Глава Башкортостана о развитии республики: «Сейчас время не сидеть, а искать новые возможности»
Благодаря каким решениям и подходам удается сохранять устойчивое положение по привлечению инвестиций? — В начале работы нашей команды мы столкнулись с определенной инерцией развития республики и поняли, что Башкортостану, как воздух, нужны инвестиции. Мы внимательно изучали ту практику и тот опыт, который успешно был применен на других территориях. Я даже отправлял рабочую группу в Московскую область, потому что этот регион – один из примеров по работе с инвестициями. Мы переняли лучшие практики, которые есть в стране, и создали спокойную, крепкую законодательную базу инвестиционной деятельности. Но на самом деле это даже не половина дела. Потому что инвестируют туда, где есть доверие. Есть такое понятие – «инвестиционный климат». Это гораздо шире и сложнее, чем принять закон или предоставить какие-то льготы. Сюда входит внимание к каждому инвестору, важно держать слово – если ты ему что-то обещал, то так и нужно делать. На мой взгляд, сейчас Башкортостан максимально открыт инвесторам, поток инвестиций идет, и мы себя неплохо чувствуем. Насколько я понимаю, вы также рассматриваете возможность трансформировать инвестиционное законодательство в республике. В какой точке оно сейчас находится? — Нет ничего постоянного. Если не пытаться совершенствовать какие-то процедуры и процессы, то можно в какой-то момент снова прийти к стагнации. Поэтому по истечении четырех лет мы пришли к тому, что у нас, конечно, выстроена хорошая система, но нужно стремиться к лучшему. Провели ряд мозговых штурмов с инвесторами, задали им простой вопрос: «Что вам мешает и какие проблемы существуют?». Оказалось, что у них было огромное количество трудностей: где-то столкнулись с бюрократией, кого-то не услышали, очень долгие сроки изготовления документов и т. д. Поэтому правительство республики уже работает над тем, чтобы внести изменения в законодательство. Вообще, как мы предполагаем, с 1 июля инвесторы, которые к нам придут, уже начнут работать по новым процедурам – они включают существенно меньшее количество документов и требований. Кроме того, это целый ряд новых решений в части земли. Потому что этот вопрос в инвестициях – ключевой. Мы пришли к выводу, что, когда мы принимали решение о предоставлении инвестору земли, многие процессы затягивались на год-полтора. Почему так происходило? — Вы знаете, там очень много всевозможных регламентов, которые мы сами же и установили. Вместо того, чтобы сделать документ за три дня, процесс по регламенту растягивается на 30 дней. В нем задействовано большое количество чиновников, и они добросовестно выполняют свою работу по этим стандартам. Поэтому мы сейчас договорились, что срок решения таких задач надо максимально сократить. Можно ли обозначить, насколько велик эффект от этой трансформации? — Мы ожидаем и определенные риски. Существенно упрощая все процессы получения земли, мы допускаем, что к нам постучатся и мошенники. Наверное, как и в любом деле, будут какие-то неприятные случаи. Поэтому сейчас сложно прогнозировать, какой будет эффект. Однако, я уверен, что принимать это решение точно нужно. И сами инвесторы этого ждут. Надеюсь, что оно подтолкнет к действию тех, кто еще сомневается. Нефтяная отрасль также в последние годы заметно изменилась. С какими проблемами сталкивались башкирские нефтяники, удавалось ли их решать? — Нефтедобыча и нефтепереработка – это огромный сложный экономический процесс. Это и продажи, и логистика, которая прежде всего связана с поставками продукции. У нас была высокая доля зарубежных изделий. Даже катализаторы были иностранного производства. Поэтому первая задача, которую мы решали, – импортозамещение. Часть отрасли, которая занимается техническим оснащением нефтегазовых предприятий, сейчас даже радуется сложившейся ситуации. Крупные компании, такие как «Газпром», «Башнефть», «Роснефть» и прочие, заказывают необходимое оборудование у нас, так как с Запада поставок нет, как раньше. Вторая задача касается сбыта продукции. Да, есть сделки в рамках ОПЕК, есть санкции и т. д. Но мы всегда ориентируемся на показатели, и не можем сказать, что сейчас происходит какой-то провал. Более того, где-то объемы поставок нефтепродуктов растут. В целом, нефтяная отрасль чувствует себя неплохо. Для этого и работают коллективы. Знаете, сейчас не время сидеть, а время искать новые возможности. Хотелось бы узнать об СВО: Башкортостан – один из регионов, которые вносят огромный вклад в формирование добровольческих отрядов. Эта задача не была бы выполнена без особого единства народа. Как вам кажется, какой фактор или посыл стал определяющим для формирования этого единства? — Все вместе мы поняли следующее. Наши бывшие западные партнеры ожидали, что наша страна развалится. Однако, как это ни парадоксально, мы, наоборот, начали консолидироваться. Потому что россиянин, который живет в стране, где есть сотни национальностей, так устроен, что когда кому-то одному плохо, мы все сплачиваемся. Особенно когда возникает угроза нашему государству, его межконфессиональному и межнациональному единству. Такое объединение всегда было характерно для Башкортостана. С момента добровольного вхождения нашего региона в состав российского государства основой для объединения было обязательство башкирского войска охранять границы и участвовать во всех войнах. Поэтому тут, наверное, генотип, который передан нам предками. На мой взгляд, в республике нам также удалось создать достаточно развернутую систему поддержки участников специальной военной операции и членов их семей. Это тоже очень сильно стимулирует и мотивирует. Как думаете, с помощью каких механизмов и способов можно сохранить в республике этническую идентичность? — Здесь должен работать целый комплекс мер: и единая национальная политика, и непосредственно поддержка обучения на национальных языках, традиций и обычаев. В Башкортостане мы ежегодно проводим праздник национального костюма, когда представители разных национальностей надевают свои традиционные наряды. Лет 20–30 назад молодежь отстранялась от всего национального, была более ассимилированной. А сейчас все иначе: людей тянет к этнике, к своим корням, молодежь начинает понимать родной язык, придерживается своих традиций и обычаев. Фото: Евгений Поторочин / ФедералПресс
