Григорий Ивлиев: Роспатент – одно из ведущих ведомств мира

Гостем программы «Евразия.Дословно» на телеканале «МИР» стал руководитель Роспатента Григорий Ивлиев. С ним пообщалась ведущая Камила Тилова.

Каким для Роспатента был 2021 год и чем он отличается по патентованию, по процессам от прошлых лет?

Ивлиев: 2021 год был сложным для ведомства, потому что надо было ответить на многие вызовы, которые пандемия с ее ограничениями вызвала в области экономики, научно-технологического сектора экономики, изобретателей, вообще лиц, которые работают в сфере, требующей огромной научной работы, научного материала, научных методов и инструментов, много другого. По сравнению с 2020 годом мы были, конечно же, опытнее. Мы легче уже работали в удаленном режиме. Такой режим был обеспечен для большинства сотрудников системы Роспатента, и важно было, чтобы это не сломало качества работы. Российское патентное ведомство считается одним из ведущих патентных ведомств мира и по качеству работы, по срокам, по специалистам, которые собраны, по патентам, которые мы выдаем. Поэтому важно было наш приоритет реализовать в международном формате. И 2021 год запомнится тем, что нам удалось это сделать. Мы даже можем сказать, что 2021 год, Год науки и технологий в России, показал, что в целом научно-технологический сектор российской экономики, сектор исследований, сектор учености, он сработал в условиях пандемии. Да, нам не удалось обеспечить рост заявок на изобретения, на полезные модели, но благодаря принятым мерам нет и падения. По сравнению с прошлым годом, позапрошлым годом это состояние стабилизации, оно прошло не просто так. 2021 год требовал добиться этой стабилизации за счет новых направлений деятельности, новых ресурсов. И думаю, что в целом это удалось. Мы видим, что большинство патентов, которые мы рассматриваем, из сферы медицины, это биотехнологии в медицине. Если это другие сектора, то они тоже направлены на то, чтобы участвовать в борьбе с пандемией. У нас более тысячи заявок за полтора года пандемии поступило именно в этой сфере. Мы организовали их бесперебойное рассмотрение, быстрое рассмотрение, опережающее рассмотрение. Ведомством организовано взаимодействие с разработчиками вакцин, лекарственных препаратов, различных медизделий для борьбы с пандемией.

То есть больше тысячи – это в принципе медицинских, но не только по ковиду?

Ивлиев: Нет, это именно антиковидных. Это и медицинских, и различных технологических приспособлений. Только аппарат ИВЛ модифицирован больше восьми раз для разных тяжелых случаев, для пациентов с разными заболеваниями. Есть приборы, которые направлены на очищение помещений, на уничтожение вирусов на лестничных площадках и лифтах. Мы можем уже создать инфраструктуру, которая автоматизированно очищает нас от вирусов, бактерий и грибка. Это очень важное достижение, которое было сделано. Мы можем сказать, что приборы по ультрафиолетовому воздействию на вирусы могут достать вирусы при любом изгибе трубы и в любом месте, где бы они ни находились.

Это звучит так, как не было бы счастья, да несчастье помогло. Их бы не изобрели, если бы не пандемия?

Ивлиев: Да, если бы ситуация так не обострилась, не было бы столько вложено именно в это направление исследований. Поэтому мы выдали 447 патентов за эти полтора года на различные виды борьбы с пандемией и ее последствиями. Конечно, все знают, что мы первыми в мире выдали патент на вакцину «Спутник V». Но у нас уже более 20 патентов на вакцины, у нас есть новые модификации вакцин, которые предлагаются не только уже традиционными нашими центрами – Институтом Гамалеи, Центром «Вектор», но и другими медорганизациями. Мы видим, что этот процесс, он такой неостановимый. 2021 год стал годом электронного взаимодействия. Мы в электронном виде получаем 93% заявок по товарным знакам. По другим объектам интеллектуальной собственности этот процент тоже очень высок. Мы создали сервисы, которые позволяют нам в электронном виде общаться с нашими заявителями на всех стадиях – от подачи заявки до получения документа в электронном виде.

Давайте по географии России немножко пройдемся. Какие города больше патентуют изобретений по вашему опыту?

Ивлиев: Несомненный лидер – Москва. Второй – Санкт-Петербург. И, конечно, мы все понимаем, что эти города – исключительные лидеры научно-технологического прогресса в нашей стране. И исторически это сложилось очень давно, и в современном мире эти мегаполисы развиваются достаточно успешно. По моему прогнозу, они еще очень долго останутся лидерами. А вот за третье место у нас уже давно ведется борьба между целыми группами субъектов РФ, в которых тоже работа поставлена неплохо. За 2021 год третье место заняла Томская область. Томск – академический город, он правильно организованный город. Там построена система взаимодействия, кстати, с Роспатентом неплохая, мы проводим там системные мероприятия. По коэффициенту изобретательской активности, то есть по количеству заявок на изобретения и полезные модели, Томск вышел в такие лидеры. За ним целый ряд сильных регионов, это и Московская область, Республика Татарстан, Новосибирская область. Они имеют большой потенциал и большое количество заявок во всех сферах.

В каких случаях изобретение защищено авторским правом, а когда нужно получить патент?

Ивлиев: Когда речь идет именно об изобретении, то это патент, это защищается патентом. В изобретении, конечно, есть права авторства, изобретает все-таки автор, субъект есть. Прежде всего, когда говорят об авторском праве, имеют в виду художественное произведение, литературное или музыкальное. Но и на произведения науки тоже существуют авторские права. Права автора существуют, но вот права на изобретение принадлежат тому субъекту, который подал нам заявку. Там есть и авторы, и организации, юрлица, которым эти права принадлежат. При этом права патентные выдаются на изобретения, на полезные модели и промышленный образец. А авторское право защищает вообще все. Но разница в том, что авторские права можно не регистрировать, они защищаются по факту создания. Создали произведение – оно уже защищается, даже рукописи защищаются. А если уж оно издано и опубликовано, обнародовано, то все это прекрасно понимают. А вот если получить патент... Скажем, создана научная статья. Право на научную статью, на ту идею, которая в ней отражена, позиции, которые в ней отражены, принадлежит автору этой статьи. А вот чтобы получить патент этому автору, ему нужно оформить заявку по правилам, которые мы требуем. Это значит, что он должен описать техническую проблему, технический результат, техническое решение.

Должен объяснить, как он дошел до этого?

Ивлиев: Должен доказать мировую новизну, ее промышленную применимость. То есть эти особые правила уже существуют. И тогда выдается патент, когда мы видим, что все доказано, все установлено, техническое решение есть. При этом патент выдается только на технические решения и на дизайн какого-то объекта. А авторское право распространяется на все отношения, там, где есть творческий труд, творческий вклад. Ваша программа тоже защищается авторским правом.

Расскажите, а часто вы сталкиваетесь с «патентными троллями» – людьми, которые стремятся запатентовать то, что и так уже известно – Пушкин, Простоквашино, что-то в этом духе?

Ивлиев: Такая практика распространена. И когда начинается какая-то конкурентная борьба в той или иной отрасли за то ли иное производство, да даже за отдельные виды товаров, то она сразу переходит в область товарных знаков. И мы видим, что люди стремятся использовать уже действующую марку, подстроить свой продукт под известный уже, разработанный бренд. Это, конечно, должно пресекаться. Мы находимся в центре этой борьбы и приглашаем всех работать совместно по защите интересов правильной марки. Вопрос ведь заключается не только в том, что кто-то получит доход, ту заинтересованы не только две стороны такой конкуренции. Важно еще, чтобы потребитель получил товар соответствующего качества, того производителя, той марки, которую он считает качественной. Поэтому стремление подделаться под какую-то марку, оно постоянно. Кроме всего прочего, есть такой легальный бизнес, когда какие-то скупаются товарные знаки, обозначения и потом предъявляются действующему предприятию, которое не позаботилось о том, чтобы свою продукцию, свою фирму защитить товарными знаками. Причем это бывают неожиданные товарные знаки.

Это звучит как вымогательство...

Ивлиев: Да, это вымогательство, но ему надо противостоять. Надо защищать свою продукцию и производство товарным знаком. Это хорошо сейчас понимают наши производители. Мы видим, что за 2021 год российские заявители подали на 17 % больше заявок на защиту товарных знаков. Мы превысили рубеж в 100 тысяч заявок. У нас 107 тысяч заявок подано в прошлом году, впервые в нашей истории превышен стотысячный рубеж заявок на товарные знаки. Поэтому настоятельная просьба ко всем: подумайте, как вам защищать свои произведения. Что касается Пушкина, Гоголя и Достоевского, то, конечно, можно использовать известные фамилии и псевдонимы, но только с разрешения их хозяев или наследников. Когда у нас были споры по Гагарину и Пушкину, мы нашли необходимые инструменты для того, чтобы эти споры разрешить и защитить наследников Гагарина, определить, кто и как может пользоваться именем «Пушкин». Под товарным знаком «Достоевский» у нас работают и книжные магазины, и общественные объединения, и радиостанции. Важно, чтобы здесь был соблюден баланс интересов и чтобы наш потребитель совершенно четко понимал, кто работает под этими товарными знаками.

Вы сказали, что прошлый год был годом цифровизации. А какие сервисы Роспатент запустил в работу? Используется ли в них искусственный интеллект?

Ивлиев: Прежде всего мы гордимся тем, что мы запустили онлайн-регистрацию программ для ЭВМ. Это очень сложный объект интеллектуальной собственности, он объемный, информация в нем всегда очень сложная. И сейчас у нас почти две тысячи заявок на регистрацию программ на ЭВМ были зарегистрированы ИИ, автоматизированной системой, которая у нас введена, без участия человека. Мы долгое время ее тестировали, то есть в ручном режиме проверяли, правильно ли работает наша машина. Мы не нашли ни одного случая, когда система приняла неправильное решение. И то, что мы сейчас вводим онлайн-регистрацию, то есть у нас вообще, как вы понимаете, срока нет, это делается мгновенно. Как только заполнил, как только машина приняла эту заявку, человек уже получает свидетельство, может распечатать свидетельство из нашего реестра. Но есть вопрос оплаты пошлин. Он должен оплатить пошлину. Есть вопросы, связанные с оформлением – если неправильно вы оформляете, машина вашу заявку не пропустит. Это создает хорошее качество работы – машина вам сразу говорит, что вы неправильно сделали. Если так вы подали заявку, наш эксперт смотрит – правда, тоже не очень долго, мы в течение месяца научились и в ручном режиме рассматривать, – но все равно эксперт вам напишет, что вы сделали неправильно. Но это займет время, которого в современной жизни просто нет. Онлайн-регистрация – это то, что оптимально. Еще мы создали личные кабинеты для заявителя. Всем рекомендую, кто работает с Роспатентом, создать личный кабинет в наших информационных системах. Там будет все храниться, через него идет вся переписка. И опять же позиция эксперта по вашей заявке, какой бы она ни была, будет поступать вам мгновенно. Сведения об этом вы получаете из своего личного кабинета, что очень важно.

Уже известно, что вы переходите на новую должность и будете президентом Евразийского патентного ведомства. Какие задачи будут перед вами стоять?

Ивлиев: Евразийская интеграция – это задача, которая стоит перед всеми странами региона. Евразийская интеграция и ее преимущества всем понятны. Увеличение объема рынка хотя бы на долю процента позволит любому товару, продукту или изобретению стать коммерчески выгодным. Достижения в одной стране, конечно, должны быть реализованы на территории всех государств – членов Евразийского союза. Это очень важно для нашего развития. Интеграционный процесс определяет значение интеграции. Это региональная система интеграции. Ведь Евразийское патентное ведомство по одной заявке выдает патент, который действует сразу на территории восьми государств, входящих в эту систему. Не надо подавать в каждую из стран эту заявку. Это освобождает заявителя от очень больших затрат – временных, трудовых и финансовых. Региональные преимущества регистрации должны быть реализованы, и мы уверены, что региональная регистрация как российских заявителей, так и других евразийских стран будет востребована еще больше. Для этого мы поработаем, чтобы эти сервисы были так же высокотехнологичны, так же актуальны, как и в Роспатенте. При этом уже сейчас мы предложили евразийским нашим коллегам совместно использовать наши научно-технологические разработки. Все-таки наша программа, которую мы составили, она имеет российское происхождение, они отечественные. До прошлого года мы работали на программах иностранных. То, что мы создали свое и высококачественное ПО, это несомненное достижение, которым мы будем пользоваться годами. И вот для всех евразийских стран важно получить доступ к нему. Причем мы в рамках союзнических отношений нашей организации предлагаем этим воспользоваться нашим странам. И это не просто, что называется, подарок, нет. Это интерес взаимный. Потому что использование этой системы всеми странами ЕАЭС принесет преимущество как России, так и другим странам объединения. При этом мы будем предлагать создать такое единое экспертное патентное пространство, когда деятельность экспертной организации на территории наших стран будет общей, она будет координироваться. Экспертные учреждения будут координировать друг с другом, не просто, как мы сейчас взаимодействуем, проводя общие семинары, мероприятия, когда проводим консультации – это будет выстроенная интегрированная система экспертной деятельности, которая позволит повысить качество работы, ее скорость и даст возможность всем государствам использовать опыт и знания своих коллег из других стран. Есть и другие задачи в Евразии, эта работа будет продолжена.

То, что вы рассказываете, звучит как очень интересное будущее.

Ивлиев: Вы знаете, это действительно будущее, но нас настоящее к этому подталкивает. Казахстан полностью перешел на электронное общение со своими заявителями, исключил общение на бумажных носителях. В результате возникла проблема. Если до этого российские заявители могли там свободно общаться с патентным ведомством, то с введением сугубо электронного оборота наши заявители потеряли эту возможность. Наши патентные поверенные потеряли возможность непосредственно обращаться в патентное ведомство Казахстана. Исключение из электронного общения не предусмотрено Казахстаном. Поэтому введение цифровых всех систем требует учета того, как мы будем взаимодействовать. Представляете, что это ухудшило положение заявителей, причем не только из РФ, но и из других стран ЕАЭС, которые ранее свободно общались, а теперь они так общаться не могут. Потому что цифровую подпись могут получить только граждане, организации и субъекты деятельности, резиденты Казахстана. Мы, конечно, поставили этот вопрос перед властями, чтобы при переходе на электронное общение, электронные системы была предусмотрена возможность использования их гражданами и предприятиями из других государств ЕАЭС. Иначе создаются дополнительные цифровые барьеры для общения. Думаю, что это мы преодолеем, все понимают, что это нужно преодолеть. Но вопрос в сроках, когда это будет сделано. Поэтому пути, которые мы предлагаем, они направлены не на то, чтобы ожидать общей цифровой интеграции на территории ЕАЭС, а мы предлагаем сделать исключение в сфере интеллектуальной собственности и по-прежнему разрешить гражданам и предприятиям стран СНГ общаться друг с другом в свободном режиме.