«РФ — суперкорпорация, живущая без страховки Центробанка»
Центральный Банк Японии по итогам первого квартала 2019 года вошёл в десятку крупнейших акционеров почти половины компаний страны, пишет 12 мая «РИА Новости». Государство, таким образом, участвует в 23 крупнейших производствах страны, в том числе в таких в компаниях как Nidec (производство электродвигателей), Fanuc (мировой лидер в производстве промышленных роботов) и Omron (электроника). Банк Японии владеет этими акциями не напрямую, а через доли в крупнейших инвестфондах. Бумаги этих фондов руководство организации активно покупало в последние годы, объясняя свои действия стимулирующей финансовой политикой. Эту стратегию банк намерен продолжать и далее, ежегодно вливая в национальную экономику по 6 триллионов иен (примерно 53 миллиарда долларов), покупая новые акции. По сути, это означает, что ЦБ Японии намерен искусственно стимулировать рост цен на акции, что приведёт к ряду побочных эффектов: действия регулятора подрывает рыночную дисциплину, ведь компаниям гарантируется рост акций просто потому, что они входят в биржевые индексы, а не за достижение высоких результатов. Кроме того, страдает система мотивации сотрудников, поскольку в Японии основным инструментом для этого служат опционы на акции компании-работодателя. Ещё одно последствие — «ползучая национализация фондового рынка», которая создаёт риск ослабления национальной валюты: любое падение цен на акции приведёт к сокращению капитала Банка Японии, подрывая доверия к иене. И, наконец, самое важное: деньги, на которые нацбанк скупает рыночные активы, появляются у него исключительно благодаря печатному станку. Одновременно, пишет автор статьи, Максим Рубченко, широкомасштабные рыночные интервенции организует и рабочая группа по финансовым рынкам при президенте США. Делается это ради обеспечения выгодных государству биржевых цен. Далее обозреватель задаётся вопросом: «Так что же осталось в мире от свободных рынков?». News.ru попросил высказать свою точку зрения по этому вопросу ведущего аналитика «Открытие Брокер» Андрея Кочесткова., — Андрей Анатольевич, вмешательство государства в дела частного бизнеса — это «добро или зло»? — В обществе существует убеждение, что частная собственность является самым эффективным способом развития экономики. Однако, по сути, современная корпоративная модель развития это далеко не частный бизнес, а гибрид интересов различных групп. Акционеры заинтересованы в том, чтобы стоимость их акций росла, менеджеры заинтересованы в постоянном росте вознаграждений за производственные результаты и рост капитализации, а государство — в обеспечении достаточного уровня занятости. Как мы видим, в этой схеме уже нет места частному собственнику, который заинтересован в стабильном росте стоимости своего бизнеса и прибыли. Фактически, современная экономика — это среда, в которой стимулируется краткосрочный интерес финансового капитала к извлечению прибыли любым путём. Если же корпорация начинает утопать в долгах, то эти долги, как правило, национализируются через различные государственные программы. Естественно, что одна из важнейших ролей отводится центральным банкам, которые могут производить деньги своим волевым решением. — То есть включать печатный станок? — Печатный станок выручает корпорации и государства с чрезмерными долгами, и это меньшее из зол, потому что цена невмешательства будет крайне высокой. Схемы количественного смягчения денежной политики применяются почти повсеместно. В условиях Японии отсутствие количественной программы приводило к укреплению национальной валюты, что снижало конкурентоспособность японских товаров на мировом рынке, а также стимулировало дефляцию в экономике. — Что даёт дефляция экономике? — Как известно, дефляция в современной экономике считается крайне негативным явлением из-за того, что она не позволяет сжигать долги. Однако экономисты не учитывают того факта, что денежное предложение от центральных банков — это не инвестиции в потребление, а прямая и косвенная национализация активов. В какой-то мере, центральным банкам не грозит разорение, поскольку они могут напечатать любой объём денег, что недоступно корпорациям. Поэтому они выкупают как акции и облигации частных компаний, так и государственные обязательства, поддерживая уровень их расходов на необходимом уровне. — Насколько это эффективно? — Речь об эффективности не идёт, поскольку подобная система явно стимулирует расхлябанность в сфере использования кредитных ресурсов. Если центральный банк готов выкупить «плохие» долги и не допустить разорение крупной значимой корпорации, то такая корпорация будет всё время держать подобный сценарий в своих планах, реализуя неоправданно рискованную стратегию развития. — Помимо Японии, какие ещё центробанки ведут себя подобным образом? — Естественно, что Япония это не единственный пример. В 2008 году в США, фактически, национализировали значительное число компаний, включая General Motors, Citigroup, AIG и т.д. По рыночным законам, они должны были разориться, но их разорение привело бы к росту безработицы до двухзначных процентов, а удар по экономике был бы сравним с Великой Депрессией. — Означает ли это, что государства готовы прибегать к национализации бесконечное количество раз, и компании могут не думать об эффективности? — Кажется, что данная «музыка может быть вечной» — надо только вовремя менять батарейки. Однако отсутствие структурных изменений постепенно может привести к тому, что эффективность корпораций упадёт до уровня, когда их существование будет невозможным без вмешательства государства и центрального банка. Беда в том, что на этом всё не остановится, так как государство также будет терять свою эффективность, если станет допускать постоянный дефицит бюджета. Итогом всего этого процесса является потеря доверия к бумажным деньгам и рост спроса на твёрдые активы. Речь, естественно, идёт о том, что итогом подобного функционирования экономики станет стагфляция. То есть, когда инфляция будет расти, но без стимулирования экономического роста. Впрочем, гиперинфляция также не является выходом. В любом случае, при постоянном использовании печатного станка риски перехода коллективной собственности в руки государства становятся крайне высокими, а эффективность экономики падает. — Готов ли российский ЦБ вести себя подобным образом? — В России пока нельзя говорить о том, что ЦБ РФ проводит схожую политику. Напротив, российский регулятор крайне осторожно относится к использованию количественного смягчения для повышения эффективности экономики. За последние несколько лет ЦБ использовал такие методы лишь для обеспечения устойчивости банковской системы. Правительство также придерживается строгого следования устойчивости бюджета. Собственно говоря, РФ одна из очень немногочисленных стран, где присутствует двойной профицит, как бюджета, так и платёжного баланса. Фактически, при большой доли государства в экономике, власти вынуждены следить за собственной эффективностью, удерживая менеджмент от игры в повышение своих доходов через искусственное раздувание производственных показателей и рыночной капитализации. В связи с этим, российское государство можно назвать суперкорпорацией, которая живёт без страховки центрального банка. По аналогичной стратегии работает Сингапур, в какой-то мере Швейцария и некоторые другие государства. И, к слову, это далеко не самая плохая модель развития, так как предполагает, в итоге, распределение справедливости в оплате труда на всех уровнях.
