Уральские эксперты назвали подводные камни введения "адвокатской монополии"

Пожалуй, еще ни одна инициатива Минюста не вызывала столь бурных споров, как новая концепция регулирования рынка правовой помощи. Законопроект еще не внесен в Госдуму, лишь прошел публичное обсуждение в июле 2025 года, а копий вокруг него уже сломано множество.

В основном страсти кипят по поводу рисков, с которыми могут столкнуться граждане, хотя реформа судебного представительства наверняка усложнит жизнь и бизнесу. "РГ" подключила к дебатам о так называемой адвокатской монополии правозащитников, арбитражного судью в отставке и юристов с большим опытом в нишевых сферах права, чтобы понять, что важнее для качественной и квалифицированной помощи, цеховые стандарты или специализация.

Пошатнуть баланс

Напомним: с 2018 года, чтобы защищать интересы сторон в гражданско-правовом споре, достаточно диплома о высшем юридическом образовании, а мировые и районные суды не требуют и этого. Если идея Минюста будет принята, для граждан выбор представителей уже в 2028-м сузится до адвокатов, сотрудников госюрбюро да еще родственников-юристов. Для юрлиц - до адвокатов, корпоративных юристов, патентных поверенных, арбитражных управляющих и госслужащих.

Авторы концепции полагают, что это повысит качество услуг, установит единые правила допуска в профессию и механизмы контроля. Адвокатуре они отдают предпочтение, поскольку это наиболее устоявшийся за 150 лет и саморегулируемый правовой институт. Вместе с тем обещают, что перемены не затронут мировые суды и административные дела, на которые приходится около 80 процентов от всех рассматриваемых в гражданском судопроизводстве.

- Среди обоснований реформы указывается отсутствие правовых механизмов регулирования рынка "неадвокатских" услуг. Утверждение спорное: взаимоотношения юрист - клиент регулируются нормами Гражданского кодекса, КоАП РФ, а также законом о защите прав потребителей, - отмечает общественный представитель уполномоченного по защите прав предпринимателей в Челябинской области Алевтина Белешова. - Альтернативой "адвокатской монополии" может выступать саморегулирование, а дополнительную защиту доверителей обеспечит страхование ответственности.

По поводу новации в аппарат челябинского бизнес-омбудсмена Александра Гончарова поступают обращения как от юрлиц, так и от общественников, например, от движения "Объединение юристов", куда входят около 4000 специалистов.

- Высказываются опасения, что сузится право на судебную защиту, снизится ее доступность, нарушится баланс рыночного спроса и предложения, - говорит Гончаров. - Почему-то в законопроекте вообще не упоминаются бизнес-омбудсмены, которые оспаривают ненормативные правовые акты и вступают в процессы на стороне подзащитных в качестве третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований.

Допуск к правосудию

По данным Росстата, общий объем платных правовых услуг в 2022 году превысил 135 миллиардов рублей. По некоторым оценкам, в стране около 1,5 миллиона юристов, из которых только 75,8 тысячи имеют статус адвоката, при этом услуги судебного представительства оказывают минимум 440 тысяч. Если полномочия последних ограничат, им придется либо менять сферу деятельности, либо сдавать квалификационный экзамен и оплачивать вступительный взнос в адвокатскую палату (в среднем 150 тысяч рублей). Поскольку выбор уменьшится, а издержки вырастут, скорее всего поднимутся и клиентские тарифы - по прогнозам, в диапазоне от 20 до 150 процентов. Удастся ли при этом решить поставленную задачу - отсеять тех, кто работает недобросовестно?

- Сомневаюсь. И сегодня нет никаких препятствий, чтобы стать адвокатом: любой из нас гипотетически может сдать квалификационный экзамен и получить удостоверение. Но это не гарантирует честного и качественного исполнения своих обязанностей потом, - рассуждает юрист в области медицинского права Марина Агапочкина. - В гражданском процессе статус сам по себе не дает каких-то преимуществ, а в уголовных я обычно выступаю общественным защитником в тандеме с адвокатами. Среди оппонентов же за все время работы мне лишь раз встретился такой, кого хотелось бы порекомендовать.

Одно из главных опасений опрошенных "РГ" экспертов заключается в том, что монополизация судебной защиты исключит из споров тех, кто годами был заточен на конкретные отрасли права: медицинское, налоговое, интеллектуальное, антимонопольное, страховое и т. д. К примеру, в делах, которыми занимается Агапочкина, помимо Гражданского или Уголовного кодексов нужно знать законодательство в сфере здравоохранения, а еще понимать особенности протекания процессов в организме человека - реальность зачастую отличается от клинической картины по учебнику. У Марины два диплома, врача и юриста, но даже ей понадобилось минимум десять лет, чтобы вникнуть во все нюансы. Адвокаты себе такую "роскошь" позволить не могут: обязаны участвовать в процессах по назначению органов дознания, предварительного следствия и суда, а также в рамках бесплатной правовой помощи.

Семь раз отмерь - один отрежь

При этом принципиальных возражений по поводу создания кодекса профессиональной этики для частнопрактикующих юристов мы не услышали. Пока подобные правила действительно есть лишь у адвокатов, остальные руководствуются совестью и гражданскими принципами.

- Мы нередко консультируем бесплатно, потому что у врачей, особенно молодых, нет возможности оплачивать услуги судебного представителя, - рассказывает Агапочкина. - Воспринимаем это как свой долг: если доктора не будут чувствовать себя под защитой, молодежь просто не пойдет в профессию.

Об отраслевой солидарности и минимальных расценках говорит и медиаюрист Елена Овчинникова. Небольшие районные и городские газеты, теле- и радиокомпании, интернет-агентства почти никогда не имеют своих правовых отделов. И за помощью идут к своим же коллегам-журналистам, получившим второе образование, потому что жизнь заставила. У адвокатов просто нет такой глубины знаний о специфике работы СМИ. К примеру, как-то пришлось оспаривать увольнение главного редактора "районки". Учредитель - муниципалитет - полагал, что процедура такая же, как при увольнении чиновника, тогда как для главреда определяющим является устав издания.

- "Если польза не будет десятикратной, законы не меняют" - постулат, пришедший к нам из Древнего Китая от мыслителя Шан Яна, видимо, за века поистерся. Но все же давайте попробуем просчитать пользу предлагаемой "монополии". Или хотя бы семь раз отмерим, прежде чем отрезать от участия в процессах множество специалистов, не имеющих адвокатского статуса, - резюмирует Елена Овчинникова.

Кроме того, вне профессии рискуют остаться молодые правоведы-бакалавры, которых за последние годы вузы выпустили огромное количество. На адвокатской стезе их явно не ждут, для окончания магистратуры нужно время, а ее тоже собираются реформировать, прогнозирует адвокат Дмитрий Повный, ведущий педпрактику.

Блиц-интервью

Светлана Цветкова - председатель Арбитражного суда Свердловской области в почетной отставке, третьего в стране по количеству рассматриваемых дел. За все годы принятые ею решения отменялись лишь трижды, к тому же судье не привыкать быть над спором, поэтому мы поинтересовались ее мнением по поводу возможных перемен.

Как часто в арбитражном процессе появляются адвокаты?

Светлана Цветкова: В таких делах, как правило, участвуют юрлица, индивидуальные предприниматели (ИП) и госструктуры, поэтому защиту ведут юристы коммерческих организаций и органов власти. Граждане в арбитраж приходят крайне редко, их интересы в процедурах банкротства представляют адвокаты, также они участвуют в корпоративных спорах и спорах с ИП, не имеющими штатных защитников.

Ощущается ли разница в подготовке к процессам?

Светлана Цветкова: Полагаю, это очень упрощенный подход, когда судебных представителей делят на адвокатов и "неадвокатов". Сейчас основополагающий критерий не статус, а профильность, знания, которые нужны в деле.

Конечно, юрист организации знает всю ситуацию с самого начала, с момента обсуждения договора и до того этапа, когда случилась, допустим, недопоставка. Адвокат же присоединяется, когда возникает проблема, поэтому в фактических обстоятельствах дела, возможно, лучше ориентируется первый. Но если вопрос специфический, например, из области таможенного, налогового, корпоративного права, или сам по себе редкий в практике, то наверняка привлекут адвоката, имеющего опыт сопровождения подобных дел. И они будут вместе представлять интересы стороны в суде.

Особенность арбитражных процессов в том, что защита ведется с опорой не на свидетельские показания, а на документальное подтверждение каких-то событий, фактов.

Массив законодательства по экономическим спорам огромен, быть специалистом во всех сферах невозможно, именно поэтому в судах применятся специализация, что обеспечивает более качественное рассмотрение споров. Есть она и у адвокатов, и у юристов хотя и не закреплена формально.

Необходимо ли, на ваш взгляд, дополнительное регулирование "неадвокатскому" сегменту рынка?

Светлана Цветкова: Если проанализировать решения, по которым к адвокатам применялись дисциплинарные меры, то видно, что большинство таких случаев связано с нарушением этики, когда защитник имел личный интерес в деле, а не с качеством услуг. Значит, и в неадвокатской среде работа дисциплинарного органа будет нацелена на это.

Вместе с тем в прошлом году Верховный суд указал, что можно предъявить требования налоговому консультанту за некачественные услуги, если, руководствуясь его рекомендациями, заказчик не смог решить свою проблему. По той же логике можно выстроить защиту потребителей юруслуг в других отраслях права.

Тем временем

Остается еще ряд вопросов, на которые не дает ответа законопроект: в частности, если адвокат откажется представлять интересы стороны в суде, как реализовать право на защиту в безальтернативном варианте? По уголовным делам в адвокатуре установлено дежурство - как планируется выстроить работу по гражданским? Наконец, самое главное: сейчас адвокат, у которого приостановили статус, спокойно продолжает принимать клиентов от имени юрлица или ИП, то есть проблема качества услуг не снимается.