Василий Ефимов: «Мы были первым венчурным инвестором на Дальнем Востоке»

Сегодня российские регионы мечтают о том, чтобы завести себе хотя бы маленькую «Кремниевую долину». Многие регионы пытаются выстроить местную инновационную систему. О том, как это происходит в Якутии, «Инвест-Форсайту» рассказал Василий Ефимов, генеральный директор АО «Венчурная компания «Якутия» и директор Фонда развития инноваций Республики Саха (Якутия). Василий Ефимов, генеральный директор АО «Венчурная компания «Якутия» и директор Фонда развития инноваций Республики Саха (Якутия) Долгий путь к настоящему венчуру — Первый вопрос простой: что такое Венчурная компания «Якутия»? — Венчурная компания «Якутия» — самый активный венчурный фонд на Дальнем Востоке России, профессиональная команда, которая стремится развивать стартап-экосистему не только Якутии, но и России в целом. К этому мы пришли не сразу. Венчурная компания «Якутия» была создана в 2011 году, активная инвестиционная деятельность началась с 2013 года. Это государственная компания, бенефициаром всегда было правительство Республики. Изначально мы были созданы как венчурный фонд, нашей главной миссией было развитие инновационной экосистемы. Но тогда мы столкнулись с рядом проблем. Во-первых, рынок венчурных инвестиций на тот момент не был развит. Соответственно, инструменты, которые мы задействовали, были не совсем венчурные: мы использовали в основном займы и займы с конвертацией. Во-вторых, мы столкнулись с проблемой отсутствия проектов, поэтому в какой-то момент нам расширили мандат, от нас перестали требовать инвестировать обязательно в проекты, масштабируемые глобально, которые будут обеспечивать большие «иксы» при выходе. Нам сказали: инвестируйте в проекты, которые решают проблемы местного рынка. По сути, мы стали фондом развития местного производства. Благодаря этому у нас появились такие проекты, как, например, «Саха Липснеле». Это производитель котлов длительного горения, они решают важную проблему холодного региона. Территория Якутии составляет 3 миллиона квадратных километров, не везде есть газовое отопление. В этих котлах можно использовать и дрова, и уголь, и другие виды твердого топлива. Также у нас был проект «Эковата», они производят теплоизоляционные материалы из макулатуры. Ну и наконец, проект «Ягоды Якутии» — производство сиропов из нашего якутского сырья, из брусники. Этот период в работе компании я называю «первый фонд». — Сколько средств прошло через него? — Всего через «первый фонд» проинвестировано 592 миллиона рублей в 47 проектов. Мы были активными инвесторами, но существовала проблема отсутствия масштабируемых стартапов. Сейчас мы стараемся проблему решить. Первоначально существовала позиция, что в проекты, которые находятся в стадии «долины смерти» (сложная начальная стадия стартапа, когда в проект вложили инвестиции и прочие затраты, проект запущен, но прибыли пока нет. — Ред.), мы лезть не будем. В то же время очевидно, что мы не можем ждать появления проектов наподобие InDriver (международный сервис пассажирских перевозок, созданный в Якутии), если не начнем развивать их сейчас. У нас нет бизнес-ангелов. Нет истории, когда, например, у друзей, у семьи стартаперов есть достаточно средств, племянник подходит к дяде и говорит: «Дядя, у меня классный стартап, у меня есть однокурсники, мы вместе делаем проект в гараже, нам нужно $15 тысяч». И дядя говорит: «На, держи $20 тысяч. Я был в твоей шкуре. Дерзай!» Чтобы появлялись проекты так называемого раунда А (проекты, которым для глобального масштабирования требуются инвестиции в размере $1–2 млн. — Ред.), нам было необходимо идти в «долину смерти». Так совпало, что в 2017 году команда из Якутии, 8 человек, в том числе я, попала в программу Массачусетского технологического института (MIT) по развитию инновационных экосистем в регионах (MIT REAP). Это было двухгодичное модульное обучение, где нам давали и знания, и инструменты. Нам сразу сказали: «Ребята, не пытайтесь копировать. “Кремниевая долина” уже есть, даже не думайте ее копировать, потому что вы провалитесь. У каждого региона есть своя специфика и свои сравнительные преимущества. Вы должны базироваться на них». Нам дали инструменты, мы сделали диагностику развитости нашей инновационной экосистемы, сделали выводы. Некоторые вещи нас очень удивили, некоторые были очевидны, например: отсутствие достаточного капитала и механизмов финансирования стартапов самых ранних стадий. По методике MIT было очень важно создание организации, которая бы развивала инновации в целом. Мы продумывали разные концепции, но точно понимали, что надо фокусироваться на предпосевной стадии. Мы точно знали: это должна быть некоммерческая организация, потому что мы как акционерное общество по закону должны быть прибыльными, а инвестиции в проекты предпосевной стадии связаны с высоким риском возникновения убытка для инвестора. Вот тогда зародилась идея сделать свою акселерационную программу, первую на Дальнем Востоке. Сочетать инвестфонд и акселератор — Как родился «Фонд развития инноваций»? — Создание фонда — наша инициатива, которую мы изложили Айсену Сергеевичу Николаеву — главе Республики Саха. В 2018 году после его избрания наша команда встретилась с ним: рассказали, что мы сделали, что планируем, и в том же году был издан указ об инновационном и цифровом развитии, где в том числе был пункт о создании Фонда развития инноваций Республики Саха (Якутия). Мы уже знали, что, например, раздать деньги — очень легко, самое тяжелое — их возвращать. «Первый фонд», который мы сформировали с 2013 по 2018 год, сейчас находится в постинвестиционной стадии; наша главная задача — возврат инвестиций, чтобы мы могли саккумулировать средства и реинвестировать их дальше. Учитывая опыт «первого фонда» мы поняли, что нужна более долгосрочная модель. Модель университетского эндаумента нам очень понравилась, потому что эндаумент — это на долгие годы. — В чем суть? — Мы получили денежные средства в виде пожертвования и инвестируем их в низкорисковые активы. Заработанные деньги доводим до стартапов. Это модель на десятилетия. Важный момент — учредителем является АО «Венчурная компания «Якутия» и ГАУ «Технопарк Якутия». Объединившись с технопарком, мы делаем нечто большее, чувствуется реальная синергия. Мы находимся в одном здании в IT-парке, наши сотрудники уже без оглядки на руководство начинают делать различные совместные инициативы. И это классно! — Но в чем же заключается деятельность фонда? — Она направлена на развитие стартап-культуры и экосистемы. А основным инструментом нашего фонда является акселератор «Б8». Когда-то в СМИ нашу команду, которая поехала учиться в Кембридж, назвали «Бостонской восьмеркой». Б8 — это отсылка к основателям. Но мы ждем, что настанет момент и вопрос просто перестанут задавать, потому что это будет уже неким брендом. Мы надеемся, что про Б8 в какой-то момент скажут: «Это ребята из Якутии». — Почему именно акселератор? — Нужно с командой стартапа вместе расти и понимать проект с самого начала, понимать, что представляет из себя команда. Для этого требуется время. Поэтому наш акселератор — трехмесячная программа, где мы предоставляем менторскую и экспертную поддержку, помещения в IT-парке бесплатно, проводим разные мероприятия и финансируем лучших из набора. — Многое в Якутии в этой области приходится создавать с нуля. В этой связи вопрос: откуда берутся менторы? — Мы вовлекаем менторов из России и со всего мира, стараемся максимально использовать наш нетворк, вовлекать диаспору. В первом потоке акселератора были менторы даже из Сан-Франциско. Например, инвестиционный директор FinSight Ventures (Сан-Франциско, США) Максим Назаров родом из Якутии. А когда мы учились в MIT, я познакомился с ребятами из фонда Fresco Capital. В результате нашего знакомства они приезжали в Якутск в 2018 году. Впервые в Якутию приехал реальный венчурный инвестор из «Кремниевой долины»! Также мы общаемся с коллегами из «Сколково», Дальневосточного фонда венчурных технологий, российско-американского венчурного фонда, инвестирующего на pre-seed и seed-стадии Starta Ventures и др. Например, управляющий партнер Starta Ventures Сергей Васильев является членом нашей комиссии по проектам. Он всегда уделяет время и делится с нашими стартапами своими идеями, рекомендациями. Кроме того, мы постепенно взращиваем своих менторов. Это непросто: не каждый может быть ментором. Бывают менторы технические, а есть успешные предприниматели, которые сами уже сделали успешные «выходы». И мы, основатели акселератора «Б8», также являемся менторами. Акселератор по-якутски — Как я понял, акселерационная программа, по сути, является и процедурой отбора проектов для финансирования? — По сути, да. Акселерационная программа состоит из двух этапов. Первый длится месяц: мы проверяем проекты через нашу интенсивную программу, образовательную и практикоориентированную одновременно. Во время этого этапа мы присматриваемся друг к другу. Затем комиссия по проектам принимает решение об отборе команд во второй этап программы. Стартапы оцениваются комплексно — не только продукт, но и команда. В четвертом потоке во второй этап программы из 12 проектов было отобрано 6. Надо отметить, что изначально в первый этап было отобрано 16 проектов, а не 12, но 4 проекта отсеялись в процессе. Некоторые сами посмотрели и поняли: «Нам надо что-то другое». Кто-то посчитал, что у него нет времени на это. Проекты, которые не прошли отбор, все равно остаются в нашем пуле и являются частью сообщества «Б8», мы их поддерживаем. Например, я состыковал один из наших проектов Trendi — агрегатор услуг в бьюти-индустрии — с нью-йоркским стартапом Scentbird, выпускником YCombinator. — Каковы сегодня масштабы акселератора? — «Выходов» у нас сейчас нет, мегаростом пока похвастаться не можем. Мы залезли в самую-самую раннюю стадию развития проектов. Акселератор «Б8» стартовал в марте 2019 года. За это время мы выпустили 3 потока, сейчас идет четвертый. В первом потоке отобрали 8 проектов и все профинансировали. Во втором отобрали 12 проектов, профинансировали 6. В третьем потоке — опять 12 проектов. Особенность третьего потока в том, что мы начали инвестировать в другие регионы Дальнего Востока. В совокупности мы профинансировали 27 проектов. В четвертом потоке будет профинансировано еще 6 проектов. — Каковы способы финансирования? Займы, вхождение в капитал? — Мы нашли такой замечательный инструмент, как опцион. Мы платим единовременное вознаграждение основателю стартапа за возможность покупки 5% за 500 рублей в течение трех лет. Прелесть инструмента в том, что он сам является объектом для торговли. Мы можем опцион продать основателю или потенциальному инвестору. Наш слоган «Доверяем решительным!». Главное слово — «доверие». Мы вас поддержали, мы вам доверились, дали вам финансирование. И когда вы вырастете, разбогатеете, станете успешными, вы можете реинвестировать в таких же предпринимателей, какими вы были раньше. Вы купите у нас опцион условно за 5 миллионов рублей, и это пойдет не в наши премии: это сумма, которую мы дальше реинвестируем в потенциальный успех будущих поколений предпринимателей. За пределами Якутии — Какие-то проекты вы привозили в Москву на «Открытые инновации»? — Да, там были участники и выпускники акселератора. Например, проект «Сайберия». Они занимаются диагностикой с помощью искусственного интеллекта, первоначально концентрировались на циррозе печени, используя снимки КТ и МРТ. Непонятно было, как будет происходить коммерциализация. Но когда началась история с пандемией, они быстренько нашли возможность, перепрофилировались; теперь сконцентрировались на выявлении признаков пневмонии. Мы их поддержали и приобрели для трех якутских больниц специальные компьютеры. По-моему, в России больше этого никто не делает. Также на форуме была представлена Planty Go — цифровая платформа для реабилитации детей с церебральным параличом и другими видами нарушений опорно-двигательного аппарата с помощью видеоигр. В Якутии уже 51 семья получила комплект для реабилитации на дому. — Как вы вышли за пределы региона? — Мы были первым венчурным инвестором на Дальнем Востоке. С 2011 года мы наработали опыт, набили шишек. У нас в республике население небольшое, в Якутске официально живет 350 тысяч человек. А нам нужно притягивать сюда людей, потому что мы хотим, чтобы Якутск — и Якутия в целом — была регионом, куда люди приезжают, чтобы развиваться. С подачи Анатолия Семенова (министр инноваций, связи и инфокоммуникационных технологий Республики Саха (Якутия). — Ред.) в 2019 году мы реализовали проект «Стартап-экспедиция». Мы посетили все одиннадцать регионов Дальнего Востока. Партнерами и соорганизаторами «Стартап-экспедиции» стали «Сколково» и Дальневосточный фонд высоких технологий. Мы проводили мастер-классы, рассказывали, что делаем, беседовали с руководителями институтов развития, предпринимателями и студентами, делились опытом, смотрели проекты. Одной из целей экспедиции было найти проекты для нашего акселератора. В итоге отобрали 12 финалистов. Суперфинал состоялся в Москве. Одним из победителей стал проект Aiger из Владивостока, который попал в третий поток акселератора вне конкурса. Это проект конструктора сайтов, причем с искусственным интеллектом. Еще один победитель — проект из Хабаровска, Wedhub, помогает людям в организации свадеб. Очень классный стартап, ведь рынок молодоженов — достаточно большой. И третий победитель — из Улан-Уде: PD-24 — платформа для решения проблем, связанных с обработкой персональных данных. В этом году мы запустили конкурс «Стартап-экспедиция Б8» по всей России. В рамках конкурса такие крупнейшие компании, как «Алроса ИТ», inDriver, «Северсталь», отбирают стартапы для своих бизнес-задач. — В Москве важнейшей средой возникновения стартапов является большое количество университетов и научных институтов. А что является средой появления стартапов в Якутии? — Без университетов невозможно, мы это осознаем. Поэтому сейчас очень плотно работаем с Северо-восточным федеральным университетом, у них есть студенческий бизнес-инкубатор «Орех». Руководитель бизнес-инкубатора Анисия Лазарева также проходила обучение в MIT. Она у нас основной ментор по теме «Дисциплинированное предпринимательство». В результате взаимодействия между университетом и фондом мы делаем некое подобие стартап-школ, встречаемся со студентами, прокачиваем их проекты. Мы осознаем, что университет — это основной поставщик талантов для нашего акселератора, поэтому чем раньше мы таланты выявим, тем больше шансов, что они попадут к нам и будут уже подготовлены. У нас каждый следующий поток становится все качественнее. — Позвольте последний вопрос. Скажите, уже есть случаи, когда вашими проектами интересуются инвесторы из-за пределов региона? Может быть, из Москвы, может быть, из-за границы? — Да, нашими стартапами интересуются. Например, зарубежных инвесторов заинтересовал проект Hompla — они делают установки для выращивания зелени в помещениях. Изначально они фокусировались на ресторанах, но пандемия открыла им новые рынки. Они сейчас считают, что должны сконцентрироваться на домовладельцах, ставить установки в коридорах зданий. И второй проект — Smartbooks, детские образовательные книги с технологией дополненной реальности. Мы привлекаем различных успешных инвесторов, российских и зарубежных предпринимателей в качестве экспертов. Например, Фонд LETA Capital общался с нашими стартапами. Таким вот образом пытаемся не то чтобы привлечь инвесторов сразу — это слишком громко сказано, но хотя бы заинтересовать, чтоб в нужный момент они вспомнили о наших стартапах. Беседовал Константин Фрумкин