Зачем государство превращает сборы в налоги
Во всем мире бизнес уже давно платит за то, какой вред наносит экологии или дорогам. Россия только наверстывает упущенное. Минфин придумал, как заставить бизнес платить ряд сборов, появившихся в России относительно недавно. Он предложил перевести их в разряд налогов и дать на откуп Федеральной налоговой службе. Почему это вызвало столь жесткий протест со стороны бизнеса?
Минфин предлагает сделать налогами пять квазиналогов – экологический сбор, утилизационный сбор, гостиничный (туристический) сбор, плату с большегрузов (по системе «Платон») и сбор с операторов сети связи общего пользования.
Так, экологический налог – это то, что предприятия и ИП платят сегодня за негативное воздействие на окружающую среду (воздух, воду, отходы). Утилизационный налог – это плата за товар, требующий по окончанию срока службы утилизации. Его должны платить как импортеры, так и местные производители.
Гостиничный налог – это туристический сбор, который пока действует в четырех регионах (до 100 рублей с одного человека в день). Только платить его будут теперь не туристы, а гостиницы. Налогом также станет сбор, который сегодня платят владельцы грузовиков массой более 12 тонн в системе «Платон» за вред, которые они наносят федеральным трассам. Ставку «Платона» установили в размере 3,75 рубля на километр пути, но сейчас действует льготный тариф в 1,91 рубля за км, который будет ежегодно индексироваться. Наконец, налогом сделают плату в 1,2% от квартальной выручки, которую операторы сети общего пользования сейчас отчисляют в «резерв универсального обслуживания». Этот резерв возмещает им убытки за обеспечение телефоном и интернетом удаленные населенные пункты.
Идея признавать налогами эти сборы бизнесу пришлась не по душе. Большая «четверка» бизнес-объединений ТТП, РСПП, «Деловая Россия» и «Опора России» недавно обратились к Владимиру Путину с просьбой не переводить неналоговые платежи в НК РФ. Глава государство попросил министра финансов Антона Силуанова не спешить с реализацией идеи.
Минфин во вторник объяснил, что опубликованный законопроект о кодификации неналоговых платежей является пока предложением для публичного обсуждения с бизнес-сообществом, никаких решений еще не принято.
Зачем же Минфин хочет сменить статус обязательных сборов (квазиналога) на налоги?
Уплата сборов не имеет такого жесткого и четкого контроля как уплата налогов. «Например, сборы в систему «Платон» многие игнорируют, кто-то по идейным соображениям, а кто-то по финансовым. Курортный сбор, который составляет 50 рублей в сутки, в основном платят, но есть и те, кто не хочет платить. Например, в Ставропольском крае в 2018 году в апреле-мае курортный сбор в среднем составил чуть больше 500 рублей с человека. Отказались его платить всего 3% отдыхающих, из тех, кто посетил курорты края. За такое игнорирование закона надо бы взимать штраф в размере от 500 до 2 тыс. рублей. Но порядок взыскания штрафа сложный и долгий, включает привлечение судебных приставов, сбор административной комиссии, отправку уведомлений и т.д.», – объясняет Александра Тюрина, старший юрист юридической фирмы «Гин и партнеры».
Уклониться от уплаты налогов намного сложнее, собирать деньги ФНС научилась весьма неплохо.
«Смена статуса сборов решит главное – администрировать платежи будет ФНС, у которой есть мощности, умение, доступ к налогоплательщикам всех уровней и опыт в выстраивании такой работы. Кроме того, неуплата налогов наказывается строже, вплоть до уголовной ответственности», – говорит Тюрина.
«Цифровые технологии налогового администрирования, применяющиеся в ФНС сегодня, действительно достигли небывалых высот. Сегодня налоги платятся в электронном виде автоматически, вы даже перестаете замечать сам процесс, видите только результат – денег стало меньше. Плюс машинное обучение, большие данные, риск-ориентированный подход и ряд других технологий обеспечивают максимальную автоматизацию процессов, концентрацию человеческих ресурсов налоговых органов на самых больших налогоплательщиках, не говоря уже о колоссальных полномочиях по проведению проверок, блокировки счетов и прочему. Поступления обязательно увеличатся», – говорит заместитель гендиректора Национального института системных исследований проблем предпринимательства Николай Смирнов.
Собственно, повышение собираемости – это один из главных доводов в пользу смены статуса квазиналога. Государство активно пытается изыскивать ресурсы внутри страны, чтобы найти необходимые огромные инвестиции на национальные проекты. И это – один из многочисленных шагов в этом направлении.
«По 2018 году все эти платежи дали бюджету более 300 млрд рублей. Думаю, что аппетиты государства на этом не остановятся: захотят эту цифру как минимум удвоить», – считает председатель совета директоров АКГ «Градиент Альфа» Павел Гагарин.
Но Минфин обещает содержание сборов не менять. Смена статуса сбора не означает увеличение тарифов. Более того, повысить налоги будет намного сложнее, чем сборы, где достаточно указа правительства без прохождения процедуры оценки влияния на экономику. Чтобы повысить налог подзаконного акта недостаточно, надо принять федеральный закон.
Поэтому формально смена статуса не ведет к росту фискальной нагрузки на бизнес. Но, понятно, что на практике рост собираемости будет означать рост фискального бремени.
«Бизнес возражает против такого «неувеличения бремени» и перевода сборов в Налоговый кодекс, так как это приведет к большему контролю за собираемостью налогов и росту ответственности за игнорирование закона», – отмечает Александра Тюрина.
В целом бизнес против любых перемен, так как ему вредят постоянно меняющиеся правила игры. «С другой стороны, во всех цивилизованных странах все эти сборы есть, они работают и пополняют государственный бюджет. Государство таким образом борется за сохранение окружающей среды, с негативными последствиями применения предприятиями запрещенных технологий или несоблюдения экологических норм. Во всем мире это уже есть, а мы только к этому движемся. Бизнес, понятно, будет против. Но, видимо, ему придется с этим смириться», – считает Гагарин.
Кроме того, эти сборы касаются далеко не всех коммерческих предприятий.
«Это касается крупных производственных предприятий, операторов связи, гостиниц, крупных торгоператоров, транспортных компаний. Это значительная часть бизнеса России, но далеко не весь. Предприятий, где офисный планктон, это практически не касается. И потом там ставки не такие уж и большие. По степени негативного воздействия на бизнес с точки зрения увеличение финансовой нагрузки, в принципе все эти сборы не переплюнут 2%-го повышения ставки НДС. Потому что НДС касается всех, а эти сборы касаются не всех», – считает Гагарин.
Потери всего бизнеса от повышения НДС оцениваются в 620 млрд рублей, тогда как все неналоговые платежи, которые Минфин хочет сделать налогами, дают бюджету сейчас 316 млрд рублей.
Для потребителя в новых поправках тоже нет ничего хорошего – все обязательные затраты бизнес перенесет на него. «Если с производственного предприятия начинают браться экологические и утилизационные сборы, и еще плата за негативное воздействие на окружающую среду, то предприятие повышает расценки на продукцию, чтобы сохранить свою маржинальность и конкурентоспособность производимой продукции. Значит потребители предприятия, например, закупочные компании, которые занимаются крупным и средним оптом, тоже будут вынуждены повысить стоимость. Дальше это коснется и розничного рынка», – говорит Гагарин.
«Однако глобального изменения цен на рынке, скорее всего, не будет. Цены будут расти потихоньку как у производственников, так и у оптовиков и розницы. Свои 5% к росту цен это может добавить, но не более того», – считает собеседник.
Однако Николай Смирнов считает, что основные плюсы от перевода неналоговых платежей в Налоговый кодекс в виде повышения собираемости поступлений в бюджет носят все-таки краткосрочный характер.
«Эти краткосрочные плюсы для бюджета автоматически приводят к долгосрочным минусам для развития экономики в целом, поскольку повышение фискальной нагрузки, особенно в период экономической стагнации, ведет к росту инфляции при одновременном снижении реального потребительского и инвестиционного спроса, то есть в итоге - к падению реального ВВП. Это закон макроэкономики, описанный во всех современных учебниках», – переживает Смирнов.
А если инфляция повысится хоть сколько-нибудь существенно, то Центробанк может ужесточить монетарную политику, и опять повысить ключевую ставку. Это приведет к росту стоимости и без того дорогого кредита, еще более ограничивая возможности расширения производства, добавляет он.
«В итоге плюсы - краткосрочные и только для бюджета, минусы - долгосрочные и для экономики в целом. Эта ситуация хорошо известна в экономической политике и называется «эффектом кобры». Голодная кобра пытается утолить голод, заглатывая свой собственный хвост. Поэтому улучшение налогового администрирования – это в принципе хорошо, но в нашей ситуации нужно обязательно снижать налоговое бремя на экономику», – заключает Смирнов.
Впрочем, Минфин, судя по всему, готов идти на компромиссы. «Окончательный перечень неналоговых платежей, которыми целесообразно дополнить НК, будет определен в ходе диалога с бизнесом и общественными организациями», - пояснили в ведомстве.
«Бизнес занял однозначную позицию, что такие действия Минфина ухудшат положение предпринимателей и не учитывают их интересы, поэтому, скорее всего, на выходе мы увидим уплату новых обязательных налогов упакованных в более компромиссные варианты», – считает Тюрина.
Недавно Минфин уже пошел на компромисс, разрешив самозанятым вместо 13% НДФЛ платить налог на профессиональный доход по ставке 4%. В противном случае они не платили бы вообще ничего.
Особое недовольство у бизнеса вызвало включение в НК утилизационного сбора. Он испугался, что налог придется платить всем без исключения, тогда как сбор могут не платить те компании, которые самостоятельно утилизируют отходы. Впрочем, решить эту проблему в рамках НК тоже вполне можно, например, за счет налогового вычета из суммы платежа и т.п.
