«Казалось, что у нас большая двухкомнатная квартира — 33 кв. м»

Бизнесмены, депутаты, артисты — о том, как жили в хрущевках “Ъ” спросил своих известных читателей, какие у них остались воспоминания о жизни в хрущевках. Предприниматели, депутаты, чиновники, артисты рассказали о том, как на кухне можно было достать еду из холодильника, поставить ее на плиту и закрыть форточку, не вставая со стула. Светлана Журова, первый зампред комитета Госдумы по международным делам, олимпийская чемпионка: — У меня до сих пор есть хрущевка, и я останавливаюсь в ней, когда приезжаю к маме и сестре в Кировск, в котором я прожила всю свою юность. Самое мое яркое воспоминание — это когда ты сидишь на стуле на кухне и можешь, не вставая с него, достать еду из холодильника, поставить ее на плиту разогреваться и одновременно форточку закрыть. Но, можно сказать, эта «микрогабаритность» и определила мою судьбу, поскольку из-за тесноты родители не купили мне фортепиано и не разрешили заниматься музыкой. Поскольку выбор в Кировске был не очень большим, пришлось встать на коньки и заниматься спортом. А так, может быть, я была бы сейчас пианисткой, а не олимпийским чемпионом — вот так порой условия жизни влияют на судьбу ребенка. Давид Якобашвили, вице-президент РСПП: — С хрущевками у меня связаны самые теплые воспоминания, потому что в таком доме находилась моя первая квартира, которую мне удалось купить в самом конце 1980-х годов. Я тогда только начинал заниматься коммерческими операциями с лесом и смог скопить некоторую сумму — $8 тыс., на которые и приобрел трешку площадью 47 кв. м на улице Маршала Тимошенко. Прожив в той квартире около пяти лет, я продал ее своему приятелю. Его сын и по сей день там живет. Я помню, у нас был чистенький подъезд, крохотные прихожая и кухня, зато тихое, спокойное место и мало машин. Иосиф Кобзон, народный артист СССР, депутат Госдумы: — Притом что я сначала жил в частном доме на Украине, потом в московском общежитии и уж потом купил кооператив, я очень хорошо знаю, что такое хрущевки. Многие знакомые в них жили в разных районах, и я ездил к ним в гости. И должен заметить, я никогда не понимал, когда эти хрущевки ругали — все зависит от хозяев, а главное, от хозяйки. Нерадивая хозяйка любую прекрасную квартиру могла превратить в шалаш, а другая из хрущевки делала дворец, где места хватит всем, где будут чистота и уют. И не надо думать, что хрущевки давали лишь рабочему классу. В хрущевках жила интеллигенция, молодые ученые. Именно на шестиметровых кухнях в хрущевках возникали новые идеи, проекты, ведь там собирались друзья, коллеги, шли споры. И никому в той тесноте тесно не было. Олег Сысуев, первый зампред совета директоров Альфа-банка, в 1992–1997 годах мэр города Самары: — Все детство, отрочество, юность и студенчество прошли в типичной хрущевской квартире. Правда, в Куйбышеве. Дворов у хрущевок не было, лишь небольшие палисадники, настоящие дворы были в сталинских домах. Хрущевки строились в такой близости друг от друга, что, подойдя к окну, ты становился частью жизни десятка других квартир. В основном все территории выглядели не самым лучшим образом. У нас была квартира в 32 кв. м, где абсолютно все было полностью совмещенное — комнаты, кухня, санузел. Но эта квартира была настоящим праздником для семьи майора, наконец-то переехавшего из коммуналки. Станислав Говорухин, режиссер, председатель комитета Госдумы по культуре: — Хорошо помню квартиры в хрущевках, сам когда-то в такой жил. И не могу сказать, что квартиры были плохими: по тем временам считались очень хорошими. Там были красивые зеленые дворы — сейчас таких мало. Хотя для меня двор — это, конечно, были соседи, с которыми мы давно разъехались и живем в разных местах. Так что я по хрущевкам скучать не буду. Да и квартиры сейчас делают гораздо лучше. Игорь Ашманов, управляющий партнер и генеральный директор компании «Ашманов и партнеры»: — В хрущевке жили я, многие родственники и друзья. Появление хрущевок было для многих спасением, а главное, их давали бесплатно. Бабке моей жены дали большую по тем временам квартиру абсолютно бесплатно. И после чудовищных коммуналок с их античеловеческими условиями это было счастье. У меня от тех квартир остались хорошие воспоминания, многие мои друзья, которые жили в хрущевках, испытывают такие же чувства. Я потом еще несколько раз переезжал из одной хрущевки в другую. Я ценил эти дома за большое количество зелени вокруг и низкую этажность. Никас Сафронов, художник: —Будучи студентом, я переехал в Москву. В 1983 году я попал в хрущевку в Теплом Стане, обменяв ее на свою квартиру в другом городе. Сначала мне там очень не понравилось — прежде всего потому, что мне продали двухкомнатную квартиру как единственному хозяину, но когда я приехал, там оказался сосед, который был прописан в той же квартире. И прожил он со мной очень долго. В какой-то момент, целый год находясь вне родины в Вильнюсе, я затосковал по дому. Хрущевка ассоциировалась с моим домом. Вернувшись в мае, я открыл окно, за которым пели соловьи, и влюбился в Москву и влюбился в хрущевку: она мне показалась милой, необыкновенно вкусной. Я даже подружился с соседом, зауважал его, хотя до этого у нас были не очень хорошие отношения. У меня о ней остались только теплые воспоминания. Юрий Лоза, певец, композитор: — Я много мыкался по съемным квартирам, снимал квартиры и в хрущевках. Да, неудобно, тесновато, но это решало квартирный вопрос. И часть хрущевок лучше и качественнее сегодняшнего коммерческого жилья — у меня друзья до сих пор живут в таких домах. Их немного отремонтировать, объединить комнаты — и все. А если позвать ребят, занимающихся граффити, то у города будут районы с прекрасным внешним видом — не то, что мы видим серое сегодня. К тому же это малоэтажная застройка, где жить гораздо приятнее и полезнее, чем на 28-м этаже. Сергей Недорослев, председатель совета директоров компании «Каскол»: — Когда маленький — все кажется большим. Вот и мне казалось, что у нас большая двухкомнатная квартира — 33 кв. м. Да, ванная комната кажется маленькой, но, с другой стороны, в хрущевках все настолько рационально: в этой комнате от стены до стены стояла ванна и было еще место для умывальника с зеркалом — больше ничего и не нужно. Тогда не было кафе, поэтому ходили друг к другу домой — все было комфортно, казалось, что места вполне достаточно. Когда я взрослый приехал в дом, где рос, мне подъезд показался уже чудовищно маленьким — не понятно, как нам хватало места играть в жмурки, собираться вечерами и играть на гитаре. Сейчас ретроспективно я понимаю, что советская власть очень строго соблюдала нормативы. Каждая хрущевка была окружена деревьями, был тротуар, между домами поле для всех видов спорта одновременно, во дворах обязательно стояли столы для развлечений, и в шаговой доступности был гастроном. Михаил Абызов, министр РФ по вопросам «Открытого правительства»: —Я родился в хрущевке, и от нее остались только светлые воспоминания — от детства вообще остаются только светлые воспоминания. Я родился в трехкомнатной квартире общей площадью 34 кв. м — так называемая совмещенная трешка. Недавно я отвез туда своих сыновей, и мы не могли выйти из квартиры несколько часов: я вспоминал, как это все тогда происходило в детстве — невероятно: на такой маленькой площади и столько событий. Игорь Бутман, саксофонист, народный артист России: — Я в хрущевки только в гости ходил. Эти дома с точки зрения архитектуры вообще нельзя было строить, у них ужасный внешний вид, и смотреть на них неприятно. Если они представляют интерес для истории или ЮНЕСКО, то один дом можно оставить. Но только один, как память. Григорий Остер, писатель: — Если бы не хрущевки, у многих людей не так счастливо сложилась бы жизнь. Но это же не значит, что они должны стоять вечно: их однозначно надо сносить. Мы присутствуем при уникальном явлении, которого нет нигде в мире,— нищие собственники жилья. Во всем мире люди, у которых денег нет, квартиры снимают. Люди же, у которых есть финансы, квартиры покупают, и они обязаны заботиться о жилье: о крыше, дворе, состоянии подъезда и так далее. А у нас оказались собственниками миллионы людей, у которых сейчас финансов на поддержание дома в хорошем состоянии нет. Поэтому не только пятиэтажки, но и остальные дома скоро окажутся в ужасном положении и начнут разваливаться. Пятиэтажки — это только малая часть проблемы.