Об уроках пандемии COVID-10 для нефтяной индустрии

Отступление пандемии COVID-19 дало передышку глобальной экономике, позволив ей вернуться к траектории роста. И хотя мир все еще с опасением ждет второй волны коронавируса, ведущие отрасли и компании не только подсчитывают понесенные убытки, но и начинают вновь строить планы на будущее. Об осмыслении уроков пандемии, о том, кто вышел из нее с наименьшими потерями и о «секретах» этого успеха, который может стать ключом к дальнейшему развитию всей экономики и отдельных ее отраслей — в статье старшего аналитика WMT Consult Валерия Андрианова для «Ленты.ру». # Кто готов к кризису Введенные во многих странах мира карантинные меры привели к существенному падению спроса на энергоресурсы и, как следствие, к сокращению добычи углеводородного сырья и обвалу цен на «черное золото» и «голубое топливо». В этих условиях практически все нефтегазовые компании были вынуждены зафиксировать убытки. К примеру, компания ExxonMobil во втором квартале 2020 года получила самый крупный в ее современной истории чистый убыток — 1,1 миллиарда долларов, Chevron продемонстрировала худший результат за последние 30 лет, уйдя в минус на 8,3 миллиарда долларов. А BP, Shell, Equinor, Petrobras и Eni в условиях пандемии несли чистые убытки два квартала подряд. На этом фоне весьма неплохо смотрится отечественная «Роснефть», которая во втором квартале показала чистую прибыль в размере 43 миллиардов рублей (0,7 миллиарда долларов). Она также по итогам первого полугодия продемонстрировала значительный положительный свободный денежный поток — 206 миллиардов рублей (3,4 миллиарда долларов). При этом, несмотря на тяжелейшие внешние условия, компании также удалось сократить на 4,3 миллиарда долларов (на 5,3 процента) сумму финансового долга и торговых обязательств. То есть по факту «Роснефть» оказалась более подготовленной к разразившемуся кризису, чем ее глобальные конкуренты. И ее нынешняя финансовая устойчивость — прямой результат реализации долгосрочной стратегии. Вспомним, в 90-е годы, в период массовой приватизации, было принято считать, что частные нефтегазовые компании априори эффективней и мобильней, чем неповоротливые «государственные увальни». Поэтому львиная доля нефтегазовых активов страны оказалась в частных руках. Но это дало эффект, прямо противоположный ожидаемому: добыча нефти в России обвалилась с 462 миллионов тонн в 1991 году до 305 миллионов тонн в 1999-м. Но в 2000 году в России модель экономической политики изменилась, и новое руководство страны во главе с президентом Владимиром Путиным поставило задачу: не допустить контроля извне над стратегическими ресурсами страны. А добиться этого можно было только за счет создания собственных крупных игроков, способных составить эффективную конкуренцию международным корпорациям как внутри страны, так и за ее пределами. Проведением этого курса в НГК тогда занялся фактический куратор отечественной нефтегазовой промышленности — заместитель главы администрации президента Игорь Сечин. Вернуть былую мощь российской нефтедобыче было решено за счет развития компании «Роснефть» (которая также, кстати, едва не ушла в частные руки — ее дважды выставляли на аукцион). С 2004 года Игорь Сечин возглавил Совет директоров «Роснефти», и ему удалось восстановить государственный контроль в нефтяной отрасли и создать крупнейшую нефтегазовую компанию мира из так называемого «мешка обрезков», оставшегося у государства после приватизации 90-х годов. В 2013 году Игорь Сечин проводит сложную многоуровневую сделку по покупке у британской BP и российского консорциума AAR компании ТНК-BP, третьей по объемам добычи в России. Сделка была названа экспертами «блестящей», «суперприбыльной», «системной», «одной из крупнейших интеграционных сделок в мировой нефтегазовой отрасли». По утверждениям международных аналитиков, все было осуществлено на «высочайшем корпоративном уровне», который ранее не демонстрировала ни одна компания России. Эта сделка моментально превратила «Роснефть» в самую крупную публичную нефтегазовую компанию мира, сместив с первого места ExxonMobil. В октябре 2016 года было подписано правительственное распоряжение о продаже 50,075 процента акций компании «Башнефть», покупателем которых выступила «Роснефть». Благодаря приобретению «Башнефти» она увеличила объем добычи жидких углеводородов на 10 процентов, а объем нефтепереработки — на 20 процентов. «Роснефть», объединившая в своей структуре вернувшиеся «в лоно государства» добывающие и перерабатывающие активы, должна была стать инструментом для решения важнейших задач национальной энергетической политики. И она с этой ролью отлично справилась. Один из мифов 1990-х годов заключался в том, что отечественная нефтегазовая отрасль безнадежно отстала в технологическом и организационном плане от западных образцов. И поэтому-де надо по максимуму практически на любых условиях завлекать в страну иностранные компании. Но политика открытых дверей для «варягов» не дала ожидаемого результата в виде увеличения добычи и нефтегазовых доходов федеральной казны. Более того, возникла угроза перехода ведущих нефтегазовых активов в руки зарубежных компаний с непредсказуемыми последствиями. Поэтому задача состояла в том, чтобы наладить партнерство с иностранными корпорациями на принципиально новой основе, на равных и взаимовыгодных условиях, минимизируя собственные риски и диверсифицируя направления взаимодействия. И «Роснефть» продемонстрировала, как эту модель можно воплотить на практике. Российская компания взяла на вооружение практику создания стратегических альянсов с ведущими зарубежными игроками. Так, одновременно с приобретением ТНК-ВР, была осуществлена сделка по увеличению доли ВР в акционерном капитале «Роснефти» до 19,75 процента. В лице ВР российская компания нашла надежного стратегического партнера, который остался верен принципам сотрудничества даже в период санкций. Примечательно, что ни одна другая нефтегазовая компания России так и не смогла наладить такой уровень взаимодействия с западной корпорацией, входящей в мировой топ-лист. Важной задачей также стала диверсификация направлений международного сотрудничества. Создав новый вектор российской энергетической политики — восточный, «Роснефть» решительно развенчала миф о том, что внимания в качестве партнеров заслуживают только международные частные корпорации, в основном из США и стран Западной Европы. В 2008 году президент России принимает решение о строительстве трубопровода Восточная Сибирь — Тихий океан (ВСТО) с ответвлением на Китай. Игорь Сечин в этот момент занимал пост вице-премьера, курирующего топливно-энергетический комплекс. Специалисты отрасли отмечают сложившийся рабочий тандем Сечина и Вань Цишаня, китайского чиновника, отвечающего за энергоблок КНР, тандем, который стал настоящим мотором строительства нефтепровода. «Роснефть» взяла на себя организацию первичного финансирования проекта, гарантировала своей нефтью многомиллиардный кредит, позволивший начать строительство китайского участка ВСТО. В 2013 году Игорь Сечин подписал долгосрочный контракт с китайской CNPC на поставку 325 миллионов тонн нефти, который эксперты окрестили «сделкой века». Благодаря этому сегодня Россия занимает лидирующее место среди экспортеров «черного золота» в КНР. Но развитием сотрудничества с Китаем дело не ограничилось. В 2015-2016 годах Игорь Сечин задает новый вектор международной экспансии российского ТЭК, начиная масштабный проект по созданию производственной технологической цепочки с индийскими партнерами. На базе ООО «Таас-Юрях Нефтегазодобыча» был создан международный консорциум, в который помимо «Роснефти» (доля акций 50,1 процента) вошли BP и государственные индийские нефтегазовые компании. Кроме того, «Роснефть» сформировала международный энергетический хаб на базе Ванкорского кластера, сохранив мажоритарную долю в капитале, контроль над операционной деятельностью общества, а также 100-процентный контроль над общей инфраструктурой. Китайские и индийские компании по-прежнему рассматриваются как стратегические партеры и при освоении новых регионов нефтегазодобычи в России. Отечественные нефтегазовые компании в 90-х годах де-факто пришли уже на поделенный международный рынок, где их не ждали. И вырвать свою долю, закрепиться на новых рубежах оказалось под силу далеко не всем. Но «Роснефть» этой цели достигла. Сегодня она работает практически во всех регионах мира — от Европы до Южной Америки и Африки. Наиболее показательной стала сделка, позволившая усилить позиции России в немецком реальном секторе экономики. В 2011 году «Роснефть» приобрела у государственной нефтяной компании Венесуэлы PDVSA 50-процентную долю в одном из крупнейших нефтеперерабатывающих и сбытовых активов Германии — Ruhr Oel GmbH. В результате сделки перерабатывающие мощности компании расположились в самом центре промышленной Европы. Все последующие (после первичной сделки) бизнес-операции «Роснефти» в Германии проходили в условиях антироссийской санкционной политики, однако это не помешало компании укрепить позиции на европейском рынке. В конце 2016 года Игорь Сечин договаривается о реорганизации Ruhr Oel GmbH, в результате которой «Роснефть» получает прямой контроль более чем над 12 процентами нефтеперерабатывающих мощностей Германии с объемом переработки около 12,8 миллиона тонн в год. «Роснефть» становится третьим по величине нефтепереработчиком на немецком рынке. При этом компания обеспечивает четверть немецкого импорта сырой нефти — около 23 миллионов тонн в год. Долгосрочный эффект подобной сделки трудно переоценить. Еще одним камнем преткновения для отечественного НГК на рубеже XX и XXI веков стал вопрос об освоении новых нефтегазоносных провинций. Нередко можно было услышать, что повторение героической западносибирской эпопеи 1960-х годов в новых рыночных условиях принципиально невозможно, что поиск и разработка новых месторождений в Восточной Сибири и на шельфе северных морей будут экономически неэффективными и бессмысленными с позиций «чистого бизнеса». В 2009 году Игорь Сечин запускает в Восточной Сибири новый перспективный нефтегазовый проект. На севере Красноярского края вводится в эксплуатацию Ванкорское нефтегазовое месторождение, крупнейшее из открытых в России за четверть века. Но это лишь первый шаг. На базе Ванкора планируется создание мегакластера, который позволит совершить настоящий прорыв, реализовать новый глобальный проект, сопоставимый по масштабу с освоением Западной Сибири. Ресурсный потенциал проекта «Восток Ойл», включающего в себя месторождения Ванкорской группы и новые месторождения Красноярского края, составляет более 5 миллиардов тонн легкой малосернистой нефти, превосходящей по своим качествам сырье марки Brent. Потенциал поставки нефти на зарубежные рынки оценивается в 2024 году в 25 миллионов тонн, в 2027 году — в 50 миллионов тонн, а к 2030 году — до 115 миллионов тонн. «Восток Ойл» станет мощным генератором роста экономики России. По данным Института прогнозирования РАН, его ожидаемый экономический эффект составит 9,3 рубля на каждый вложенный рубль инвестиций. Реализация проекта даст дополнительно 2 процента увеличения ВВП ежегодно! Более того, «Роснефть» и лично Игорь Сечин стали инициаторами «возвращения в Арктику». Начиная с 90-х годов арктический регион оказался де-факто забытым и заброшенным как экономически бесперспективный. Но в сентябре 2014 года Игорь Сечин доложил президенту Владимиру Путину об успешном завершении бурения самой северной в мире арктической скважины «Университетская-1» и об открытии месторождения «Победа». Его суммарные извлекаемые запасы составляют порядка 130 миллионов тонн нефти и 422 миллиардов кубометров газа. Таким образом, «Победа» входит в число крупнейших месторождений мира, открытых за последнее время. А в июле 2020 года, несмотря на действующий санкционный режим, «Роснефть» самостоятельно начала бурение поисково-оценочных скважин «Викуловская» и «Рагозинская» в Карском море в рамках нового проекта — «Кара-2020». Буровые работы ведутся в районе Новой Земли. Суммарные запасы лицензионных участков Восточно-Приновоземельский-1 и Восточно-Приновоземельский-2 составляют почти 2 миллиарда тонн нефти и 3,7 триллиона кубометров газа. Арктика — это важнейший перспективный ресурс нефтегазового комплекса не только России, но и всего мира. И деятельность «Роснефти» в этом регионе — часть долгосрочной стратегии, направленной на обеспечение глобального энергетического доминирования России на десятилетия вперед. Помимо освоения новых регионов, вторая опора нефтегазового комплекса страны — разработка традиционных нефтегазоносных провинций. Благодаря усилиям Игоря Сечина на государственном уровне были обоснованы необходимость и важность для российской нефтяной отрасли возрождения легендарного «Самотлора». В конце 2017 года Владимир Путин принял решение предоставить «Самотлору» инвестиционные стимулы. Решение это было своевременным и стратегически верным. Налоговый вычет к НДПИ в размере 35 миллиардов рублей сроком на 10 лет позволил стабилизировать добычу сырья. Годовой объем инвестиций в бурение и строительство сопутствующей инфраструктуры вырос на 30 процентов относительно уровня 2017 года. Количество новых скважин увеличилось на 34 процента в 2018 году и на 45 процентов в 2019 году. За первые два года действия налоговых стимулов на «Самотлоре» был сформирован положительный денежный поток в размере 111 миллиардов рублей, который в виде налогов поступил в госбюджет. То есть государство вложило 70 миллиардов, а получило 181 миллиард — в 2,6 раза больше. Сегодня пример «Самотлора» свидетельствует о том, что Россия обладает огромным потенциалом в сфере поддержания и даже увеличения добычи на зрелых месторождениях. Безусловно, реализация крупных стратегических проектов невозможна без надежного финансового фундамента. И «Роснефть» его себе обеспечила. Еще в 2006 году Игорь Сечин вывел компанию на IPO. Продажа акций на биржах Москвы и Лондона на общую сумму 10,7 миллиарда долларов стала самым крупным IPO в истории страны и одним из пяти крупнейших размещений акций за всю историю мирового фондового рынка. В декабре 2016 года было объявлено о приватизации 19,5-процентного пакета акций «Роснефти». Новыми акционерами компании стали крупнейший нефтетрейдер Glencore и Катарский суверенный фонд (QIA) -— один из ведущих инвестиционных фондов мира. Газета Financial Times тогда отмечала, что проведенная вопреки санкциям США и Евросоюза операция — крупнейшее вложение иностранных инвесторов в Россию. В 2018 году Суверенный фонд Катара (QIA) увеличил прямую долю владения в капитале «Роснефти» до 18,93 процента, став вторым после BP (19,75 процента) крупнейшим стратегическим акционером «Роснефти». Переход к прямому владению акциями свидетельствует о том, что QIA доверяет выбранному курсу развития Компании и считает вложения в нее инвестиционно привлекательными. В результате всех этих сделок, а также сделки по покупке ТНК-BP Роснефть» обеспечила 90 процентов всех приватизационных доходов государства со стороны всей нефтяной отрасли и сформировала сбалансированную структуру акционеров. Выручка «Роснефти» за 2011-2019 годы выросла в 3,2 раза: с 2,7 до 8,7 триллиона рублей, при этом цена на нефть сорта Urals увеличилась только в 1,3 раза. Размер чистой прибыли компании за тот же период увеличился более чем в два раза (с 319 до 708 миллиардов рублей). «Роснефть» стала крупнейшим налогоплательщиком страны и одним из главных драйверов экономики России. За 2011-2019 годы общая сумма налогов и пошлин, уплачиваемых компанией, выросла в 8,6 раза. По итогам же 2019 года величина налоговых отчислений от деятельности компании в Российской Федерации составила около 3,6 триллионов рублей, что соответствует пятой части доходов федерального бюджета. «Роснефть» превосходит конкурентов как на российском, так и на международном рынке, и по контролю над затратами: у нее самые низкие удельные затраты в секторе разведки и добычи в России и одни из самых низких в мире. За последние пять лет «Роснефть» стала единственной крупной международной компанией, увеличившей свою капитализацию на 45 процентов, несмотря на постоянное снижение цен на нефть. История мировой нефтегазовой промышленности изобилует яркими личностями, которые совершали прорывные открытия, создавали крупные бизнесы, становились первопроходцами в новых нефтегазоносных регионах и всегда несли на своих плечах громадный груз ответственности. Немало таких людей было и в истории отечественной нефтяной индустрии. Именно они закладывали основы и развивали российский НГК, сделав его самым мощным мире и, по сути, превратив Россию в энергетическую сверхдержаву. Таким человеком «с государственным мышлением» в российской нефтяной отрасли XXI века стал Игорь Иванович Сечин. Именно ему была доверена роль куратора развития нефтегазового комплекса страны в переломный момент начала 2000-х годов, и именно он стал архитектором новой модели взаимодействия отрасли и государства, во главу угла которой поставлен приоритет долгосрочных общенациональных интересов. С одной стороны, Игорь Иванович отличается стратегическим мышлением, способностью увидеть и предсказать глубинные тенденции развития энергетики не только России, но и всего мира. Участники Петербургского международного экономического форума прекрасно знают, какой оратор собирает наибольшую аудиторию на панельных дискуссиях. Ведущие топ-менеджеры и нефтегазовые эксперты мира устраивают давку в далеко не маленьких залах Питерского экспо-форума, чтобы послушать традиционный ежегодный доклад Сечина о перспективах глобального ТЭК. С другой стороны, Сечин — дотошный практик, лично вникающий в суть каждого проекта и отлично разбирающийся в нюансах нефтегазового бизнеса. «Меня поражает его квалификация в вопросах функционирования рынка нефти, как много подробностей он знает. Действительно, он специалист высокого класса в этой области», — констатировал экс-канцлер ФРГ Герхард Шредер. И, конечно, не последнюю роль играют управленческие способности. Многие эксперты подчеркивают умение Сечина находить самый удобный момент для проведения переговоров и осуществления сделок, действовать быстро, почти молниеносно, согласованно и эффективно. И в том, что мы не потеряли ведущую отрасль национальной экономики, в том, что сегодня РФ позиционируется как энергетическая сверхдержава и к ее слову внимательно прислушиваются все ведущие игроки нефтегазового рынка — большая заслуга нынешнего главы «Роснефти».