков, допущенных подрядчиками при строительстве торговых центров в Петербурге. Тогда-то жизнь и свела его с Константином Пономаревым. Именно Виртанену было дано задание вернуть Пономареву арендованное, но уже не используемое оборудование, которое он, к слову, провалил и тем самым создал дополнительные условия для судебных исков Пономарева к ИКЕА. Но не только. Именно подпись от имени Виртанена оказалась на дополнительном соглашении о пролонгации нескольких соглашений между «дочкой» ИКЕА и ООО «САЭ», в котором указывалось на продолжение использования дизель-генераторов в 2009 году. Документ упоминался как одно из доказательств в новом иске. И именно эти документы позволили Пономареву обратиться с новым 33-миллиардным требованием к международной корпорации. Это при том, что даже сам Пономарев признавал, что дизель-генераторы ИКЕА уже не использовала, поскольку они были неисправны. Появление этого документа вынудило юристов ИКЕА рассмотреть вопрос о привлечении Виртанена к уголовной ответственности по статье 165 УК РФ (Причинение имущественного ущерба путем обмана или злоупотребления доверием). Перед Виртаненом замаячила перспектива оказаться в тюремной камере и провести до пяти лет в российских колониях. Однако он заявил, что дополнительное соглашение никогда не подписывал, не имел таких полномочий, а его подпись — подделка. И уверенно предоставил юристам ИКЕА образцы своих подписей для проверки. Позже пять различных экспертов подтвердили его версию. Не врал бывший шведский разведчик и про свои полномочия: максимальная сумма договоров, которые он имел право подписывать, составляла не более 4 миллионов рублей, а здесь последствия исчислялись миллиардами. Виртанен выразил готовность подтвердить свои слова как на допросах в судах и полиции, так и в ходе очных ставок с Пономаревым. Что и сделал. Константин Пономарев рассказал мне: — Человек в моем присутствии, в моем офисе, в моем кабинете подписывал документы, а потом отрицал, говорил, что ничего не подписывал. Врать он умеет… Подпись у него размашистая, с закорючками, если захотеть, можно недосчитаться закорючек, можно лишнюю поставить. Но я попросил его на ключевом документе своей рукой написать «Йоаким Виртанен, главный менеджер». И он написал в моем присутствии, отпираться бесполезно… В отношении меня было возбуждено несколько уголовных дел, в том числе и по этим фактам, эта тягомотина длилась несколько лет. Следствие получило образцы его подчерка и установило подлинность подписей. И выбор у него оказался небогатый: или мошенничество, или он пишет явку с повинной. Но Пономарев лукавит. Дело в том, что следствию так и не удалось заполучить оригиналов документов. И эксперты вынесли заключение, что по копиям невозможно установить подлинность подписей Виртанена. Казалось бы, все ясно, суды отказали во всех требованиях Пономарева «по иным основаниям», не посчитав документ значимыми для исхода дела. Однако в вопросе «взаимодействия» Виртанена и Пономарева остались белые пятна. Почему Виртанен, находящийся в явном конфликте с работодателем, встречался с главным оппонентом компании, да еще и в интимной обстановке, без свидетелей? Если Пономарев подделал подпись, то почему подпись Виртанена, а не тех менеджеров, у которых были бы полномочия на подписание? И как объяснить происхождение на документе почерка Виртанена, который подделать гораздо сложнее? Может, Виртанен заполнил в документе реквизиты (имя и должность подписанта), но ставить подпись передумал, и это сделал за него Пономарев? И когда был подписан документ? Указанная в нем дата — 26 октября 2009 года — была опровергнута уже и самим Пономаревым. Но 18 мая 2016 года сам Виртанен пролил свет на события прошлых лет. В этот день он направил в Следственный департамент МВД России явку с повинной о ложных показаниях: да, допсоглашение он подписывал, но специально изменил подпись, чтобы можно было от нее отказаться. Оправдывая себя, Виртанен обвинил руководство и адвокатов ИКЕА, мол, именно они принуждали его к ложным показаниям. Хотя эти обвинения плохо стыкуются, например, с его же служебными записками, которые он писал руководству питерский «дочки» ИКЕА. Более того, видоизменение подписи уж точно свалить было не на кого, именно эта хитрость позволила ему сначала обмануть Пономарева, который поверил в ее подлинность, а потом и ИКЕА, которой Виртанен уверенно заявил о подделке и предоставил образцы подписи, свалив все на Пономарева. К тому времени всплыла переписка Пономарева и Виртанена, в которой бывший сотрудник ИКЕА написал, что если получит «450 000 евро… тогда я был бы довольным!» В разговоре со мной Пономарев подтвердил: — Это подлинная переписка. Они выдергивают из контекста. Он у меня консультировался по поводу незаконного увольнения. Это ни о чем. Он рассчитывал на получение компенсации за незаконное увольнение в размере 450 000 евро, но ему я говорил, что он может рассчитывать лишь на 100 000 евро… К тому же эта переписка 2010 года, а явка с повинной — 2016 года. Это правда, что переписка 2010 года. Но правда и то, что уже в 2010 году Пономарев убеждал Виртанена «подтвердить подлинность документов от ИКЕА и дать показания о коррупции и криминальных действиях ИКЕА в РФ». Бывший шведский разведчик Йоаким Виртанен колебался долго. И 18 мая 2016 года, повторюсь, по всей видимости, напуганный перспективой привлечения к уголовной ответственности по статье 165 УК РФ, направил в МВД «явку с повинной». Очень кстати в этот момент в Краснинском районном суде был предъявлен иск к Пономареву еще одним персонажем… Константин Пономарев тут же привез на новый процесс и самого Виртанена, и его явку с повинной. Явно не дочитав фразу про видоизменение подписи. Кроме того, Виртанен в 2016 году вдруг нашел у себя среди старых документов еще одно соглашение 2009 года между ИКЕА и «САЭ», которое пономаревское предприятие якобы направило на подписание в 2009 году в ИКЕА, но ответ так и не получило. Эти документы позволили судье Ирине Цуцковой, традиционно рассмотревшей очередной иск Пономарева к ИКЕА, удовлетворить требования. Но в январе этого Верховный года суд России отменил это решение. И вынес частное определение в отношении Цуцковой и судей Смоленского областного суда, рассматривавших дело в апелляционной и кассационной инстанциях. Для областных судей частное определение обернулось дисциплинарным взысканием. А Ирина Цуцкова предпочла покинуть судебную систему. «По собственному желанию». В отличие от судьбы Ирины Цуцковой перспективы Йоакима Виртанена не столь очевидны. Забыть историю «сотрудничества» с Пономаревым ему едва ли дадут правоохранительные органы. Дело в том, что его явка с повинной касается лишь дачи ложных показаний в суде. А правовая оценка, например видоизменения подписи или «обнаружения» в 2016 году документа 2009 года, может быть дана уже совершенно по другим статьям Уголовного кодекса России».