The New York Times (США): пессимистические прогнозы в России замедляют инвестиции и экономику

Москва — В прошлом году Россия поставила цель — ускорить экономический рост и добиться таких темпов, которые будут выше среднемировых. В этом она увидела способ закрепиться на позициях господствующей мировой державы. Но начало реализации этого плана оказалось неубедительным. Предложение президента Владимира Путина многим экономистам показалось возвратом к командной экономике советского периода. Оно предусматривает государственные расходы в ряде конкретных областей на предстоящие шесть лет в размере 400 миллиардов долларов. В список включены 900 пианино для музыкальных школ и 40 крытых катков, а также средства на дороги и аэропорты. Но в этом месяце правительство доложило, что российский ВВП в 2019 году вырос всего на 1,3%, в то время как в предыдущем году рост составил 2,5%. Во всем обвинили бюрократов, которые медлят с расходованием средств. В отличие от России, в мире средний показатель роста в прошлом году был равен 2,9%, о чем сообщил Международный валютный фонд. Сейчас цель обеспечить темпы роста выше среднемировых к следующему году кажется недостижимой. Прошло шесть лет с тех пор, как в рамках западных санкций России был ограничен доступ к банкам Запада, а цены на нефть, которая является важной статьей российского экспорта, опустились до исторического минимума. Нынешние темпы роста указывают на то, что российская экономика движется вперед с черепашьей скоростью, натыкаясь на такие преграды как низкий уровень частных инвестиций и дающая сбои государственная бюрократия, которая господствует в главных российских отраслях. Но по многим другим меркам экономика страны кажется вполне здоровой и надежной. Правительство хвастается большими валютными резервами, успехами в борьбе с инфляцией (сейчас ее годовые темпы роста составляют 2,4%) и профицитом бюджета за прошлый год, который составил 500 миллиардов рублей, или восемь миллиардов долларов. Но как это ни парадоксально, многие экономисты видят проблему как раз в бюджетном профиците и в огромных золотовалютных запасах, объем которых в конце прошлого месяца достиг 562 миллиардов долларов. Нежелание государства тратить деньги на экономическое стимулирование подает вполне определенный сигнал частному сектору. «Никто не хочет вкладывать деньги, — говорит учредитель и директор московского аналитического Центра исследований постиндустриального общества Владислав Иноземцев. — Никто не верит, что завтра экономическое положение будет лучше, чем сегодня». Иноземцев называет этот период «потерянным десятилетием» для России. Правительство продолжает пополнять запас сбережений, хотя в прошлом году прозвучали обещания о бюджетном стимулировании, а Путин подтвердил их уже в этом году, изложив план новых расходов на такие статьи как бесплатные обеды в школах. Такая политика является отражением глубоко укоренившейся в России уверенности: как бы плохо ни было сегодня, завтра может стать еще хуже. Растут налоговые платежи как страховка от будущих потрясений, таких как более жесткие санкции и снижение нефтяных цен. Правительство и государственные компании (государство владеет контрольным пакетом шести из 10 самых крупных компаний с российской биржи) не тратят деньги в надежде на то, что экономика и налоговая база вырастут сами по себе. В качестве причины неуверенного роста экономисты также называют низкие инвестиции в частном секторе. Инвесторы опасаются, что будущее экономики страны и мировых цен на сырье будет хуже, чем настоящее. Вспышка коронавируса в Китае также негативно отражается на российской экономике, хотя эта страна в основном защищена от проблем мировой производственной цепочки, потому что производственный сектор у нее ничтожный. В России было два зарегистрированных случая заражения коронавирусом. На самом деле, главная угроза для России связана с падением нефтяных цен. В последние недели обменный курс рубля снизился, что связывают с ростом заболеваний в Китае. Спотыкающаяся экономика не соответствует политическому имиджу России внутри страны и за рубежом, где ее представляют мировой державой в добром здравии. В географическом плане страна увеличилась после аннексии Крыма в 2014 году. Она вмешивается в выборы, осуществляет военную интервенцию в Сирии и на Украине. Но федеральный бюджет России остается по сути дела неизменным с 2014 года, если учесть поправку на инфляцию. Доходы от продажи нефти идут в государственную копилку, или в так называемый Фонд национального благосостояния. Этот гигантский счет зимой достиг целевого показателя в семь процентов от ВВП, составив 125 миллиардов долларов. Чтобы увеличить эти запасы, правительство регулярно составляет доходную часть бюджета, исходя из искусственно заниженных ценовых прогнозов по нефти, а сэкономленные деньги не тратит, а откладывает. Сейчас в бюджет заложена цена ниже 50 долларов за баррель, хотя цены эталонной марки Брент зависли на уровне 60 долларов. «Они боялись и боятся любых внешних потрясений, будь это торговые войны, снижение нефтяных цен или санкции», — сказал главный экономист «БКС Глобал Маркетс» (BCS Global Markets) Владимир Тихомиров. А поскольку действует такое правило, даже короткие периоды повышения нефтяных цен в последние годы нисколько не помогли стимулировать рост. Каждый дополнительный доллар за баррель дает российской казне около двух миллиардов долларов налоговых поступлений. Но все эти деньги становятся лишь новым слоем ваты в кремлевской подушке безопасности, которая должна защитить страну от возможного будущего спада. «Из динамичной, быстрорастущей страны с высокой инфляцией Россия превращается в место, больше похожее на Восточную Европу», — сказал главный экономист российского отделения «Бэнк оф Америка» Владимир Осаковский. Частные инвесторы с неохотой вкладывают деньги в российскую экономику, но с большей готовностью отправляют их в другие места. После распада Советского Союза из России ежегодно уходят десятки миллиардов долларов. В итоге получается, что денег из нее выведено больше, чем превращено во внутренние инвестиции. Россияне, как и их государство, стараются страховаться от экономических спадов, кладя деньги на долларовые счета, тратя их на зарубежную недвижимость и на инвестиции за границей. В прошлом году россияне вывели из страны 26 миллиардов долларов. «У частного сектора большой спрос на иностранные активы», — сказала главный экономист инвесткомпании «Ренессанс Капитал» по России Софья Донец, ранее работавшая в Центробанке. Но в такой экономике есть и светлая полоса. Долгие годы свирепая инфляция была настоящим проклятием для постсоветской экономики России, однако низкие темпы роста и уменьшение реальных зарплат (с поправкой на инфляцию) помогли взять рост цен под контроль. В результате в России «стало меньше рисков, снизилась инфляция, но и рост тоже стал ниже», сказал Осаковский. В годы экономического подъема, которые пришлись на первые два президентских срока Путина (2000-2008 годы), темпы роста экономики составляли в среднем семь процентов ежегодно. Дефицит инвестиций в частном секторе дал некие кратковременные преимущества инвесторам. Вместо того, чтобы вкладывать прибыль в бизнес, гигантские металлургические и нефтяные компании России погасили свои долги, а с недавнего времени стали выплачивать крупные дивиденды, что привело к росту их котировок. Российский рынок ценных бумаг по своим показателям в прошлом году занял второе место в мире, потому что там рост цен в долларовом выражении составил 40%. Инвесторов также радует перспектива увеличения корпоративных прибылей, поскольку стоимость заимствований из-за снижения инфляции тоже идет вниз. В прошлом году Центробанк пять раз снижал процентные ставки. Сейчас ставка-ориентир равна шести процентам. Официальные лица указывают на то, что новые правила борьбы со взяточничеством в чиновничьем аппарате привели к замедлению в освоении государственных средств, выделенных по плану стимулирования, который был объявлен в прошлом году. Они говорят, что эти деньги поступят в текущем году. И действительно, в январе наблюдался рост расходов. Российская экономика, объем которой в денежном выражении составляет 1,7 триллиона долларов, занимает одиннадцатое место в мире между Канадой и Южной Кореей. Это по меркам ВВП, который является самым общим показателем экономической активности страны. По словам Донец, политика накопления резервов в условиях геополитической напряженности и санкций отражается на росте, однако правительство вполне может переключить рычаги на повышенную передачу. «В центре внимания была устойчивость государственных финансов, и такое внимание к ним сохранится на все обозримое будущее, — сказал она. — Шесть лет налогово-бюджетная и кредитно-денежная политика была очень жесткой». Вместе с тем, она отмечает, что раньше Кремль позволял себе более щедрые траты. Донец указывает на государственные расходы на строительство стадионов, автомобильных и железных дорог перед зимней Олимпиадой 2014 года и перед чемпионатом мира по футболу, который состоялся в 2018 году. С тех пор как Россия в 2014 году стала проводить более агрессивную внешнюю политику, средние показатели роста экономики составляют 0,7% в год, включая два года рецессии. Большинство экономистов говорят, что поскольку в России образованное население и большие запасы ресурсов, экономика может расти быстрее. «Одно можно сказать наверняка, — заявила Донец. — У российской экономики не такой потенциал роста».