Когда речь заходит об особенных детях, мы говорим не только о детях с физическими ограничениями, но и о тех, у кого есть психо-эмоциональные особенности развития . Тема особенных детей и их социализации впервые начала подниматься в России в 1990-х годах. Специалисты обсуждали и пытались понять условия среды и методики работы с ними, встал вопрос подготовки специальных кадров. Система инклюзивного образования, при которой дети с особенностями физического и психического развития учатся в общеобразовательных школах и наравне со всеми участвуют в жизни социума, получила формальные основания в 2013 году с принятием нового Федеральный закона «Об образовании». С этого времени в московских образовательных организациях начали появляться инклюзивные и ресурсные классы, которые посещают в том числе дети с расстройствами аутистического спектра. Однако таких классов и групп все еще очень мало. Во-первых, работать в таких классах очень непросто и для этого требуется наличие специальных компетенций у педагогов и просто любовь к людям и принятие других. Во-вторых, большинство родителей против совместного обучения с особенными детьми. «Почему мой ребенок должен находиться рядом с ними и проходить упрощенное обучение?» — такой вопрос мне и моим коллегам задавали много раз. Отвечу на него максимально подробно. Право на общение По данным Всемирной организации здравоохранения, за 2016 год число детей с расстройствами аутистического спектра выросло на 13%. Американская статистика говорит о том, что подобные расстройства встречаются у одного из 68 детей. Для сравнения: в середине 70-х годов это соотношение составляло 1:5000. Мы можем помочь им реализовать право на жизнь в обществе, и сделать наше общество лучше. В моем окружении есть близкие люди, воспитывающие особенных детей. Мне довелось пережить с ними немало жизненных ситуаций, и я вижу, как непросто приходится родителям особенных детей. Чаще всего в семьях с такими детьми один из родителей должен все время находиться рядом с ребенком, посвятить ему всего себя. К сожалению, большинство этих семей становятся неполными. В детский сад отдать ребенка практически невозможно — дошкольных учреждений с особенными образовательными программами очень мало. Сложно устроить в школу, даже специализированную. У родителей-одиночек практически отсутствует личная жизнь и возможность состояться профессионально. Они оказываются в ситуации ограниченных возможностей совместного качественного детско-родительского досуга и развития. Необходимы значительные средства для развития и реабилитации детей. В итоге понимаешь, что помогать надо не отдельным детям, а семьям. Для таких семей очень остро стоит вопрос социализации особенных детей. Для полноценной, насколько это возможно, жизни и развития таким детям необходим коллектив сверстников. Именно этого многие из них лишены. Первый опыт организации инклюзивного образования я получила в 2014 году, когда мы с коллегами организовали группы для детей с особенностями развития в Центре культуры и досуга «Академический» (в то время я была директором Центра). Недалеко от нас находился специальный частный детский сад для детей с особенностями развития аутистического спектра — это две комнаты и площадка для прогулок. Кто-то из детей не говорил, у кого-то были проблемы с координацией, все они были очень чувствительны к внешним проявлениям: шуму, свету, интонациям, и при этом они очень чутко реагировали на внимание и присутствие заинтересованных взрослых. Мы стали приглашать детей на занятия рисованием, ритмикой, музыкой, открыли двери центра для подростков и молодых людей с особенностями развития. Очень сложно сломать стереотипы и убедить родителей обычных детей, что инклюзивное обучение пойдет на пользу всем. Ведь особенный ребенок может научить сверстника чувствовать и понимать другого, отдавать и быть чутким к нуждам окружающих. Чаще всего нам говорили, что подобное общение опасно. Кто-то из родителей не смог смириться с положением дел и писал жалобы в различные инстанции, грозил прокуратурой. Не только родители, но и часть педагогов так и не приняли ситуацию. Я не осуждаю их — все мы стараемся защитить себя и своих детей от того, что кажется нам опасным. Почему это нужно нам С каждым годом понятие «психологической нормы» все больше размывается. В агрессивной информационной среде легко потерять ориентиры того, «что такое хорошо и что такое плохо». Психика все хуже справляется с колоссально возросшим объемом данных, и мы становимся все более уязвимыми, раздражительными. А с увеличением уровня стресса падает наша способность принимать других людей, признавать их право на особенный образ жизни. Каков выход из этой ситуации? Общаться с людьми, которые отличаются от нас. Если мы научим своих детей взаимодействовать со сверстниками другого склада, то повысим их способность к социализации, в результате улучшим и их психическое состояние. Они не станут бояться и отвергать других, а значит, сами станут более спокойными и уверенными. Ведь принятие — это гарантия собственного эмоционального равновесия. Пока же специалисты и научное сообщество (Ресурсный центр МГППУ, МГПУ, Психологический факультет МГУ и другие) наблюдают другие тенденции: общество становится все более разобщенным и нетерпимым к отдельным социальным группам. Это опасно тем, что, в конце концов, наши дети перестанут принимать и нас самих. Впрочем, есть и позитивные сдвиги. Появляется больше волонтеров, которые работают с особенными детьми. Эти люди готовы часами объяснять, что дети-аутисты ничем не угрожают окружающим. Да, с ними непросто общаться, но если этому научиться, то можно помочь человеку. Они такие же люди, как и мы, а значит, имеют право на любовь, тепло и признание. Благодаря волонтерам общество постепенно начинает осознавать проблему и принимать саму возможность инклюзивного обучения. В Москве чуть больше 20 ресурсных классов, где дети с особенностями развития могут обучаться наравне со всеми. Это практически ничто в сравнении с общим количеством школ. Не все получается, не все школы справляются с вызовом, но негативный опыт не менее полезен. В Международной гимназии Сколково мы также придерживаемся принципов инклюзивной политики. В международных стандартах, а именно в системе Международного бакалавриата (IB), по которой работает и развивается гимназия, инклюзивная политика — обязательная составляющая философии образования. Наши возможности в области организации инклюзивных программ ограничены, так как гимназия работает по программам повышенной сложности. При этом, так как в гимназии учатся дети с двух лет, мы активно работаем над методиками диагностики особенностей развития детей, активно используем возможности опытных психологов, нейропсихологов, коррекционного педагога и логопеда для своевременных действий, необходимых детям, находящимся в группе риска. Важно создать культуру принятия в гимназии и развить необходимые профессиональные компетенции педагогов, чтобы выстроить индивидуальную траекторию развития для каждого ребенка с особенными образовательными потребностями: от самых одаренных до самых уязвимых. Это трудно, но если эта ценность будет разделяемая сообществом гимназии, все будет возможно. Читайте также Особенное счастье: кто в России помогает детям-аутистам расти и развиваться
