Бегство от "зеленых" иллюзий: с поминками по углеводородам поторопились

Перечеркнув прежние утверждения, Международное энергетическое агентство (МЭА) выступило с новыми прогнозами по структуре мировой энергетики к середине века. Если в прошлом году агентство говорило о достижении пика потребления ископаемого топлива — угля, нефти и газа — к концу нынешнего десятилетия, то теперь срок сдвинулся за 2050 год.

Углеродная эпоха: с поминками поторопились

Методологически это связано с тем, что агентство в составе ежегодного доклада World Energy Outlook 2025 (WEO-2025) впервые с 2019 года возобновило публикацию "Сценария текущей политики". В нем прогнозируется возможное развитие энергопотребления на основе только уже официально вступивших в силу законов, норм и планировочных решений.

Так, в своем прошлогоднем докладе — WEO-2024 — МЭА (работает под эгидой Организации экономического сотрудничества и развития, ОЭСР) предсказывало, что нефтяная добыча в конце 2020-х доберется до отметки в 101,7 млн баррелей в сутки и станет пиком потребления. Принципиально этот прогноз соответствовал традиционным нарративам многочисленных лоббистов и бенефициаров "зеленого перехода". Они при этом бездоказательно наделяли планомерное сокращение антропогенного следа — выбросов от использования ископаемого топлива — функцией снижения темпов глобального потепления.

Но вот 12 месяцев спустя 12 ноября в одном из сценариев агентства прямо указывается, что спрос на ископаемое топливо будет продолжать расти вплоть до 2050 года. И остальные сценарии этому расчету не особо противоречат.

С таким выводом МЭА поспешили согласиться и специалисты из ОПЕК — что, впрочем, неудивительно. В своих комментариях картель нравоучительно отметил: ранее МЭА заявляло, что нефть, газ и уголь остались в прошлом, но такого рода смелые утверждения столкнулись с реальностью. В подтверждение этого (отрадного для производителей нефти) вывода представители ОПЕК цитируют положение WEO-2025 о том, что нефть останется основным видом топлива в этот период, достигнув уровня добычи порядка 119 млн баррелей в сутки. А это очень близко к оценке самой ОПЕК — мировой спрос на сырую нефть к 2050-му, по расчетам организации, будет на уровне 122,9 млн баррелей в сутки.

В релизе картеля по поводу WEО-2025 отмечается, что "слишком долго отраслевые обозреватели зацикливались на пиках, будь то пики спроса или предложения, что препятствовало качественному анализу, выработке правильной политики и созданию благоприятного инвестиционного климата". И довольно категоричный вывод: "Этот "пикизм" — не более чем лозунг, не представляющий никакой ценности в качестве основы для анализа будущего энергетики".

Прогноз — не догма, а способ заработка

Но что же такого должно было случиться с МЭА, чтобы агентство наступило на горло собственной монотонной песне?

В первую очередь это большие деньги. Вернее, угроза урезания их притока.

Администрация президента США Дональда Трампа, как отмечают СМИ, оказывает возрастающее давление на МЭА, с тем чтобы оно отказалось от поддержки "зеленого перехода" и лоббирования ВИЭ. Если говорить еще конкретнее — вернулось "к нормальным и объективным" прогнозам спроса на энергию, которые уже привычно чередуются в устах высших американских представителей с призывом "бурить и бурить". Для международного агентства утрата благорасположения Вашингтона — угроза из разряда стратегических. Ведь крупнейшим его донором являются именно США — доля 14% в 40-миллионном бюджете.

Так, министр энергетики США Крис Райт прямо назвал "полной чепухой" предыдущие прогнозы МЭА о достижении пика спроса на нефть в горизонте десятилетия. В этой связи, заявил Райт агентству Bloomberg, "мы будем выбирать из двух вариантов: реформирование МЭА или выход из него. Что касается меня лично, то я обеими руками за реформу МЭА". То есть в своей приверженности "традиционной" энергетике (объяснимой утилитарными соображениями) администрация Трамп намерена решать и "кадровый вопрос". С лета муссируется тема смещения с поста заместителя исполнительного директора МЭА американского дипломата Мэри Берс Уорлик, которая является страстной сторонницей "зеленого перехода". 

Стоит также напомнить, что одним из первых шагов Трампа после возвращения в Белый дом стал отказ США от участия в Парижском соглашении по климату. Он уже делал это во время своей первой каденции, но администрация Джо Байдена восстановила участие Вашингтона в договоре. Теперь же Трамп разом отменил и другие нормативные акты, стимулировавшие ускоренное развитие альтернативной энергетики в США. Среди них, например, закон 2022 года о снижении инфляции (Inflation Reduction Act, IRA). По нему на поддержку внедрения "чистых источников" энергии и электромобилей планировалось направить $369 млрд, что Трамп приказал отменить.

45-й и 47-й президент США также пообещал прекратить строительство ветряных электростанций, отметив их неказистость и опасность для птиц; упразднил указ Байдена, который ставил целью достижение к 2030 году 50-процентной доли электромобилей от продаж нового автопарка в США. Кроме того, в первом квартале 2025 года в США были прекращены "зеленые" проекты на сумму около $8 млрд. В частности, не будут построены заводы по производству литиевых аккумуляторов в Аризоне и Джорджии суммарной стоимостью $2,8 млрд.

На этот разворот энергетического курса Вашингтона податливое МЭА отреагировало уже как минимум дважды. В первый раз — возобновив под натиском администрации Белого дома саму публикацию наиболее консервативного, не способствующего "зеленому" хайпу сценария. И во второй — поместив в этом же сценарии США в аутсайдеры процесса электрификации автотранспорта (кстати, наряду с Индией, энергопотребителем №3 в мире, когда как Соединенные Штаты — это один из крупнейших энергорынков планеты, по валовому потреблению электроэнергии уступающий только Китаю). В рамках этого прогноза МЭА на 2035 год определило долю электрических машин в общемировых продажах примерно в 40%.

Ваше слово, гиганты индустрии и правительства

В то время как заочный диалог между МЭА и ОПЕК (то есть, условно, между представителями потребителей и производителей) изобилует полемическими приемами, картину уместно дополняет, в частности, оценка концерна BP ("Британская нефть"). Согласно его прогнозу, опубликованному в конце сентября, спрос на нефть в перспективе до 2050 года лишь незначительно снизится, но продолжит играть значительную роль в мировой энергетической системе.

Осмотрительнее в прогнозе относительно устойчивости спроса на углеродное топливо к середине века оказались авторы новой редакции Энергетической стратегии Российской Федерации на период до 2050-го, которая утверждена правительством в апреле 2025 года. Среди важных внешних вызовов для отечественного ТЭК авторы обозначили "рост спроса на традиционные энергетические ресурсы (нефть, нефтепродукты, газ, уголь) на горизонте минимум до 2035 года".

Солидарны на концептуальном уровне с выкладками Минэнерго России, ОПЕК и консервативным сценарием МЭА авторы Ежегодного энергетического прогноза Управления энергетической информации США (EIA). "США до 2050 года останутся чистым экспортером нефти и газа во всех сценариях развития мировой экономики", — утверждают американские эксперты. То есть EIA прогнозирует сохранение нынешних уровней добычи в стране нефти и газа — что косвенно, но убедительно подтверждает продолжение до середины века устойчивого глобального спроса на углеводородное сырье.

Желтый свет на пути "зеленого перехода"

У крепнущего консенсуса по продлению углеводородной эры после 2050 года есть и другое важное изменение — отсрочка на неопределенное время массированного перехода к возобновляемым источникам энергии (ВИЭ). Многие крупные компании пересматривают свои амбиции по декарбонизации, ссылаясь на различные экономические, технологические и политические причины.

Майкл Уирт, глава корпорации Chevron, констатирует: "Мы стремимся к сокращению выбросов углерода, но цель достижения углеродной нейтральности к 2050 году может быть слишком амбициозной с учетом текущих технологий и экономических условий. Мы поставили более реалистичные цели на ближайшие десятилетия, которые будут включать в себя и расширение технологий низкоуглеродной энергетики". Солидарен с ним и глава Total Energies Патрик Пуянне: "Мы обязались сокращать наши выбросы, но мы не можем гарантировать, что достигнем нулевых выбросов к 2050 году". В текущем году компания BP отказалась от цели сократить добычу нефти и газа на 25% к 2030 году в связи с тем, что прибыль от "зеленых" проектов сократилась, а от углеводородных — выросла.

При этом глава корпорации Тoyota Motors Акио Тойода подверг критике перспективу всеобщего перехода на батарейные электромобили, заявив, что ущерб, причиняемый окружающей среде гибридными машинами с учетом всех этапов производства и эксплуатации, втрое меньше, чем от "чистых" электромашин. По его прогнозу, при любом технологическом раскладе доля электромобилей на рынке никогда не превысит трети.

Созвучную мысль высказал и глава "Роснефти" Игорь Сечин. По его убеждению, широкое использование ВИЭ должно происходить с опорой на существующие, проверенные временем традиционные источники, иначе оно подорвет мировую энергобезопасность. "Исторически переход на новые виды топлива никогда не приводил к полному отказу от существующих источников энергии. Напротив, результатом его являлся рост межтопливной конкуренции, основанный на принципе наибольшей эффективности", — отметил он.

Итак, капитаны реальной экономики и большого бизнеса прогнозируют энергетическое будущее не как тотальное торжество "зеленой повестки", а в виде рассчитанного на продолжительный период "гибрида". Тот, в свою очередь, будет использовать ВИЭ наряду с традиционными источниками энергии в скользящей пропорции, определяемой национальной и региональной спецификой.

Еще одной причиной отказа от ударной декарбонизации является давление со стороны инвесторов. Компании, которые "топят" за ускоренный переход на ВИЭ, зачастую сталкиваются с недовольством со стороны акционеров, заинтересованных в быстром возврате инвестиций и минимизации затрат. В этой связи желтый свет, который под давлением США и энергорынка МЭА зажгло на пути "зеленого перехода", — это еще и четкий сигнал распорядителям капиталов пересмотреть прежние бизнес-планы, активнее вкладываться в нефтегазовые проекты по всему миру.

Зеленый в смеси с коричневым дает хаки

Главным инкубатором "климатических бесов" и барьером на пути воплощения рационального подхода остается Евросоюз. Но последствия "зеленого" авантюризма все тяжелее давят на его энтузиастов. По всей Европе "зеленые" партии из политического авангарда переходят в электоральные аутсайдеры, а консерваторы, критикующие самоубийственные меры экологического принуждения и ускоренной декарбонизации наподобие отказа от угольной генерации и АЭС в Германии, набирают политические очки.

На самом деле верность все более обременительному "зеленому курсу" многие эксперты считают попыткой Европы — на фоне набирающей темпы деиндустриализации — сохранить конкурентоспособность в качестве мирового технологического центра. Но и в этом "зеленом" консенсусе Старого Света наметились серьезные трещины.

Так, в октябре Греция и Кипр отказались поддержать в Международной морской организации (ИМО) проект сбора средств с судовладельцев на борьбу с выбросами парниковых газов, нарушив принцип солидарного голосования в ЕС и сорвав принятие "Стратегии по достижению нулевых выбросов" (NZF). Теперь Еврокомиссия рассматривает варианты наказания ослушников (например, отозвав одобрения на программы государственной помощи для их морских флотов). Кстати, Трамп фактически поддержал демарш Афин и Никосии, пригрозив ввести санкции против стран, поддержавших налог на загрязнение климата судоходством.

Как бы то ни было, "зеленые иллюзии" все дороже обходятся ЕС, и Брюсселю пришлось сдвинуть свою "климатическую битву" с первого на третье место официальных приоритетов и, соответственно, объема выделяемых бюджетов. В ежегодном докладе Еврокомиссии о состоянии ЕС на 2025 год "зеленые" проекты уступили место "инициативам в сфере обороны и цифровизации".

Почему "оборонным" — тоже понятно. В Европе назревающее крушение "украинского проекта" подстегнуло брожение суицидальных идей об ускоренной подготовке к войне с Россией. Корни этих реваншистских заявлений связаны, среди прочего, с разочарованием в "зеленом проекте", так и не выполнившим задачу сделать Европу в ХХI веке "мировым рантье" сферы "зеленого" инжиниринга и технологий.

И в самом деле. На фоне очевидного промышленного упадка Старого Света и недовольства бизнеса и населения самыми высокими в мире тарифами на электроэнергию процветают только военные концерны. Вот и приходится переносить ставку с прежней на эту совсем не "зеленую" лошадку.