Приемлемая точность
Как оценивать фандрайзинговые фонды. Версия Русфонда Лев Амбиндер, президент Русфонда, член Совета при президенте РФ по развитию гражданского общества и правам человека Вчера на Петербургском международном экономическом форуме на сессии по проблемам развития благотворительности в России были обсуждены два ключевых вопроса: "Тренд на профессионализацию благотворительных фондов -- последствия и работа с общественным мнением" и "Профессиональный стандарт -- как разрабатывать и что включать в него". С сообщением на сессии выступил президент Русфонда (Российский фонд помощи) Лев Амбиндер. Ниже текст его выступления. В 1946 году Питер Друкер в "Концепции корпорации" ввел в мировой обиход понятие социальной ответственности бизнеса и доказал мнимость противоречия формул "производство ради прибыли" и "производство ради общественной пользы". Не существует противоречия между экономической и социальной деятельностью предприятий, утверждал он. Наоборот, неизбежна взаимозависимость экономики предприятия и его влияния на общество. А полвека спустя гуру менеджмента сделал заявление, значение которого мы с вами до сих пор еще не оценили: после десятилетий дискуссий о наиболее эффективных принципах организации менеджмента для различных секторов экономики стало ясно, что эти принципы одни и те же для автозавода, банка, торговой сети, крупного госпиталя, религиозного объединения или благотворительного фонда. Для нашей проблемы -- как оценивать деятельность фандрайзинговых фондов -- выводы Друкера чрезвычайно интересны. Мы устали от споров на тему, что важнее -- экономическая составляющая работы фандрайзингового фонда или все-таки социальная? Спор не возник бы, будь у нас возможность оценить обе эти характеристики в цифрах. Понятно, как измерить главные экономические показатели -- результативность и эффективность. Сошлюсь на простое сравнение: Русфонд и фонд WorldVita потратили в 2016 году на лечение детей за рубежом до полумиллиарда рублей каждый. При этом себестоимость Русфонда составила 8,4%, а себестоимость WorldVita - 48%. То есть обслуживание одного рубля пожертвований в Русфонде обошлось в прошлом году благотворителю в 8,4 копейки, а в WorldVita -- в 48 копеек. Вопрос, должен ли наш жертвователь знать эту статистику, вообще не стоит. Конечно, он в своем праве. Другое дело, эти открытые данные из отчетов на сайте Минюста РФ неизвестны многомиллионной аудитории наших благотворителей. Им недосуг. А разговор на эту тему даже в сообществе считается неуместным до неприличия. Критиковать же попытки ввести рейтинг экономической эффективности фандрайзинговых фондов не решаются сегодня только совсем уж ленивые. Довод всегда один: экономика не учитывает социальную эффективность. Но как оцифровать социальную деятельность фонда, в мире не придумал еще никто. Эти споры идут по всему земному шару с середины 60-х годов прошлого века, когда будущий нобелевский лауреат по экономике Милтон Фридман заявил, будто "корпоративная социальная ответственность сильно смахивает на подкуп местных сообществ". Решение так и не найдено. Нет его и у Русфонда. Но, может, стоит приглядеться к опыту мировых оценок труда творческих коллективов? "Оскар" дают не за самый продаваемый фильм. И Нобелевская премия по литературе вручается не самой многотиражной книге, не говоря уж о Нобелевках для ученых. Может, и нам -- сообществу, региональным властям, федеральному правительству -- следует ввести ежегодные премии наиболее социально значимым благотворительным проектам, наделяя лауреатов не только дипломами, цветами и статуэтками, но и более ощутимыми оценками: солидными грантами на развитие и государственными наградами? Нужна ли нам для оценки социального вклада сектора академия благотворительности? Из сегодняшних объединений благотворительных фондов, на мой взгляд, такой академией мог бы стать Форум доноров-- как наиболее опытный и солидный. Единственным недостатком его -- мое оценочное суждение -- до сих пор была закрытость на манер английского клуба. Но это преодолимое препятствие, не так ли, коллеги?
