Тень, знай свое место!

Победить теневую экономику полностью и окончательно невозможно. Но вполне реально сделать ее в разы меньше. По крайней мере, этого удалось добиться многим странам. Как это им удалось и почему не получается у России? По доле теневой экономики — 39,07% ВВП по итогам 2016 года — Россия занимает четвертое место в мире, уступая лишь Азербайджану, Нигерии и Украине. Причем, если в целом по планете размер «тени» будет немного, но снижаться, в России он останется неизменным. Таковы результаты исследования «Выходящие из тени. Теневая экономика до 2025 года» Ассоциации дипломированных сертифицированных бухгалтеров (ACCA). Сами по себе итоги этого исследования мало кого удивили: взятки, зарплаты «в конвертах», налоговые схемы — о масштабах «тени» в России мы знаем достаточно из собственного жизненного опыта. При этом российское государство вроде бы формально борется против теневой экономики. Почему же нет результата? Ведь существует немало примеров, когда государству удавалось существенно снизить долю серого сектора в экономике. 10 трлн долларов в тени Для начала определимся, что мы подразумеваем под термином «теневая экономика». Иногда сюда включают откровенно криминальную составляющую — торговлю наркотиками, оружием или людьми, а иногда — нет, ограничиваясь коррупцией, махинациями с налогами и неофициальным рынком труда. Именно вторую, «легкую» версию рассматривали эксперты АССА. Остановимся на ней и мы. Теневая экономика на то и теневая, что ее точные размеры сложно определить. В 2011 году журналист и автор книг о теневой экономике Роберт Нойвирт подсчитал, что ее приблизительные размеры в глобальном масштабе превышают 10 трлн долларов. Если бы серая экономика была отдельной страной, она заняла бы второе место в мире после США. Но, вероятно, вскоре она станет первой, учитывая вклад, которые вносят развивающиеся рынки в рост глобального ВВП. В ближайшие десять лет половина мирового ВВП будет формироваться в городах развивающихся стран, где к неформальному сектору относятся традиционно лояльно. И это важно понимать: снижение экономического роста означает рост теневого сектора, но рост экономики далеко не всегда ведет к уменьшению доли «теневиков». Цитата Мы это прекрасно видим на примере России: экономика переживает взлеты и падения, а коррупция растет с завидным постоянством. Хоть где-то да есть у нас стабильность. Можно ли вообще победить теневую экономику? Давайте посмотрим на анатомию теневой экономики, на то, с чем государство в принципе в силах бороться и кому из стран эта борьба удалась. Неофициальная работа: ты ее в дверь, она — в окно «А если у меня нет выбора между белой и серой зарплатой? Если за мою работу никто в городе, понимаешь, ни одна компания не платит белую зарплату?» — разговор с кузиной об ответственности работника за свое будущее разбился о ее аргумент, что она, экономист, работающий в региональных представительствах федеральных компаний — лидеров отрасли, всегда, всю свою жизнь получала основную часть зарплаты «в конверте». Неформальная экономика — это реальность для двух третей работников в мире, норма жизни, а вовсе не исключение, пишут эксперты Центра развития при ОЭСР Йоханс Юттинг и Хуан Лаиглезия в докладе «Is informal normal?». Нерегулируемый рынок труда может принимать разные формы, в зависимости от страны, вида деятельности и даже эпохи. Уличные торговцы, переносящие коробки на голове, спонтанные рынки на обочинах дорог, палатки — во многих государствах Африки и Азии розничная торговля практически полностью находится вне контроля и представлена только такими формами. При этом они торгуют глобальными брендами. Роберт Нойвирт приводит пример компанию Procter & Gamble, 15% товаров которой реализуется через торговую сеть Walmart — крупнейшую в мире. А еще 20% — через уличных торговцев в развивающихся странах. Причем последний канал сбыта — единственный, который растет каждый год. И, естественно, он прописан в бизнес-планах этих компаний. «В корпорации не думают о том, зарегистрирован этот магазин официально или нет. В корпорации думают, сколько товара может продать этот магазин», — говорит Нойвирт. Эти продажи прописаны в бизнес-планах корпораций, работающих в этих странах. Так о какой теневой экономике может идти речь, риторически спрашивает Нойвирт. «Она открытая, у всех на виду, лишь наша предубежденность дает ей такое имя», — говорит он. Некоторое время назад задачу бороться с нелегальным трудом поставила перед собой Германия. «Для этого в первую очередь правительство «демпинговало» зарплаты на черном рынке различными способами, в том числе за счет пособий», — говорит первый вице-президент «Опоры России» Павел Сигал. Работать «в черную» становилось все менее выгодным. Совокупность всех мер, направленных на борьбу с теневым сектором, привела к тому, что он снизился с 30% в 1980-е годы до нынешних примерно 13%. Однако в будущем именно рынок труда станет одним из основных источников теневой экономики. Причем очаги неформальной занятости будут формироваться не в догоняющей Африке, а в самом что ни на есть цивилизованном мире. Во-первых, в западных странах остро стоит проблема безработицы, особенно среди молодежи. Одновременно зрелые профессионалы все чаще выбирают частичную занятость или жизнь фрилансера. И те и другие ищут возможности, куда (или в случае с профессионалами, «куда еще») можно приложить свои навыки и умения. И этих возможностей с каждым годом становится все больше — спасибо современным технологиям и новым сервисам, раздвигающим границы шеринговой и бартерной экономики. Uber, YouDo, Bla-bla-car, а еще и 3D-печать на дому, а еще и криптовалюты вдогонку — становится все проще создавать свой собственный продукт, продвигать и предлагать его. И одновременно становится все труднее контролировать ваши финансы со стороны государства. Цитата В итоге, если сейчас основным фактором, формирующим теневую экономику, выступает слабый или отсутствующий экономический рост и налоговые барьеры, то в будущем основным фактором формирования теневого сектора станет именно эта новая модель экономики. «Посадите трех своих друзей» Именно коррупция — главный источник теневой экономики в России. Притом что в среднем по миру коррупция занимает второе место, уступая качеству госуправления, то есть бюрократии. Такого мнения придерживаются эксперты АССА. Многие страны в разные годы и с разным результатом объявляли войну этому врагу. Но успеха удавалось добиться лишь там, где за словами о борьбе с коррупцией действительно стояла сильная воля лидера страны. Хрестоматийным стал пример Сингапура, где борьба с коррупцией стала одним из ингредиентов «экономического чуда». Премьер-министр Ли Куан Ю превратил Сингапур из мирового изгоя в одно из самых богатых государств планеты, занимающее четвертое место в мире по ВВП на душу населения (по паритету покупательной способности, данные 2016 года, Всемирный банк). Широко известна история, как размашисто он отправлял под суд коррупционеров, причем начиная с ближнего круга. «Начните с того, что посадите трех своих друзей. Вы точно знаете, за что, и они знают, за что», — эта фраза легендарного сингапурского политика известна всему миру. Но в борьбе с коррупцией он не ограничивался только лишь посадками. Коррупция — это часть азиатского образа жизни, подарки — это часть национального культурного кода... Легко ли с этим справиться? Ли Куан Ю переписал законы, убрав все возможные двусмысленности в трактовках. И, следовательно, возможность манипулирования законом. Принятие решений упростил по максимуму, в ряде случаев отменив лицензирование и выдачу разрешений. Смысл в «подарках» практически исчез... В результате в отчете АССА Сингапур занял четвертое место по минимальному размеру теневой экономики — 12,54% ВВП: в три раза меньше, чем в России. Лучшими результатами могут похвастаться только США, Япония и Китай. Впрочем, начать можно не с посадок, а с увольнений. Руководитель управления торговых стратегий Dukascopy Bank SA Даниил Егоров вспоминает, как жестко проводил чистку судебной системы во Франции Шарль де Голль, когда в одну ночь уволил практически всех судей, заменив их на прошлогодних выпускников юридических факультетов. «Чиновник, дошедший до суда в связи с коррупцией, даже в случае отсутствия доказательств своей вины получал либо условный срок, либо небольшой срок реального заключения не более года, — говорит Егоров. — В случае если вина была доказана, он подпадал под закон о национализации, то есть все имущество чиновника конфисковалось в интересах государства, никаких подсчетов о возмещении убытков не проводилось». К слову, эти меры показались чиновникам настолько суровыми, что реально применять их не пришлось. Кстати, полную замену штата сотрудников в конкретном ведомстве практиковал и Михаил Саакашвили в бытность президентом Грузии, когда решил очистить от коррупции грузинскую полицию. Правда, чтобы добиться нужного результата, ему пришлось провести эту процедуру несколько раз. Но это было потом, а сразу после Шарля де Голля французский рецепт взяли на вооружение в других странах Европы и в США. «В США, скажем, был заведен специальный реестр коррупционеров, — рассказывает Егоров. — Попав туда, человек никогда уже не сможет занимать руководящую должность, причем это касалось фактически всех уровней госслужащих». Однако главным ударом по коррупции стала отмена так называемой круговой поруки во многих штатах. «Круговая порука — это сленговое название внутреннего устройства правоохранительных органов, по аналогии с омертой, — говорит Егоров. — Дело в том, что в США действует федеральный закон, по которому родственники имеют право не свидетельствовать против друг друга. К тому же в правоохранительных органах и государственных структурах развито менторство. Оно прямо не дает освобождения от необходимости свидетельствовать против своего ментора или ученика, однако многочисленные судебные прецеденты, когда показания менторов помогали оправдать чиновников, обвиненных в коррупции, давали адвокатам возможность не привлекать менторов в качестве свидетелей. В 2000-х годах эти судебные прецеденты почти во всех штатах были признаны нелегитимными». «Канада дала возможность представителям бизнеса принимать непосредственное участие в политической жизни страны, что благоприятно повлияло на размеры теневой экономики, хотя конфликт интересов для политиков все же не исключается», — говорит Павел Сигал. То есть чиновник в случае победы на выборах должен передать управление бизнесом и право на получение прибыли от бизнеса доверенному лицу. Политическая деятельность представителей бизнеса, особенно в период парламентских выборов, четко регулируется законодательством. Если бизнесмены участвуют в политической деятельности, то к ним предъявляются жесткие требования гласности и отчетности. Цитата Пример Канады, а также Великобритании интересен еще и тем, добавляет Сигал, что жесткие репрессивные меры в нормативно-правовой и судебной сферах опирались там также на общественное порицание коррупции как явления. Кстати, авторы доклада АССА особое внимание уделяют образу коррупции в глазах общества. Бороться с коррупцией внутри протестантского общества с его строгой трудовой моралью гораздо легче, чем в странах, где взятки, подарки и родственные связи воспринимаются как норма всеми участниками процесса. Конечно, перечисленным выше странам не удалось полностью искоренить это пагубное явление. «Коррупция — это налог на бизнес, поэтому в том или ином виде она будет существовать всегда, вопрос лишь в масштабах», — убежден Даниил Егоров. Но поскольку ее размер имеет колоссальное значение для экономики, то задача властей — максимально его уменьшить. Заплати налоги и умри спокойно Иногда бизнес уходит в тень просто потому, что иначе он не выживет под всевидищим оком родного государства. Власти часто перегибают палку с той или иной инициативой, добиваясь в итоге прямо противоположного результата. Высокие налоги и сложная налоговая система приводят к тому, что бизнес ищет, где он может заплатить меньше и проще. Налоги — это именно та тема, где в качестве положительного примера нередко приводят Россию, а если точнее — нашу плоскую шкалу налогообложения. Напомним, в 2001 году в России была введена единая ставка НДФЛ 13% вместо прогрессивной в 12—30%. Основная причина — вывести зарплаты из тени и повысить сборы в казну. И то и другое удалось. Вернее сказать, после введения плоской шкалы поступления в казну действительно стали расти. За первые пять лет после введения плоской шкалы сборы повысились в 35 раз, к 2015 году — более чем в сто. Только вот не все эксперты считают, что между плоской шкалой и доходами есть связь. Например, так полагает руководитель Экономической экспертной группы Евсей Гурвич. Он говорит о том, что поступления в казну выросли просто из-за того, что экономика России была на подъеме после кризиса 1998 года. И еще он напоминает: если верить Росстату, то до введения единой ставки НДФЛ средняя заработная плата была 15 тыс. рублей. Бороться с тенью призван также и НДС. Например, рассказывает Павел Сигал, в Германии был снижен НДС для гостиничного бизнеса, причем весьма сильно — с 19% до 7%. Эта мера позволила сократить прием нелегальных рабочих и вывести сектор из тени. Огромное количество нелегально нанятого персонала характерно также для строительного сектора. Чтобы заставить работодателя платить налоги и взносы, которые ему платить не хочется, в Германии пошли на следующий шаг. Подрядчик и субподрядчики несут общую ответственность за то, что в необходимом объеме делают взносы в фонды социального страхования. Если какая-то компания, участвующая в реализации большого контракта, будет поймана на неуплате взносов, ответственность будут нести все компании-участники. Без тени сомнения Для сокращения уровня теневой экономики власти пытаются регулировать хождение наличных, о чем периодически пишет Банки.ру. Или взять под надзор рынок антиквариата... Эти меры могут быть более или менее успешными. Так или иначе, когда мы говорим о борьбе с тенью, надо понимать наши возможности. С чем мы в силах бороться, а с чем — нет. Причем важно с самого начала отдавать себе отчет, что полной победы не будет. Идеального рецепта не существует. Закономерность, что чем богаче стране, тем меньше в ней места для теневой экономики, работает в моменте. Но если посмотреть динамику ВВП и долю неформального сектора в экономике одной страны, то мы увидим, что в большинстве случаев с ростом ВВП «тень» не уменьшается, а иногда даже растет. Об этом в апреле написали эксперты Центра стратегических разработок и ВШЭ в исследовании «Российский рынок труда: тенденции, институты, структурные изменения». Ровно об этом же говорят и эксперты Центра развития ОЭСР. И приводят примеры экономики стран Латинской Америки и Юго-Восточной Азии, где стремительный рост ВВП с начала 1990-х годов сопровождался таким же стремительным ростом неформального сектора. А в случае с Латинской Америкой даже опережал его. Новость Задавленная на минимальных уровнях, теневая экономика может стать амортизатором и позволять легче переживать кризис в экономике. Однако в существенных объемах она превращается в трясину, которая затягивает все глубже, несмотря на все попытки из нее выбраться. Похоже, Россия сейчас находится именно в такой ситуации. Поэтому нам сейчас критически важно найти твердую почву под ногами. Что нужно для борьбы с теневой экономикой? В первую очередь — твердая и легко считываемая политическая воля лидеров страны. Остальное — дело техники. Милена БАХВАЛОВА, Banki.ru