Евсей Гурвич: Драматические потери испытает российский бюджет

Трагикомический случай, когда на днях нефтетрейдеры отдавали контракты на поставку с доплатой до 40 долларов за каждый баррель, стал лишь кратким эпизодом. Однако российская нефть в последние дни продается по невиданным за последние 20 лет ценам, доходящим до 10-12 долларов за баррель. Большинство прогнозов исходит из того, что во втором полугодии конъюнктура начнет улучшаться, и среднегодовая цена на марку Brent составит 33-35 долл./барр. (чему соответствует 30 долл./барр. на российскую нефть Urals), а в следующем году она повысится примерно до 45 долл./барр. Но на каждый аргумент в пользу этого сценария найдется весомое возражение. Практически все аналитики предполагают, что меры изоляции завершатся через 1,5-2 месяца после их введения. Однако никто не может гарантировать, что не возникнут новые вспышки эпидемии, которые потребуют новых ограничений. Сделку ОПЕК+ многие эксперты считают недостаточной для восстановления баланса спроса и предложения. Даже если в III квартале мировая экономика начнет возвращаться в обычный режим, многие виды деятельности, активно использующие нефтепродукты - такие как авиаперелеты, - вероятно, еще долго не выйдут на докризисные уровни. Не следует забывать и что на первых порах спрос будет во многом обеспечиваться не вновь добытой нефтью, а огромными запасами. В итоге нельзя исключить, что средняя цена на российскую нефть по итогам года окажется не только намного меньше заложенного в бюджет значения 57 долл./барр., но также заметно ниже текущих ожиданий. Как сможет перенести такой стресс экономика? При цене нефти 20 долларов за баррель недобор нефтегазовых доходов составит 5,5 трлн рублей Примем для подобного теста, что цена на Urals составит 20 долл./барр. в текущем году и 25 долларов в будущем году. Такой сценарий означал бы, что цены на нефть (с учетом инфляции доллара) почти вернутся к значению, зафиксированному в 1998 году, памятному "дефолтом". Кроме того, в силу обязательств по соглашению ОПЕК+ объем добычи нефти сократится на 15% в текущем году. Общий спад мировой экономики неизбежно приведет к сокращению внешних поставок и других российских товаров. В результате экспорт товаров и услуг может упасть на 225 млрд долларов, что лишь наполовину будет компенсировано сокращением импорта. Согласно большинству последних прогнозов российский ВВП снизится в 2020 году примерно на 5% (так, МВФ предсказывает спад на 5,5%). Однако при более глубоком падении цен на нефть общий спад окажется более значительным - порядка 6,5-7%. Драматические потери испытает российский бюджет. Падение цен на нефть и газ и сокращение объемов их добычи и экспорта будут отчасти смягчены более высоким курсом доллара (по нашим оценкам, 82,7 вместо 65,7 руб./долл.), тем не менее недобор нефтегазовых доходов может достичь 4,6-4,8% ВВП, или около 5,5 трлн рублей. Правда, благодаря использованию жесткого бюджетного правила существенная часть этих доходов должна была направляться в ФНБ. Значит, "дыра" в нефтегазовых доходах, требующая восполнения, оказывается значительно меньше: по 2,8% ВВП (около 3 трлн рублей) в 2020 и 2021 годах. Согласно Бюджетному кодексу разница между фактическими нефтегазовыми доходами и расчетными доходами при базовой цене на нефть должна покрываться из средств ФНБ. Остающиеся в ФНБ после покупки Сбербанка ликвидные средства составляют 8% ВВП, то есть достаточны для выполнения данного требования не только в ближайшие два года, но и еще на один такой же "экстремальный" год. Вместе с тем нельзя забывать о том, что спад ВВП вызовет также потерю и ненефтегазовых доходов. По оценкам Экономической экспертной группы, их недобор составит в текущем и следующем годах 1,0% и 0,8% ВВП для федерального бюджета, по 0,6% ВВП в год для социальных фондов и 1,8-1,9% ВВП для региональных бюджетов. Теоретически источником компенсации этих потерь должны были бы стать дополнительные заимствования. Однако в условиях кризиса возможности российских банков покупать гособлигации будут существенно ограничены. Весьма вероятно, что население будет снимать со счетов часть сбережений из-за снижения своих доходов, кроме того, у банков может возрасти доля "плохих долгов" и т.д. Иностранные же инвесторы при первых признаках кризиса выводят капитал с развивающихся рынков. Таким образом, даже в самом стрессовом сценарии ФНБ способен в течение трех лет выполнять предназначенную ему роль - защищать бюджетную систему от непредвиденного падения нефтегазовых доходов. Однако уникальный характер кризиса ставит дополнительные задачи: компенсацию потери других доходов, финансирование программ поддержки попавших под удар предприятий и граждан. На мой взгляд, целесообразно сохранить весь объем запланированных бюджетных расходов (возможно, скорректировав направление некоторых из них) и сверх того активизировать поддержку экономики, чтобы уменьшить спад производства и оказать помощь людям, лишившимся работы не по своей вине. Выход: выкуп Банком России гособлигаций - финансирование правительства за счет эмиссии Наиболее логичным источником средств для этого мне видятся государственные заимствования, проводимые с активным участием Банка России, который мог бы выкупать часть вновь выпускаемых облигаций федерального займа, тем самым финансируя правительство за счет эмиссии. Такая политика фактически имеет аналоги в международной практике, и ее несомненные преимущества перевешивают возможные минусы.