Доллар 2.0: почему Трамп отвергает цифровой доллар ФРС и ставит на стейблкоины

За декларациями о свободе скрывается борьба за сохранение монетарного доминирования США

Банк международных расчетов, который называют "банком центробанков", раскритиковал стейблкоины, заявив, что они не могут стать основой будущей денежной системы. Между тем президент США активно продвигает эти цифровые активы, хотя ранее выступал резко против введения цифрового доллара. По его мнению, это даст правительству "абсолютный контроль" над деньгами американцев. Почему американский лидер делает ставку на криптовалюты, привязанные к другой валюте или классу активов, в авторской колонке для "Реального времени" разъясняет digital-экономист Равиль Ахтямов.

Риторика и системный расчет

Позиция Дональда Трампа против создания цифрового доллара ФРС (цифровой валюты центрального банка — ЦВЦБ) часто воспринимается как популистский жест. Однако анализ выявляет более сложную мотивацию, связанную с защитой ключевых преимуществ долларовой системы. Его категорическое неприятие идеи цифрового доллара ФРС (цифровой валюты центрального банка — ЦВЦБ) и одновременная активная поддержка частных стейблкоинов (stablecoins) — это попытка адаптировать вековое монетарное доминирование США к реалиям цифровой эпохи, избегая рисков, присущих государственной цифровизации. Парадоксальным образом, частные инструменты становятся ключом к сохранению государственной гегемонии доллара.

Когда Трамп называет ЦВЦБ "орудием тотального контроля", он апеллирует к традиционным американским ценностям. Однако под этой риторикой лежит прагматичная защита фундаментальных преимуществ долларовой системы, обеспечивающих США беспрецедентную экономическую и политическую мощь. Речь идет о монетарной ренте (сеньораж), возможности финансировать дефициты за счет глобального спроса на госдолг и, главное, о негласной гибкости в проведении монетарной политики. Государственный цифровой доллар с его неизбежной прозрачностью ставит под удар эти устои. Стейблкоины же (USDT, USDC), выпускаемые частными компаниями, но жестко привязанные к доллару и обеспеченные американскими гособлигациями (T-Bills), предлагают элегантное решение: они масштабируют цифровое использование доллара в глобальном масштабе, сохраняя при этом статус-кво внутри самой системы ФРС и не требуя от нее радикальных реформ. Это не отказ от цифровизации, а ее аутсорсинг на выгодных для долларовой гегемонии условиях.

ЦВЦБ: прозрачность как угроза системе

Главная причина неприятия ЦВЦБ финансовыми элитами США — фундаментальное изменение природы денег. Наличные доллары обеспечивают определенную степень анонимности и непрозрачности оборота. Цифровая валюта ЦБ, по своей сути, сделала бы все транзакции отслеживаемыми ФРС в реальном времени. Это создает непреодолимые проблемы для текущей модели управления.

Ограничение гибкости монетарной политики. Сердце современной монетарной политики — программы количественного смягчения (QE) — критически зависят от относительной непрозрачности эмиссии и распределения средств. Когда ФРС "печатает" триллионы, они поступают сначала на балансы крупных банков, и лишь затем, через сложные финансовые механизмы и с временным лагом, влияют на экономику. Эта "размытость" позволяет смягчать инфляционные ожидания и управлять реакцией рынков. ЦВЦБ превратила бы эмиссию в публичный спектакль: каждый новый "цифровой цент", созданный ФРС, и его движение были бы видны мгновенно. Представьте панику на рынках, если бы в марте 2020 года все в реальном времени видели, как триллионы QE "заливаются" в систему — инфляционные ожидания взлетели бы мгновенно, парализуя эффект от самой программы. ЦВЦБ лишает ФРС критически важного буфера неопределенности.

Двойственная роль санкций. Безусловно, ЦВЦБ сделала бы механизм финансовых санкций невероятно эффективным — замораживание активов происходило бы мгновенно по нажатию кнопки. Однако в этом и заключается ловушка. Визуализация самого процесса применения санкций в реальном времени сделала бы его предельно очевидным для всего мира. Страны-мишени (и даже союзники) получили бы неопровержимое доказательство абсолютного контроля США над системой. Это стало бы мощнейшим катализатором для ускоренного поиска и внедрения альтернатив — будь то национальные ЦВЦБ (как цифровой юань), трансграничные системы (как CIPS у Китая) или криптоактивы. Уже сейчас санкции после 2022 года подстегнули дедолларизацию; ЦВЦБ лишь кристаллизовала бы и ускорила этот тренд, демонстрируя его техническую неизбежность в рамках долларовой системы.

Снижение свободы движения капитала: удар по крупным игрокам. Не только государства, но и крупные частные игроки — транснациональные корпорации, хедж-фонды, институциональные инвесторы — потеряли бы значительную долю финансовой свободы. Любая крупная трансакция, любое движение капитала стало бы видимым для регулятора в режиме реального времени. Это создало бы беспрецедентные риски для стратегического инвестирования, слияний и поглощений, управления налоговой оптимизацией (легальной) и даже финансирования политической деятельности. Угроза мгновенного вмешательства регулятора заставила бы капитал искать менее контролируемые каналы или юрисдикции, потенциально ослабляя позиции самого американского финансового рынка.

Стейблкоины как стратегический аутсорсинг цифровизации

Ответом на вызовы ЦВЦБ стали не государственные инициативы, а частные стейблкоины. Их модель основана на гениально простом принципе делегированной эмиссии.

Частные компании (Tether, Circle) выпускают цифровые токены (USDT, USDC). Каждый токен обеспечен долларами и в подавляющем большинстве краткосрочными казначейскими обязательствами США (T-Bills). Эти токены свободно обращаются в глобальном цифровом пространстве.

Таким образом, создается цифровой суррогат доллара без прямого участия ФРС в эмиссии или контроле за транзакциями. Глобальное распространение происходит почти органически: стейблкоины стали абсолютной де-факто валютой крипторынка, основой торговли и расчетов. Еще важнее их проникновение в реальную экономику развивающихся стран, страдающих от гиперинфляции или валютных ограничений. В Аргентине USDT стал инструментом сбережения и международной торговли для бизнеса. В Нигерии — способом обойти ограничения на покупку долларов и оплату импорта. В странах СНГ — каналом для ремиттансов и межгосударственных расчетов, особенно в условиях санкций. Это "долларизация снизу", идущая поверх границ и национальных регуляций.

Ключевой эффект для системы США. Эмитенты стейблкоинов, чтобы обеспечить свои растущие токены, вынуждены массово скупать T-Bills. Tether (эмитент USDT) с его резервами свыше $110 млрд — один из крупнейших держателей американского госдолга в мире. Этот дополнительный спрос на госдолг жизненно важен для Казначейства США, позволяя дешевле финансировать бюджетный дефицит и снижая нагрузку на ФРС по поддержанию ликвидности рынка облигаций. Однако модель несет риски: прибыль от эмиссии и управления резервами достается частным компаниям, а системный кризис доверия к крупному стейблкоину (например, из-за вопросов к качеству обеспечения) может потребовать экстренной интервенции ФРС для предотвращения коллапса, приватизируя прибыли и социализируя убытки.

Стратегия Трампа: пять принципов

Поддержка Трампом стейблкоинов против ЦВЦБ базируется на пяти взаимосвязанных принципах, формирующих цельную стратегию:

Сохранение монетарного суверенитета. Стейблкоины позволяют масштабировать глобальное использование цифрового доллара без необходимости реформировать саму ФРС, менять ее мандат или раскрывать внутренние механизмы монетарной политики. Долларовая система адаптируется, не меняя ядра.Контроль над цифровой трансформацией. Активное продвижение частных долларовых стейблкоинов (особенно в развивающихся странах) позволяет США опередить развертывание иностранных ЦВЦБ, прежде всего цифрового юаня (e-CNY). Захватывая цифровые платежные ниши, USDT/USDC становятся барьером для альтернативных валютных систем.Перераспределение издержек. Частные эмитенты берут на себя колоссальные затраты: разработку и поддержку технологической инфраструктуры, обеспечение ликвидности на различных рынках, а также сложный и дорогостоящий контроль AML/CFT (противодействие отмыванию и финансированию терроризма). Государство получает выгоды без прямых бюджетных расходов.Политическая поддержка. Криптовалютная индустрия, включая крупных эмитентов стейблкоинов и биржи, стала значимым источником финансирования избирательных кампаний Трампа. Его позиция — прямой ответ на запросы этого мощного лобби.Геополитический инструмент. Глобальное распространение USDT/USDC привязывает все новые сегменты мировой торговли и финансов (особенно цифровые) к доллару. Даже если сделка формально проходит в стейблкоинах, ее основа — американский госдолг и доверие к доллару, усиливая рычаги влияния Вашингтона.

Риски: цена стратегии делегирования

Однако "стейблкоиновая стратегия" несет в себе серьезные системные противоречия и риски.

Угроза финансовой стабильности. Гигантские резервы Tether (более $110 млрд) остаются весьма непрозрачными. Регулярные скандалы (вложения в рискованные коммерческие бумаги, сомнительные займы аффилированным компаниям) напоминают о "теневой банковской системе", ставшей детонатором кризиса 2008 года. Кризис доверия к USDT, вызванный сомнениями в 100%-ном обеспечении или проблемами ликвидности, может спровоцировать массовый "набег" (bank run) в цифровом пространстве, потребовав экстренной спасательной операции ФРС (bailout) для предотвращения глобального кризиса ликвидности.

Потеря контроля над денежной массой. По мере роста объема стейблкоинов (уже эквивалентны сотням миллиардов долларов) они становятся значимой частью фактической денежной массы (de facto M2/M3). Однако ФРС не имеет прямых инструментов управления этим сегментом. Эмиссия и изъятие стейблкоинов зависят от решений частных компаний, что подрывает точность монетарного регулирования и передает часть суверенитета в частные руки.

Санкционные парадоксы. Те же стейблкоины, которые продвигаются как инструмент долларовой гегемонии, активно используются для обхода санкций. Россия, Иран, КНДР применяют USDT для расчетов за энергоносители, покупку запрещенных товаров (двойного назначения) и доступ к международным финансовым потокам в обход блокировок SWIFT и традиционных банков. Это напрямую подрывает эффективность самого мощного инструмента американской внешней политики.

Репутация доллара. Скандалы вокруг стейблкоинов (как крах алгоритмического TerraUSD, проблемы с обеспечением BUSD, постоянные вопросы к Tether) косвенно бросают тень на сам доллар. Если инструменты, позиционируемые как "цифровые доллары", оказываются нестабильными или ненадежными, это подрывает доверие к базовой валюте, особенно на фоне активного продвижения альтернатив.

Эволюция вместо революции — гибридная гегемония

Отказ Трампа от ЦВЦБ и ставка на частные стейблкоины представляют собой не революционный разрыв, а рациональную эволюцию долларовой гегемонии. Это позволяет США сохранить ключевые преимущества: возможность неограниченной эмиссии в кризис, глобальный спрос на госдолг, финансирующий дефициты, и использование доллара как мощного геополитического оружия. Цифровизация происходит, но управляется она через делегирование частному сектору, что сохраняет привычную непрозрачность ФРС и перекладывает издержки на эмитентов.

Однако цена этой модели — растущая зависимость от непрозрачной и потенциально нестабильной "теневой" банковской системы стейблкоинов, чья устойчивость перед лицом масштабного кризиса доверия не доказана. Для России и других стран, стремящихся к дедолларизации, это означает, что доллар сохранит свою роль инструмента глобального влияния США, но в новой, гибридной форме. Эта форма сочетает мощь государственной монетарной машины (ФРС, Казначейство) с гибкостью, скоростью и глобальным охватом частных технологических платформ. Борьба за финансовый суверенитет в цифровую эпоху переходит в новую, более сложную фазу, где противник не только государственный, но и корпоративно-цифровой.