«Европейский бизнес задавлен этими ценностями и вынужден мимикрировать» - Виктор Шкуренко
Виктор Васильевич, в прошлых выпусках этой рубрики я разговаривал с бывшим налоговиком Сергеем Евсеенко, о том в какие бюджеты идут налоги. А вы, как крупный налогоплательщик, как раз являетесь той точкой откуда эти деньги приходят. Поэтому сегодня у нас почти философская тема - «свои налоги». Воспринимаете ли вы «своими» деньги, которые отчисляете в бюджеты?
- Нет, лично я не воспринимаю. И не думаю, что мы сегодня найдем предпринимателя, который бы рассуждал так, мол, я заплатил налоги государству и буду с него теперь за них спрашивать. У нас в обществе сложилась другая традиция. Я ощущаю налоги, как свою обязанность. И если не буду их платить, то уйду в какую-то уголовную плоскость и похороню свой бизнес. Зачем мне это?
Поэтому я вижу строку «налоги» только в своей управленческой отчетности. И с каждым годом ее вес все больше и больше в моем обороте. И обороты растут.
А дальше, раз уплата налогов - моя обязанность, как только я ее выполнил, мой интерес к этому пропадает.
Когда я был моложе и мой бизнес был меньше, я воспринимал налоги как часть затрат. И искал возможности их сократить. Но со временем поменял к этому отношение. К тому же в России уже минимум лет пять практически невозможно уклоняться от налогов. По крайней мере, в моей отрасли.
А концепция контроля за «моими» налогами, я допускаю, нашла бы у меня отклик, если бы вдруг появились политики, которые последовательно продвигали бы ее и, главное, предложили механизмы реализации. А пока системы контроля за уплаченными налогами нет, я узнаю из прессы, куда областной или городской бюджеты направляют «мои» деньги (смеется).
С чем, на ваш взгляд, связана эта традиция?
- В России налоговая система выстроена так, что подоходный налог за сотрудников, работающих в найме, платит предприятие. Когда человек получает на карточку зарплату, деньги приходят уже «очищенные» от налогов. А в ряде западных стран, люди сами платят за себя налоги, заполняют декларации. Поэтому у них и формируется то самое отношение - «мои налоги». Это никакая не ментальность, психология или еще что-то… Это традиция. И она может меняться. Даже в России можно это наблюдать в случае с водителями авто. Я, по крайней мере, это вижу (смеется). Не важно, ВАЗ у тебя или «Мерседес», ты платишь транспортный налог. И в этой среде часто приходится слышать, дескать, почему дороги такие плохие, я же плачу налог? Так это и работает - человек платит в бюджет и у него сразу возникает прямая связь между качеством дорог и уплаченными деньгами.
Но так мыслит только одна социальная прослойка и лишь применительно к конкретному налогу - транспортному. А в целом в обществе мы этого не наблюдаем. Возможно, эта традиция унаследована от Советского Союза, где люди вообще не воспринимали, что платят налоги. Понятия-то такого не было! Все деньги были общие, государственные. Власть занималась их распределением без привлечения широкой общественности. И эта традиция перекочевала в рыночную экономику.
А если пофантазировать… Вы можете себе представить, что в конце года условно приходит бумага от власти, где сообщается, мол, уважаемый, Виктор Васильевич, есть ряд государственных проектов, выбирайте на какие и в каком объеме направить ваши налоги?
- Это утопия (смеется). Так не работает даже в тех странах, где люди воспринимают налоги «своими». Здесь даже есть своеобразная ловушка. В демократическом смысле, как мне кажется, это шаг назад и напоминает те государства в мировой истории, где голосовать имели право только налогоплательщики.
Мне все-таки кажется более справедливой сбалансированная система, когда судьбу налогов решают, не только предприниматели, которые их платят, но и все общество. А твой вариант - это такой капиталистический рай. И лично мне, как бизнесмену, он был бы выгоден, поскольку усиливал бы мою позицию в обществе, но он нарушает баланс, который кажется мне более важным. Это напоминает тот период в нашей истории, который в прессе часто называют «олигархическим». Правда, мне ближе слово - капиталистический. У него были свои минусы, но это точно не худшая система управления. В некотором смысле, она даже эффективнее того радикального социализма и популизма, который мы порой наблюдаем в современных европейских демократиях, где много «левацких» инициатив и криков, вроде - «долой буржуазных свиней, надо все богатства перераспределить по справедливости». Хотя зачастую у таких крикунов нет никакого опыта социальной и тем более экономической жизни. А европейский бизнес вынужден учитывать голос этих людей. Он задавлен этими ценностями, и чтобы не уничтожить свою репутацию, вынужден мимикрировать. В том числе под социально глупые идеи.
А какой объем ваших средств уходит на налоги?
- Когда речь идет о бизнесе такого масштаба как у нас, надо понимать, что это не одна монолитная компания, а десятки разных направлений. Так организован бизнес у многих крупных налогоплательщиков, таких как «Газпром Нефть», «Руском», «Сан Инбев» и так далее… У нас более 20 юридических лиц. И если все налоговые отчисления объединить, то будет около 1 млрд рублей в год.
Но вы по крайней мере чувствуете от местных властей заинтересованность в вас как в бизнесмене?
- Власть относится ко мне, может быть, даже лучше, чем я к ней (смеется). Я никогда не чувствовал никакого давления, только уважительное отношение. Но я и сам всегда к региональной власти более-менее хорошо относился.
Посещали ли вас когда-нибудь мысли перерегистрировать компанию в другой регион, где, возможно, был бы более комфортный налоговый режим?
- В этой теме есть ряд вредных заблуждений. Некоторые думают, что сам факт перерегистрации компании, скажем, в Москву уводит за собой и все налоги. Нет. Если производство остается в регионе, если рабочие места находятся здесь, то и подоходный налог и ряд других налогов остаются здесь же. Есть, конечно, примеры, скажем, компания «Омсквинпром» не только перерегистрировалась в Москву, но и реально перевезла в столицу весь свой управленческий офис, но они и там и завод купили в Подмосковье. Тогда да - налоги этих сотрудников оседают в Москве. Но в моем случае - это совершенно бессмысленно. Я-то офис перевозить не собираюсь. У меня бухгалтерия должна постоянно контактировать с налоговой. В Омске они находятся друг от друга в десяти минутах езды - очень удобно.
А в целом федеральные налоговые режимы в стране одинаковые. Да, бывают льготы, и даже конкуренция между регионами за предпринимателя, если у него есть реальный специфический проект крупного производства, и он выбирает площадку для него, тогда да - руководство области может посулить снижение именно местных налогов, на землю, на прибыль, чтобы как-то детерминировать мотивацию бизнеса. Еще решение о месте регистрации может зависеть от многих факторов - наличие кадров, уровень зарплат, близость к сырью, к сбыту, логистика и так далее…
Но я занимаюсь торговлей. А эта довольно рядовая деятельность с точки зрения экономики, и здесь практика льготирования не предусмотрена. Как и для большинства отраслей в РФ.
Однако примеров перерегистраций омских компаний в другие регионы достаточно…
- Да, но на мой взгляд, часто здесь работает не экономическая логика, а «другая». Те омские примеры, которые мы знаем - там у каждого своя мотивация: кто-то хотел затеряться в большой Москве и не быть на виду. Кто-то считал, что такое решение повышает безопасность его бизнеса. Кто-то ушел из гордости: обидели его местные власти, он хлопнул дверью. Других терзали теории заговоров и прочая конспирология, в которую я не очень верю… Впрочем, может быть это, как раз я, слишком наивный и доверчивый (смеется).
Уже упоминаемый нами сегодня Сергей Евсеенко неоднократно в своих лекциях называл важной проблемой как раз филиализацию омской экономики…
- Повторюсь, одно дело, если производство остается в регионе, то, на мой взгляд, с точки зрения налоговой базы это не является серьезной проблемой. А для меня серьезным негативным последствием филиализации является утечка мозгов. Когда компания переносит в другой регион важные функции, скажем, бухгалтерию, маркетинг и так далее, где работают высокооплачиваемые специалисты, которые имеют высокий вес в цепочках создания стоимости товара. Это острая социальная проблема.
Но для конкретного человека, который уехал в столичный регион, попал в более профессиональную среду, получил уникальные навыки, опыт, которых никогда не приобрел бы в провинции - это явный плюс.
- Для индивидуума плюс, а для региона минус. Другой вопрос, если удастся этого специалиста потом вернуть с новыми компетенциями обратно на работу в Омск… Но все упирается в это «если» (улыбается).
