Громкие заявления Чубайса нуждаются в поправках и уточнениях

Едва ли не революционные заявления сделал Анатолий Чубайс, занимающийся развитием в России т.н. «зеленой энергетики». По его словам, стоимость «зеленой» электроэнергии в последние годы резко снизилась. Иначе говоря, солнце и ветер даже в России дают теперь дешевое электричество. Это действительно так - если не обращать внимание на несколько важных подробностей. О чем идет речь?

«Цена электроэнергии возобновляемой опускается до уровня цены обычной генерации. Мы рассчитывали, что это в России должно произойти к концу 2020-х годов, но благодаря очень грамотной построенной стратегии это почти произошло сейчас», – заявил несколько дней назад специальный представитель президента РФ по устойчивому развитию Анатолий Чубайс, комментируя итоги очередного конкурса по отбору проектов возобновляемых источников энергии (ВИЭ). В список победителей вошли 48 объектов в сфере ветроэнергетики с общей мощностью 1851 МВт и 18 солнечных электростанций мощностью почти 775 МВт.

По утверждению Чубайса, в ходе нынешнего раунда отбора проектов «почти произошло то, ради чего создавалась почти десять лет российская возобновляемая энергетика» – стоимость ветряной энергии по отношению к предшествующим годам снизилась вдвое, солнечной – в три раза. По 14 проектам была зафиксирована цена ниже 2 рублей за киловатт-час. Это, полагает Анатолий Чубайс, свидетельствует о том, что «рынок в возобновляемой энергетике дал потрясающий результат», прежде всего в ветряном сегменте, где российские проекты «приблизились к лучшим мировым ценам».

Стремительная история успеха

Приведенные цифры и оценки действительно впечатляют, если вспомнить, что российская альтернативная энергетика в промышленном формате существует примерно десятилетие. В ветроэнергетике совокупные мощности на начало 2010-х годов составляли порядка 20 МВт – сегодня же они, по данным Системного оператора Единой энергетической системы (ЕЭС) России на 1 июля, достигли почти 1400 МВт. В солнечной энергетике первый относительно крупный объект – электростанция «Батагай» в Якутии мощностью 1 МВт – был введен в эксплуатацию в 2015 году, а спустя шесть лет совокупная мощность в этом сегменте приблизилась к 1800 МВт.

Стоимость альтернативной генерации за последние несколько лет действительно резко снизилась – независимые эксперты подтверждают оценки, которые дает главный лоббист ВИЭ в России Анатолий Чубайс. Однако нужно различать себестоимость энергии для производителя и конечную цену для потребителя, а также делать поправки на региональную специфику.

Солнечная энергия в России уже в целом действительно может конкурировать по цене с традиционной – угольной и газовой, считает руководитель департамента развития новых направлений бизнеса компании «Тошиба Рус» Владимир Максимов. Дело в том, что у солнечных электростанций (СЭС) почти нет эксплуатационных расходов, а их капитальная стоимость за последние десять лет сократилась в десять раз. Иными словам, оборудование для СЭС стало намного дешевле, а вместе с ним и вырабатываемая им энергия. Ветряные установки за это время тоже стали дешевле – примерно в три раза.

«Совсем другая ситуация – с традиционными источниками, – продолжает Максимов. – Газовая генерация подешевела за десять лет только на треть, угольная – сохранила свою стоимость, а электроэнергия от АЭС подорожала на треть. Во многих регионах выработка электроэнергии на СЭС у производителей, не имеющих никакой государственной помощи, уже обходится в 4-5 рублей за киловатт-час. Между тем население платит за обычную генерацию в среднем 4,17 рубля за киловатт-час, а малые и средние предприятия – 5,32 рубля за киловатт-час».

За шесть лет стоимость энергии, полученной при помощи ветра, снизилась на 87%, при помощи солнца – на 77%, отмечает Олег Шевцов, генеральный директор компании-энергоинтегратора «Трансэнерком». В среднем, по его словам, стоимость ветряной энергии сократилась до 2,7 рубля за киловатт-час, солнечной энергии – до 4,9 рубля за киловатт-час. Правда, для покупателей цены на «альтернативную» электроэнергию зависят от конкретного проекта и объема генерации, которую обязуется выработать компания-поставщик ресурса в рамках госпрограммы поддержки ВИЭ на 2025–2027 годы. Крупные производители, по оценке Олега Шевцова, будут продавать электроэнергию по стоимости 2 рубля за киловатт, а остальные – по цене около 5 рублей.

добавляет ректор Национального исследовательского университета «МЭИ», доктор технических наук Николай Рогалев. Удельная стоимость проектов ветряных электростанций (ВЭС) за последние десять лет, по его словам, снизилась, более чем в два раза, со 155 тысяч до 66 тысяч рублей за киловатт-час, а для СЭС – со 108 тысяч до 87 тысяч рублей за киловатт-час. «Но вместе с тем возрастает стоимость систем управления и доставки, – добавляет эксперт. Поэтому для утверждения о серьезном снижении себестоимости производства электроэнергии из возобновляемых источников нужно исходить из понимания того, сколько стоит эта электроэнергия для конечного потребителя».

Ценовая «вилка» для солнечной электроэнергии действительно очень широка в зависимости от региона, соглашается Владимир Максимов. По его оценке, диапазон цен в этом сегменте варьируется в пределах 3,6-18,4 рубля за киловатт-час, тогда цена на «традиционную» энергию может достигать 7-8 рублей за киловатт-час. Наиболее выгодной солнечная генерация предсказуемо оказывается в таких регионах, как Северо-Кавказский и Южный федеральные округа, а также юг Центральной и Восточной Сибири и даже Камчатка – здесь киловатт-час стоит меньше 4-5 рублей, то есть оказывается дешевле или сопоставимым по цене с традиционными источниками.

Пока лишь капля в море

Однако эта революционная картина существенно меняется, если взглянуть на относительные показатели распространения ВИЭ в России. По данным Системного оператора ЕЭС, на середину этого года на солнечные объекты приходилось лишь 0,72% установленной мощности российской энергетики, на ветряные – 0,56%. Столь же мизерны и объемы выработки электроэнергии. Например, в июне СЭС и ВЭС произвели порядка 460 млн киловатт/час, что составляет менее 0,6% российской энергогенерации.

1 июня глава правительства РФ Михаил Мишустин подписал распоряжение, в котором были продлены и скорректированы основные направления господдержки ВИЭ. Теперь предполагается, что до 2035 года ее объем составит 360 млрд рублей. Но даже если все намеченные объекты будут введены в строй, доля «альтернативной» генерации по-прежнему будет невелика.

К середине нынешнего десятилетия в России будет построено более 3300 МВт ветряных и почти 1800 МВт солнечных электростанций, а к 2035 году их совокупная мощность должна составить свыше 15 ГВт, или более 6 % от суммарной установленной мощности всех электростанций России, отмечает Николай Рогалев. По его мнению, наиболее перспективны проекты ВИЭ, реализуемые на изолированных территориях. Уже сегодня, указывает эксперт, они имеют небольшие сроки окупаемости (порядка 10-12 лет) и являются отличным примером инновационного бизнеса.

Но именно удаленность мест, где ВИЭ можно использовать наиболее эффективно, будет одним из сдерживающих факторов для этого сегмента, считает профессор Финансового университета при правительстве РФ Александр Цыганов, добавляя, что паритета со стоимостью традиционной энергии еще не достигнуто. Более значительных успехов, по мнению эксперта, можно добиться, если у собственников жилья и застройщиков появятся стимулы повышать энергоэффективность зданий. Здесь можно использовать как налоговые преференции, так и поддержку подключения объектов ВИЭ к электросетям. «Европейский опыт показывает, что для начала развития таких проектов на протяжении как минимум нескольких лет важно наличие льгот и государственной поддержки», – отмечает Цыганов.

Существуют и ограничения, связанные с качеством делового климата. В России условия для высокотехнологичного, сложного по структуре и сравнительно низкодоходного бизнеса традиционно слабее, чем во многих развитых странах, считает аналитик управления торговых операций на российском фондовом рынке компании «Фридом Финанс» Александр Осин. Проблемы, по его мнению, заключаются в низкой монетизации российской экономики, в сравнительно низких налогах на потребление при относительно высоких налогах на инвестиции, а также в давлении на высокотехнологические сегменты со стороны рыночных условий, которые формируются транспортными и энергетическими монополиями. В связи с этим, считает эксперт, при продолжении стагнации в экономике инвесторы будут интересоваться вложениями в ВИЭ-энергетику лишь в рамках проектов, которые финансируют и лоббируют государство и наднациональные структуры.

Внешнее принуждение к «озеленению»

В последнее время для российского бизнеса на первый план выходит еще одно важное соображение в пользу участия в ВИЭ-проектах – нарастающее давление со стороны покупателей их продукции на экспортных рынках и внешних инвесторов, требующих от бизнеса все большего уровня экологической ответственности. Аббревиатура ESG, обозначающая политику компаний в области экологического, социального и корпоративного управления, превращается в новый символ веры глобального капитализма XXI века. Те компании, которые не готовы играть по новым правилам, в обозримой перспективе могут потерять доступ к рынкам.

Наиболее известным примером в данном случае выступает разработанный Евросоюзом механизм трансграничного углеродного регулирования (СВАМ), более известный как углеродный сбор. Им будут облагаться импортируемые в Европу товары с высоким углеродным следом, в производстве которых используются значительные объемы энергии, полученной из ископаемого топлива. По оценке консалтинговой компании BCG, на первом этапе, когда углеродный сбор затронет продукцию российской металлургии, производство электроэнергии, цемента и удобрений, дополнительные платежи российских компаний составят 1,8-3,4 млрд долларов в год. А к 2030 году, когда, как ожидается, в механизм СВАМ будет включен российский импорт углеводородного топлива, они могут вырасти до 6,4 млрд долларов.

В этой ситуации вложение в мощности ВИЭ могут оказаться своеобразной страховкой или даже индульгенцией, дающей компаниям основание утверждать, что они активно работают над снижением своего углеродного следа. В качестве одного из свежих примеров подобных проектов можно привести планы газовой компании НОВАТЭК и «Северстали» в сфере водородной энергетики. В преддверии июньского Петербургского международного экономического форума сообщалось, что партнеры к 2023 году рассматривают возможность запустить на площадке «Северстали» в Череповце производство экологически чистого водорода для использования в металлургическом цикле. А до этого НОВАТЭК собирался перевести на водород одну из турбин своего предприятия «Ямал-СПГ».

Полученную энергию можно использовать как для обеспечения инфраструктуры новых месторождений, так и для производства «зеленого» водорода. На ПМЭФ-2021 «Роснефть» подписала соглашение о сотрудничестве в области ветрогенерации с компанией «Вестас Рус» – дочерней структурой датской Vestas Wind Systems A/S, одного из крупнейших в мире производителей ветрогенераторов. А в водородном направлении партнером «Роснефти» может выступить британская ВР, имеющая с российской компанией совместные проекты по добыче нефти в Сибири.

Участие российских компаний-экспортеров в «зеленой» энергетике будет связано с тем, какие решения будут приниматься Евросоюзом по сокращению налогового бремени в зависимости от использования ВИЭ, отмечает Николай Рогалев. По его словам, в каждом конкретном случае придется решать, покупать ли «зеленую» электроэнергию или вкладываться в развитие установок ВИЭ. Зачастую вложиться в европейские ветряки и получить за это налоговые льготы в Евросоюзе будет для российских компаний выгоднее, чем добиваться отраслевых налоговых преференций иными путями, считает эксперт.

Однако эта тенденция не выглядит обусловленной рыночным спросом, подчеркивает Александр Осин – по его мнению, она, скорее, стала результатом ужесточения международного регулирования, внедрения наднациональными структурами экологических ESG-стандартов. «Крупнейшим компаниям топливно-энергетического комплекса России сейчас фактически поставлено условие: вам необходимо встраиваться в «зеленую» энергетику, – констатирует аналитик. – Декларируемая цель реализации таких проектов – улучшение экологии и, опосредованно, повышение уровня жизни в глобальной экономике. Но платой за «озеленение» ВВП может стать значительное замедление темпов роста мировой экономики».