Франкфурт — Многие сегодня заявляют, что пандемия covid-19 убедительно доказала: современная денежная теория (СДТ) — единственный способ экономического движения вперед для правительств различных стран. Для непосвященных СДТ, вероятно, звучит чрезвычайно изощренно — даже научно. Ее представители так убедительны в своих речах, будто разработали новую экономическую парадигму, сравнимую с революцией Коперника в астрономии. Однако за красивым названием и уверенными политическими заявлениями скрывается содержание, которое столь же просто, сколь и опасно, особенно сейчас, когда правительства во всем мире не ограничивают себя в расходах, чтобы удержать экономику на плаву во время пандемии.
Согласно СДТ, правительства могут тратить то, что они хотят, на все, что они хотят, до тех пор, пока не будет достигнута полная занятость. При этом вообще не надо беспокоиться о проблеме финансирования, потому что Центральный банк предоставит деньги, просто запустив печатный станок, безо всяких расходов для правительства. Заслуживает ли этот вклад в экономическую мысль права называться новой «теорией», остается спорным, учитывая неоригинальность (даже банальность) ее центральной концепции. Действительно, идеи о государственных расходах восходят к концепции «функциональных финансов» экономиста Аббы П. Лернера, высказанной в 1940-х годах. СДТ просто закрепила федеральную гарантию такой работы.
Первые публикации по СДТ, такие как «Современная денежная теория. Учебник по макроэкономике современных денежных систем» экономиста Л.Рандала Рэя, появились несколько лет назад и были встречены почти единодушной критикой со стороны экономистов всего политического спектра. Тем не менее, дебаты о СДТ продолжаются, прежде всего потому, что они были подхвачены такими политиками, как бывший лидер Лейбористской партии Великобритании Джереми Корбин и сенатор США Берни Сандерс.
Во время демократических праймериз — как в 2015-16, так и в 2019-20 годах — Сандерса консультировала Стефани Келтон, одна из самых известных сторонников СДТ и автор новой книги на эту тему «Мир дефицита: современная денежная теория и рождение народной экономики». В своей последней кампании Сандерс поставил СДТ в центр своей программы экономической политики, гарантируя, что она получит более широкую поддержку со стороны левого крыла Демократической партии. Примет ли Джо Байден центральную идею теории, если победит на президентских выборах, еще предстоит выяснить.
Во всяком случае, левые во всем мире будут по-прежнему очарованы СДТ, поскольку уверены, что эта теория — ключ к осуществлению длинного перечня общественно полезных проектов, направленных на повышение занятости, защиту окружающей среды, продвижение социальной справедливости и так далее. Предложение о федеральной гарантии оплаты обещает полную занятость и «хорошие» рабочие места, где платят зарплату, покрывающую прожиточный минимум, за выполнение работы, направленной на полезные общественные цели.
Но можно задаться вопросом: как бы отнеслись сторонники СДТ к этой теории, если бы она была принята президентом США Дональдом Трампом для того, чтобы заплатить за постройку обещанной им защитной стены на границе с Мексикой? Если финансирование государственных расходов на безвозмездной основе не имеет границ, то тот, кто находится у власти, живет в стране молока и меда. Но это был бы временный рай, потому что рост государственных расходов неизбежно привел бы к высокой инфляции, после чего окно возможностей вообще бы закрылось, и на плечи граждан легли бы повышение уровня безработицы и слабый рост реальной заработной платы.
Признавая проблему, СДТ предлагает правительствам увеличить налоги, когда это необходимо, чтобы изъять из обращения достаточно денег во избежание инфляции. Только представьте себе: если раньше по СДТ не было никаких финансовых ограничений на государственные расходы, то теперь такие ограничения вдруг появились — и налоги должны быть подняты, чтобы изъять лишние деньги, которые были пущены в обращение! Трудно вообразить более наивную идею демократических политиков, чем та, которая вытекает из теории СДТ.
Даже если эта политика сработает, остаются серьезные вопросы. Например, при каких именно темпах инфляции надо начать собирать деньги за счет более высоких налогов? Что произойдет с уже одобренными общественными проектами, которые все еще находятся в стадии разработки? И как политики должны учитывать инфляционные ожидания, которые, вероятно, уже будут оценены в заработной плате, процентных ставках и многочисленных договорах? Опыт показывает, что остановить начавшийся инфляционный процесс можно только при значительных макроэкономических издержках — и не в последнюю очередь через рост безработицы. Именно такие суровые испытания переживал Запад в конце 1970-х и начале 1980-х годов.
Конечно, сторонники СДТ технически правы, указывая, что любая страна, способная оплатить свои долги в собственной валюте, не может стать неплатежеспособной, потому что нет предела суммам напечатанных денег. Но мысль о том, что иностранные инвесторы будут продолжать инвестировать в эту валюту при таких обстоятельствах, не выдерживает никакой критики. В определенный момент приток иностранного капитала будет фактически прекращен, что означает серьезные последствия для финансирования частных предприятий. СДТ объясняет эту проблему так: в случае с США правительство делает вид, что не может потерять контроль над процентной ставкой.
Тем не менее, как показали многие исследования, чем выше степень независимости центрального банка, тем ниже уровень инфляции в стране. Именно поэтому все ведущие страны в первую очередь считали целесообразным организационно оформить независимость центральных банков (главным образом в 1990-е годы). СДТ, однако, отменит контроль центрального банка над печатным станком и передаст эти права в руки правительства. Как показывает история, во время чрезвычайных ситуаций обычные правила были бы приостановлены. СДТ — это именно тот подход, который и создал бы этот хаос.
В сегодняшних условиях почти нулевых или даже отрицательных процентных ставок и массовых покупок центральными банками государственных ценных бумаг мы наблюдаем движение в направлении СДТ. Если правительства могут рассчитывать на то, что их центральные банки будут покупать неограниченное количество государственных ценных бумаг, чтобы предотвратить рост процентных ставок, они фактически уже вырвали контроль над выпуском денег у центрального банка.
В принципе, независимый центральный банк имеет право в любой момент прекратить этот процесс, сократив или даже прекратив покупку государственных ценных бумаг. Но против такого шага будет оказываться значительное политическое давление. Как только центральный банк де-факто оказывается в положении, которого добиваются сторонники СДТ, его способность когда-либо восстановить контроль становится весьма спорным вопросом.
Отмар Иссинг — бывший главный экономист и член правления Европейского Центрального Банка. Является президентом Центра финансовых исследований Университета Гете во Франкфурте.