«Нормальный выход из ситуации — отдать активы кредиторам»
Максим Блажко, основатель «Дон-Строя» и «Нордстар тауэр» Максим Блажко, отдав в прошлый кризис большую часть своих активов ВТБ, решил опять заняться девелопментом. Но бизнесмен снова оказался в долгах. Как это произошло, он рассказал “Ъ”. — Почему, по вашей версии, возникла ситуация возможной потери активов, в частности, Nordstar Tower? — У проекта большая кредитная нагрузка, исторически сформированная в валюте. В кризис 2009 года нам удалось договориться с кредиторами, и за счет продажи другого актива — бизнес-центра «Оружейный» — реструктурировать свой портфель. В 2015 году я обсуждал со Сбербанком, в котором у меня один из валютных кредитов под залог здания Nordstar Tower, порядок его реструктуризации. Сумма этого кредита эквивалентна почти 30 млрд руб. и зависит от курса доллара. В 2014 году из-за девальвации сумма задолженности в рублевом эквиваленте резко выросла, в итоге экономика объекта резко ухудшилась. В декабре 2015 года мы завершали подготовку к сделке: по ее условиям Sberbank CIB должен был войти в капитал ООО «Нордстар тауэр», которое владеет башней, часть долга будет конвертирована в капитал, часть реструктурирована. Но в конце декабря 2015 года я узнал, что долг выкупил офшор «Риверстреч Трейдинг энд Инвестиментс Лимитед». Это стало полной неожиданностью для меня. — Вы знаете, кто стоит за «Риверстреч»? — Я знаю имена и фамилии, но не буду их называть, так как мы ведем переговоры об урегулировании задолженности. Связи с «Роснефтью», как об этом пишут, у этого офшора нет. Но, видимо, это достаточно влиятельные люди, если в короткий срок закрыли сделку, заплатив сразу почти 30 млрд руб. и спустя десять месяцев еще 17 млрд руб. по другому активу. Я не согласен с цессией этого долга, считаю, что она прошла незаконно, и оспариваю ее в суде. — Параллельно у вас происходило разбирательство с «Роснефтью» по поводу арендных платежей: вы пытались через суд взыскать задолженность по ним. Какие сейчас отношения с нефтяной компанией? — Компания остается арендатором Nordstar Tower. Взаимоотношения с «Роснефтью» вытекают из договора, который был ранее заключен с ТНК-BP в 2009 году. На тот момент условия для арендатора были очень выгодные — мы делали чистовую отделку помещений, которая обошлась нам в $20 млн, ставка была ниже средней по рынку, около $500 за кв. м, поэтому договор был заключен на 15 лет. Вероятно, когда «Роснефть» приобрела ТНК-ВР, она в условиях кризиса логично предприняла попытку изменения ставки. Я не мог самостоятельно, без согласия залогодержателя и кредитора Сбербанка пересматривать условия арендного договора. Всю задолженность, которая была по аренде за полгода на момент подачи первого иска о ее взыскании, «Роснефть» погасила в конце 2015 года. Со второго квартала 2016 года платежи снова перестали поступать, и до сих пор задолженность накапливается. В арбитраже рассматриваются мои требования о ее взыскании. — Долг, по которому заложен торгцентр «Щука», приобрел тот же «Риверстреч»? — Да, но эта история вторична. Если мы договоримся об урегулировании долга ООО «Нордстар тауэр», по этому объекту тоже договоримся. — В какую сумму вы оцениваете свой общий долг перед кредиторами? Какие еще активы заложены по кредитам? — Около 60 млрд руб. — Как вы оцениваете вероятность того, что с этими активами придется расстаться? — Достаточно высоко. Я готов передавать их в формате отступного по долгам. Нормальный выход из ситуации — отдать активы кредиторам. Сейчас предмет основного обсуждения это стоимость активов. Расхождение с оценкой кредитора по Nordstar Tower составляет около 20%, по «Щуке» расхождения в цене нет («Щука» оценена приблизительно в 24 млрд руб., Nordstar Tower — примерно в 45 млрд руб.). — У вас есть партнеры в этих объектах? — Все перечисленные активы находятся в моем управлении, в проекте «Щука» половина принадлежит моему партнеру Дмитрию Зеленову. — Он предлагал выкупить свою долю? — Мне ничего об этом не известно. — Как в вашем бизнесе участвует супруга Янина Гребенщикова? — Без комментариев. Интервью взяла Екатерина Геращенко
