В августе 2020 года рыночная капитализация технологических компаний США превысила общую капитализацию рынка акций всей Европы — 9,1 триллиона долларов против 8,9 триллиона. При этом еще в 2007 году ситуация была кардинально другой, ведь американские акции уступали европейскому рынку в четыре раза. На фоне пандемии ведущие заокеанские технологические компании показывают уверенный рост: с января 2020 года сильнее всего выросли акции Amazon (на 80 процентов), Apple (66 процентов), Microsoft (42 процента), Facebook (40 процентов) и Google (20 процентов). Сегодня эти IT-компании доминируют не только у себя на родине, но и в других развитых странах, обладающих всеми возможностями для создания собственной цифровой индустрии. Как цифровые гиганты США смогли достичь такого положения и удается ли России противостоять американской монополии — в материале «Ленты.ру». «Большинство стран мира сегодня стремятся к преодолению монополизма зарубежных цифровых гигантов, и это становится все более острой и стратегически точной задачей», — говорит исполнительный директор Ассоциации разработчиков программных продуктов «Отечественный софт» Ренат Лашин. По его словам, IT-гиганты из США не оставляют возможности выживать менее влиятельным локальным игрокам, и это волнует европейские страны. Чтобы отстоять свой рынок, регуляторы Европейского союза намерены ограничить мощь зарубежных цифровых платформ: для этого они уже составляют список из 20 крупных интернет-компаний, которые будут попадать под новые, гораздо более строгие правила регулирования. Европейцы пока не объявляли кандидатов на попадание в этот перечень, но известно, что он будет составляться, исходя из доли рынка в доходах и количества пользователей. Поэтому уже очевидно, что ограничения коснутся всех значимых корпораций, включая Apple, Facebook и Google. Источники издания Financial Times утверждают, что регуляторы попытаются заставить технологических «монстров» делиться данными с конкурентами, а также стать прозрачнее — публично рассказывать о том, как они собирают информацию о своих пользователях. Необходимость новых мер связана с запоздалыми и недостаточными действиями нынешней регуляторной политики: она мало помогает поддерживать рыночную конкуренцию, считают эксперты. Регуляторы поняли, что даже многомиллионные штрафы не работают в борьбе с зарубежными монополистами: провинившиеся компании рассматривают их, как обычные издержки при ведении бизнеса. Поэтому в Брюсселе хотят получить возможность оперативно действовать в отношении нарушителей. Например, в «экстремальных ситуациях» ЕС будет принуждать компании к продаже подразделений, если они будут вести себя неправомерно по отношению к конкурентам. «Интернет в том виде, в каком мы его знаем, рушится. Большие платформы агрессивны, они платят небольшие налоги и разрушают конкуренцию. Это не тот интернет, который мы хотели», — сказал собеседник Financial Times, знакомый с планами Брюсселя. За несколько месяцев до начала пандемии власти Евросоюза разработали 173-страничный план противодействия агрессивной торговой политике администрации США и развитию американских технологических корпораций. Согласно внутреннему документу под названием «Европейское будущее», чиновники предложили создать Европейский фонд, который инвестировал бы более 100 миллиардов долларов в пакеты акций европейских компаний с «высоким потенциалом». Цель — позволить Европе соперничать с американскими бигтехом, от которых она отставала десятилетиями. Помимо корпораций из США, в документе идет речь и о китайских конкурентах, включая Alibaba, Baidu и Tencent. «В Европе таких компаний нет», — цитирует проект издание Politico. Несмотря на важность инвестиционного проекта, его судьба оказалась под вопросом из-за коронавируса. Однако в Евросоюзе надеются вернуться к идее создания фонда после пандемии. Несмотря на сильнейшее давление со стороны заокеанских гигантов, нескольким европейским компаниям все же удалось вырваться и закрепиться на международном рынке без регуляторной и финансовой поддержки властей. Например, финская Nokia и шведская Ericsson, которые производят коммуникационное оборудование. Обе компании на сегодняшний день занимаются разработкой сетей 5G. Судя по данным за октябрь 2020-го, с начала года капитализация Ericsson выросла на 33,7 процента и составила 326,1 миллиарда крон. Получается, что финансовым показателям не помешала даже пандемия. Впрочем, у американских властей свои планы на эти корпорации. В июне 2020 года стало известно, что администрация Трампа намеревалась посодействовать тому, чтобы американские технологические корпорации поглотили Nokia и Ericsson для обострения конкуренции с китайским Huawei. Однако и в этом случае планы сорвал коронавирус. К списку самых значимых европейских компаний можно также отнести норвежскую Opera Software — разработчика веб-браузера Opera, который вышел на биржу в 2018 году. Правда, назвать решение норвежцев крайне популярным можно лишь с оговорками. Хоть Opera и занимает пятое место в мире по суммарной рыночной доле, даже на родине им пользуются всего 1,2 процента юзеров (в то время как у Google Chrome доля пользователей из Норвегии составляет 55,5 процента). Google же принадлежит и основной объем европейского рынка поиска. Одним из наиболее успешных европейских игроков на международном рынке стал шведский музыкальный стриминговый сервис Spotify, который запустился в 2006 году и являлся убыточным на протяжении 12 лет. Однако сегодня на его долю приходится более 36 процентов мирового аудиостриминга — он популярен не только на родине, но и в США, Австралии, Новой Зеландии, России и некоторых странах Азии и Африки. Создатели сервиса даже говорили, что Apple препятствовала запуску Spotify в США, а Стив Джобс звонил основателю Даниэлю Эку и «дышал в трубку». Экспансия американских IT-гигантов распространяется практически во все стороны света. Корпорациям из США удалось покорить даже Бразилию. В этой стране проживают более 218 миллионов человек. По данным за январь 2020 года, 150 миллионов бразильцев считаются активными пользователями интернета — это крупнейший рынок Южной Америки и четвертое место в мире по количеству юзеров. Покорение местного рынка американцы начали еще в 2002 году, когда корпорация Yahoo! выкупила локальную поисковую систему Cade. Она была популярна у бразильцев, однако не смогла конкурировать с зарубежным аналогом. По данным источников WSJ, сумма сделки не превысила 27 миллионов долларов, зато Yahoo! Brasil моментально попала в тройку самых популярных интернет-сервисов страны. Кроме того, в 2004 году Google запустила в Бразилии и Индии социальную сеть Orkut (названа в честь одного из разработчиков). За четыре года работы сервис стал одним из самых посещаемых в обеих странах. Он проработал до 2014 года, пока Google не закрыла его в связи с разработкой новой соцсети Hello. Тогда пользователи выбрали для себя другую платформу — Facebook. К 2020 году бразильская аудитория сервиса оценивалась в 130 миллионов человек — это второе место по посещаемости после США. Одним из главных лакомых кусков для американских IT-гигантов остается Индия. Это довольно перспективное направление для экспансии, ведь страна находится на втором месте по количеству интернет-пользователей в мире, обгоняя США почти в два раза (751 миллион юзеров против 446 миллионов). Больше только в Китае, но на этот азиатский рынок пробиться практически невозможно из-за закрытой политики Пекина. Чтобы завладеть рынком Индии, американцы вкладывают гигантские суммы в местные IT. Они еще сильнее активизировались после того, как страна заблокировала 59 китайских приложений, включая TikTok и WeChat. По выражению министерства информационных технологий Индии, работа этих сервисов «наносит ущерб суверенитету и целостности страны» и создает угрозу безопасности общественному порядку. В середине 2020 года Google анонсировала создание специального фонда объемом 10 миллиардов долларов для развития индийской национальной цифровой экономики. Это не первый и, судя по всему, не последний вклад, ведь гугловский YouTube пользуется в Индии огромной популярностью — его аудитория составляет 265 миллионов человек. К слову, именно индийский канал T-Series на сегодняшний день является самым популярным в мире (164 миллиона подписчиков). В свою очередь ведущий оператор связи Reliance Jio Platforms в 2020 году получил от Facebook 5,7 миллиарда долларов на оцифровку магазинов в стране. Всего же компания с апреля привлекла более 15,7 миллиарда долларов от 12 крупных инвесторов. Примеры других стран показывают, что недостаточная финансовая и регуляторная поддержка собственных разработчиков может привести к потере локального рынка. Чтобы восстановиться, рынку потребуются внушительные средства и жесткие меры воздействия на иностранных игроков. «Количество стартапов, дорастающих до самостоятельных крепких бизнесов, устойчиво сокращается, а большую часть успешных проектов скупают на корню цифровые гиганты, не давая им вырасти в собственных конкурентов, — объясняет директор Института права и развития Высшей школы экономики и Антимонопольного центра БРИКС Алексей Иванов. — Если эту токсичную для развития новых конкурентных бизнесов среду современной цифровой экономики не поменять, то очень сложно рассчитывать на то, что конкуренция вернется в нашу жизнь». Он уверен, что монополизация приводит к застою и общей экономической депрессии, которая не пройдет, если государство будет бездействовать. По мнению Рената Лашина, для решения проблемы нужно развивать собственную ИТ-индустрию, поддерживая разработчиков программных продуктов как финансово, так и на законодательном уровне. Не менее важно создавать условия для повышения конкурентоспособности отечественных ИТ-компаний и их выхода на глобальные рынки. Едва ли не главным действенным методом в борьбе с ИТ-гигантами может стать импортозамещение — это особенно актуально в условиях внешних санкций и ограничений. К тому же такая позиция делает страну технологически независимой: она может экономить на лицензиях и развивать на эти средства собственные информационно-коммуникационные технологии. «Существует ряд успешных примеров отказа от зарубежного программного обеспечения различными странами в пользу собственного ПО или ПО на открытом коде. Известно о планах Китая — до 2022 года обеспечить переход всех госучреждений с зарубежного ПО на местные аналоги. Власти Южной Кореи в феврале 2020 года анонсировали отказ от использования Windows в государственном ПО и переход на южнокорейские дистрибутивы Linux. Среди основных причин перехода — стремление страны преодолеть зависимость от иностранного софта», — вспомнил несколько прецедентов Лашин. Что касается России, то эксперты считают, что в стране накоплено достаточно ресурсов для того, чтобы изменить ситуацию с зарубежной монополизацией рынка и помочь локальным разработчикам. России повезло, что на раннем этапе развития цифровой экономики рынок смог в некоторой степени наполниться собственными решениями, считает Иванов. Он отмечает, что это сделало его относительно более конкурентным, чем рынки других стран, где доминирование глобальных игроков намного выше. В разговоре с «Лентой.ру» Ренат Лашин добавил, что сложившейся ситуации способствуют меры господдержки — например, законопроект об обязательной предустановке отечественного ПО на смартфоны, ноутбуки и компьютеры, который должен вступить в силу с 1 апреля 2021 года. Следующим этапом, по его мнению, может стать переход страны на отечественное программное обеспечение. «В рамках этого курса предлагаемые сейчас государством меры поддержки ИТ-отрасли, конечно же, повышают конкурентоспособность отечественной отрасли и создают благоприятную юрисдикцию для ведения ИТ-бизнеса в России. Применение ограничительных мер по отношению к западным корпорациям, которые мы видим на примере антимонопольных решений и законопроекта о предустановке отечественного ПО, только усилит эту господдержку», — полагает глава ассоциации. Несмотря на наличие собственных решений в России, ни одна из отечественных цифровых платформ не стала глобальным или даже региональным лидером, говорит Иванов. Поэтому важно ответить на вопрос, как сохранить конкуренцию на нашем рынке в условиях давления глобальных платформ. «Одно из решений — выращивать национальных чемпионов и давать им максимум ресурсов для противостояния с глобальными конкурентами. Этот путь, как мне кажется, и был выбран российским руководством. Это выражается, в частности, в выхолащивании и бесконечных проволочках с принятием Пятого антимонопольного пакета. Это ведет к укрупнению национальных игроков и снижению на них конкурентного давления со стороны новых компаний», — сказал эксперт. Он считает подобное решение ошибочным по нескольким причинам: во-первых, государство не сможет предоставить «национальным чемпионам» нужное количество ресурсов, сопоставимое с теми, которые выдают американские или даже европейские власти. Во-вторых, снижая конкуренцию на собственном рынке, страна лишает себя «необходимой гибкости, чтобы отреагировать на вызовы цифровой экономики». Единственным правильным путем для поддержки российских цифровых компаний Иванов называет сильное антимонопольное регулирование. По его словам, властям не нужно бояться даже радикальных решений, ведь именно Федеральная антимонопольная служба помогает российской индустрии отстаивать свои права и даже конкурировать с западными гигантами. Оба примера, когда ФАС действительно выносила решения против недобросовестной конкуренции со стороны американских ИТ-гигантов, так или иначе, касаются российской компании «Яндекс». Так, в 2009 году Google пыталась купить систему контекстной рекламы «Бегун» у Rambler, но ФАС заблокировала сделку, тем самым не позволив американскому поисковику заполучить важные алгоритмы. «Это произошло в очень неортодоксальном прогрессивном контексте, когда почти никто из крупных антимонопольных регуляторов сделки в IT-сфере не блокировал… Если бы ФАС не заблокировала сделку, "Яндекс" с очень высокой вероятностью не смог бы удержать лидирующие позиции в России — Google вытеснил бы его», — считает Иванов. Следующий важный этап произошел шестью годами позже, когда «Яндекс» обратилась к регулятору с жалобой на Google, который запрещал производителям смартфонов Fly, Explay и Prestigio устанавливать сервисы конкурентов по умолчанию. В конце концов ФАС, по выражению Иванова, выдал «необычное и революционное решение». «Все успехи были сделаны в условиях, когда российский антимонопольный закон очень ригиден (недостаточно гибок — прим. «Ленты.ру»). От ФАС потребовалась определенная административная смелость и готовность идти в суды, доказывать свою правоту», — сказал эксперт. Он добавил, что отечественное законодательство неподатливо, потому что у него нет четкого трафарета для определения антиконкурентных или проконкурентных явлений — оценки рынка и регуляторов меняются крайне быстро. В свою очередь Ренат Лашин указывает, что российские игроки также нуждаются в маркетинговой помощи — важно содействовать им в том, чтобы выявлять сильные стороны отечественных разработок, искать идеи по их доработке или интеграции с другими продуктами и подбирать потенциальных заказчиков. Немаловажно стимулировать интерес школьников к ИТ-отрасли и расширять программы подготовки будущих специалистов при участии наших профильных компаний, заключает эксперт.