Макроэкономика: десять лет спустя, - Нил Маккиннон,глава подразделения по макроэкономической стратегии на глобальных рынках ВТБ Капитал
Глава ФРС Алан Гринспен был одним из самых последовательных адвокатов секьюритизации как способа диверсификации риска. Но в этот раз все оказалось по-другому. Секьюритизация – это процесс объединения и «переупаковки» различных видов активов, в результате которого на рынок выводится новый вид ценных бумаг, позволяющих инвесторам получать процентный доход. Сама по себе идея не нова. Секьюритизация действительно способна снижать стоимость привлечения средств, стимулировать рост кредитования и повышать эффективность использования капитала финансовыми институтами. Однако она также может вести к чрезмерному росту кредитования как в рамках официальной банковской системы, так и за ее пределами. Кроме того, она способствует снижению прозрачности ценообразования секьюритизированных ценных бумаг, обеспеченных активами низкого качества, что, в свою очередь, может стать причиной нестабильности на финансовых рынках и в итоге вылиться в дестабилизацию реального сектора экономики. Свою лепту вносят и отсутствие надлежащего регулирования, а также несовершенные стандарты кредитования. Секьюритизация впервые начала применяться в 1970 г. Государственной национальной ипотечной ассоциацией США (Джинни Мэй) для гарантированных правительством ипотечных кредитов. В 80-х гг. в США появились рассчитанные на розничных инвесторов ценные бумаги, обеспеченные активами (ABS), а в Великобритании – ценные бумаги, обеспеченные ипотечными кредитами (RMBS). В 90-х происходила секьюритизация коммерческой недвижимости, а к началу 2000-х общая стоимость негарантированных государством ипотечных ценных бумаг в США достигла 1 трлн долл. Стремительно начали расти объемы выпуска ценных бумаг в наиболее сложных, рискованных и непрозрачных сегментах рынка, еще недавно находившихся на самой его периферии. Некоторые комментаторы высказывали опасения относительно разрастания рынка деривативов, которое могло стать существенной проблемой для финансовых рынков в целом. За 2000–2007 гг. мировой объем выпуска обеспеченных долговых обязательств (CDO) вырос до 1 трлн долл., при этом доля сабпрайм-ипотеки в общем объеме американского ипотечного рынка выросла до пиковых 20%. Хотя сама по себе секьюритизация не являлась главной причиной финансового кризиса, она была одним из многочисленных факторов, которые усугубили последствия предшествовавшего кризису кредитного бума. Какую роль кредитные бумы и чрезмерный рост долговой нагрузки играют в возникновении банковских и финансовых кризисов, хорошо известно, хотя Гринспен в своей статье The Crisis по вполне понятным причинам утверждает, что монетарная политика США не была причиной кризиса. Исследования, проведенные Кармен Рейнхарт и Кеннетом Рогоффом, указывают на то, что восстановление экономики после подобных кризисов и так называемой рецессии балансов может занять несколько лет, что объясняется длительностью процесса долговой разгрузки. В течение довольно долгого времени, предшествовавшего последнему финансовому кризису, ведущим центробанкам удавалось с успехом сочетать низкую инфляцию и высокие темпы роста экономики своих стран. Бен Бернанке последовательно отрицал возможность развития кризиса на жилищном рынке США, заявляя, что инфляция цен на жилье в США никогда не была отрицательной. Для многих инвесторов и экономистов рынок сабпрайм-ипотеки довольно долго оставался чем-то далеким и непонятным, и вдруг разнообразные и еще недавно мало кому знакомые аббревиатуры, используемые для обозначения различных уровней секьюритизации, оказались у всех на устах. Вслед за резким снижением стоимости обеспечительных активов, под залог которых выпускались ценные бумаги на рынке сабпрайм-ипотеки, произошло системное ухудшение аппетита к риску на рынке репо на фоне резкого оттока ликвидности и обострения риска контрагентов. Все это привело к быстрому разрастанию кризиса. В этих условиях Федрезерв начал снижать процентные ставки. К концу 2007 г. ставка по федеральным фондам опустилась до 4.25%, после чего регулятор объявил о запуске срочных кредитных аукционов (Term Auction Facility, TAF) в качестве канала предоставления ликвидности, а также о заключении взаимных валютных соглашений с ЕЦБ и Нацбанком Швейцарии. К концу 2008 г. ставка по федеральным фондам достигла нуля. 15 сентября того же года банк Lehman Brothers начал процедуру защиты в соответствии с главой 11 Кодекса США о банкротстве. Прошедшее десятилетие показало, что выводы Рейнхарт и Рогоффа были верны. Ведущие экономически развитые страны, десять лет назад оказавшиеся в эпицентре кризиса, по-прежнему живут в условиях низких темпов роста, низкой инфляции и низких процентных ставок. В США, к примеру, рост реального ВВП составляет в лучшем случае 2%, а инфляция, едва достигнув целевых 2%, вновь пошла вниз. Экономическая статистика, поступающая из США, носит неоднородный характер, а инфляционные ожидания снижаются. Кредитная активность американских банков держится на неизменном уровне. Является ли низкая инфляция результатом шока в области предложения или спроса? И можно ли сказать, что намерение ФРС продолжать ужесточение монетарной политики обусловлено опасениями по поводу финансовой стабильности и что ситуация в реальном секторе экономики отошла на второй план? Есть разные точки зрения на причины существующего положения вещей. По мнению сторонников тезиса о «бесконечной стагнации», причиной является структурный дефицит спроса. В основе теории долгового суперцикла лежит тезис о «долговой ловушке», что означает, что до тех пор, пока соотношение долг/ВВП в мире будет находиться на столь высоком уровне, как сейчас, крупнейшие экономики мира будут оставаться крайне чувствительными к любому ухудшению денежно-кредитных условий. В целом ситуация в экономике крупнейших стран мира по-прежнему оставляет желать лучшего, несмотря на беспрецедентные меры монетарной политики (нулевые и даже отрицательные процентные ставки, масштабные программы количественного смягчения), реализованные ведущими центробанками и приведшие к значительному увеличению их балансов. Открытым остается вопрос о том, как программы количественного смягчения повлияли на реальную экономику. В конце концов, по своей сути они представляют не что иное, как обмен активами, основная часть доходов от которого в конечном итоге оказывается на счетах в ФРС. Как показала достаточно резкая негативная реакция рынков облигаций на прошлой неделе, вопрос о сокращении баланса ФРС и сворачивании программ количественного смягчения становится одним из ключевых для инвесторов. Научились ли мы чему-нибудь за последние десять лет? Финансовые кризисы происходят регулярно, однако каждый новый кризис не похож на предыдущие, и вполне возможно, что причиной следующего кризиса будет не секьюритизация, а что-то другое. Ультрамягкая монетарная политика способствовала росту цен на финансовые активы и их отрыву от фундаментальных факторов. Мультипликаторы американского рынка акций сейчас близки к историческим максимумам. Признаки перегрева заметны и на рынке коммерческой недвижимости, и на рынках облигаций, и в других финансовых активах, таких как, например, предметы искусства. Долговая нагрузка американского корпоративного сектора вернулась к уровням 2007 г. Но эти проблемы характерны не только для США. Ни для кого не секрет высокий уровень долга Китая; рост долга наблюдается и в частном секторе других развивающихся стран, что начинает вызывать все большее беспокойство. ФРС критикуют за проведение монетарной политики, способствовавшей чрезмерному росту аппетита к риску, «погоне за доходностью» и созданию условий для непрерывного роста цен на финансовые активы, а значит и сохранению предпосылок для нового финансового кризиса. Риск имеет тенденцию мигрировать в наиболее непрозрачные сегменты финансовой системы, что не всегда можно предотвратить путем ужесточения финансового регулирования – взять хотя бы пример активного развития нетрадиционного банковского сектора и финансовых технологий. Обеспечение финансовой стабильности является серьезной проблемой для крупнейших центробанков, у которых осталось слишком мало инструментов, которые они могли бы противопоставить новому кризису и новой рецессии, не прибегая к количественному смягчению и монетизации долга.
