Кот в мешке: россияне вложили 600 млрд рублей в «мутные» инвестпродукты
Депозиты окончательно растеряли доходность, и россияне хлынули на фондовый рынок в поисках привлекательных инструментов. Брокеры и банкиры успели воспользоваться ситуацией: сотни тысяч их клиентов стали владельцами сложных, не до конца понятных инвестиционных продуктов. Риски по ним велики, а выигрыш сомнителен. Как регулятор собирается оградить население от подобных сделок – в материале «Профиля».
Впаренная муть
Несколько сотен тысяч россиян потратили до 600 млрд руб. на приобретение инвестиционных продуктов с «мутной структурой». Об этом на брифинге сообщил первый зампред ЦБ Сергей Швецов.
«Мы абсолютно уверены, что значительная часть инвесторов, которые инвестируют в такие продукты, к сожалению, неправильно понимают, что они купили», – посетовал он. Швецов подчеркнул, что банки ради прибыли и больших комиссионных «готовы использовать свой гандикап доверия, чтобы впаривать – извините за это слово – людям эти продукты».
В журнале «Эконс» советник первого зампреда ЦБ Сергей Моисеев и руководитель службы по защите прав потребителей и обеспечению доступности финансовых услуг Банка России Михаил Мамута приводят примеры подобных продуктов.
Так, один известный банк продавал валютный продукт управляющей компании. Его доходность привязали к портфелю акций. Он состоял из бумаг BMW, McDonald’s, Sony, Philip Morris, «Норникеля» и одного из крупнейших российских банков. Клиентам обещали доходность, значительно превышающую показатели по долларовым вкладам. И только в деталях договора было указано, что доходность выплачивается, если ни один из базовых активов не окажется ниже своей изначальной стоимости на одну из дат наблюдения. Сведения об исторической доходности по продукту клиентам не показывали. При этом цена акций BMW и Philip Morris в последние годы продолжительно снижалась. То есть еще на стадии проектирования данного инвестпродукта было понятно, что клиенты с высокой долей вероятности не получат обещанной доходности.
В другом случае эмитент выпускал структурную ноту – ценную бумагу, стоимость которой привязана к цене некоторого базового актива. В качестве последнего могут выступать, например, акции, биржевой индекс, золото, нефть и другие товары. Так вот, структурную ноту выпустила офшорная компания с мусорным рейтингом, связанная с одним из российских брокеров. Бумагу продавали через розничный банк в большинстве случаев, как отмечают в ЦБ, с «выраженным мисселингом». Иными словами, имела место недобросовестная продажа продукта. Кроме того, банк брал за реализацию ноты огромную комиссию в 20%.
«В приведенных примерах бизнес-модель эмитента и дистрибьютора строится на эксплуатации поведенческих особенностей человека, инвестирующего в продукт, выплата по которому зависит от наихудшего базового актива. Добавление безопасных активов в портфель к рискованным базовым активам снижает воспринимаемый риск, хотя де-факто риск портфеля остается высоким», – поясняют авторы публикации.
Структурные продукты призваны сбалансировать риски, а значит, в их состав включены инструменты, которые не коррелируют друг с другом – образовавшийся убыток по одному из них перекрывается прибылью по-другому, рассказывает директор дивизиона по сопровождению сделок Crowe CRS Сергей Пушкин. В итоге, отмечает эксперт, доходность по такому продукту вполне может оказаться минимальной, в лучшем случае – на уровне рынка.
«Банк получает комиссию при продаже инструмента и освобождается от рисков, а покупатель уже в минусе. Если комиссии брокеров на рынке спот составляют менее 1%, то комиссии андеррайтеров при размещении структурных продуктов могут доходить до 20%», – утверждает Пушкин. Он добавляет, что при приобретении сложных продуктов инвестор, как правило, теряет часть дохода в виде дивидендов: за основу структурных нот часто берутся производные инструменты, не предполагающие регулярных выплат.
В «мутных» инвестиционных инструментах не разбираются не только клиенты банков, но зачастую и сами сотрудники финансовых организаций, говорит директор по комплаенсу и управлению рисками General Invest Ольга Муратова. Они могут не понимать суть продукта и его потенциальные риски. «А чаще всего причиной мисселинга является необходимость выполнить план продаж, чтобы получить бонус», – рассказывает эксперт.
«Безусловно, проблема «впаривания», как теперь говорят, существует. Инвестиционные консультанты или менеджеры по продажам инвестиционных продуктов заинтересованы в получении максимальных комиссий от клиента. Обычно, чем продукт более сложный, можно даже сказать мутный, тем выше комиссия, которую получает банк», – комментирует директор департамента рынков капитала Accent Capital Андрей Аржанухин.
По его словам, для инвестиционного сектора такие продукты не несут каких-то особенных рисков из-за значительного объема рынка, а вот для отдельных домохозяйств неправильно подобранный инвестиционный продукт может стать проблемой. «Либо уровень дохода может оказаться ниже, чем тот, на который рассчитывала семья, либо купленный продукт окажется низколиквидным – в отличие от акций его сложно будет кому-то продать, когда возникнет острая потребность в деньгах», – предупреждает Аржанухин.
В поисках доходности
В 2020 году, рассказал Сергей Швецов, «несколько неожиданно» для регулятора на фондовый рынок пришли несколько миллионов новых клиентов. Вместе с тем начался рост рынка «мутных продуктов», для которых невозможно определить цену и спрогнозировать доходность.
По данным Мосбиржи, в 2020-м частными инвесторами стали почти 5 млн россиян. Общее количество физлиц, имеющих счета на Московской бирже, в прошлом году достигло рекордных 8,8 млн человек. Наплыв частных инвесторов наблюдается на фоне снижения доходности по банковским вкладам. С прошлого января максимальная ставка по депозитам в десяти крупнейших российских банках постепенно снижалась с 5,9% до 4,5%. Финансовые организации урезали доходность по вкладам вслед за смягчением монетарной политики ЦБ. В 2020-м ключевая ставка снижалась с 6,25% до 4,25%. А инфляция по итогам года достигла 4,9%. Таким образом, рост цен съедает всю или большую часть доходности по депозитам.
Падение ставок снизило привлекательность банковских вкладов, соглашается аналитик «КСП Капитал УА» Михаил Беспалов. Для удержания клиентов, продолжает он, финансовым организациям необходимо предлагать какие-то альтернативы. Эти альтернативы не всегда являются заведомо проигрышными, однако риск, в них заложенный, может сделать их таковыми при определенных условиях.
«Насколько мы видим, регулятора беспокоит именно тот факт, что финансовые организации не стремятся в должной мере обеспечить инвесторов информацией, в результате чего те покупают кота в мешке. В долгосрочной перспективе такая практика грозит еще большей потерей доверия населения к банкам и финансовым организациям», – комментирует аналитик.
Сергей Швецов из ЦБ также сказал, что по инвестпродуктам со сложной структурой, приобретаемым квалифицированными инвесторами (а их в России около 50 тыс. человек), «очень много потерь». Что же касается неквалифицированных инвесторов, или неквалов, то ЦБ надеется, что эмитенты будут выполнять свои обязательства.
«Но мы не можем точно сказать, выполнят ли они их или нет, там есть признаки пирамид, но признать это пирамидой на сегодняшний день мы не можем. Мы не видим до конца баланса, поэтому мы сейчас этим занимаемся, мы выясняем, насколько крупные эмитенты состоятельны», – заявил первый зампред Банка России.
Охранительные меры
Чтобы защитить неквалов от возможных потерь, ЦБ предлагает ввести целый ряд заградительных мер. Во-первых, брокеры и банки с 1 октября 2021 года начнут тестировать клиентов на знание рисков. До этого момента продажу сложных инвестиционных продуктов ограничат.
Во-вторых, продавцов этих продуктов обяжут предоставлять клиенту исчерпывающую и достоверную информацию о рисках.
В-третьих, ЦБ получит дополнительные надзорные полномочия. Регулятор сможет останавливать продажи отдельных продуктов, если они «вредны населению» и «население их в принципе не может понять в силу отсутствия должных знаний».
Наконец, финансовые власти собираются ввести механизм обратного выкупа. Он будет применяться, если банки и прочие участники рынка продадут инвестпродукт с нарушением информирования. В таком случае продавца либо обяжут возместить расходы покупателя, либо выкупить инвестпродукт.
Без тестирования и ограничений можно будет продавать акции (в том числе и иностранные, с информированием клиента об особенностях их налогообложения), поскольку люди не путают их с банковскими депозитами. Кроме того, к «мутным» инструментам не относятся облигации с инвестиционным рейтингом, фьючерсы и опционы, торгуемые на биржах, паи инвестфондов, государственные ценные бумаги и еврооблигации с инвестиционным рейтингом.
Подобные ограничения находятся в русле мировой практики. Те или иные типы регулирования продуктового ряда применяются в Великобритании, Германии, Франции, Бельгии, Испании, Австралии и ряде других стран, отмечают Мамута и Моисеев из Центробанка. Они включают в себя дополнительные требования к раскрытию информации, запреты на продажу некоторым категориям клиентов, ограничения на рекламу и распространение определенных финансовых инструментов.
«Российский рынок может даже выиграть от этой ситуации. Если предположить, что обозначенные инвестпродукты предлагались клиентам в банках в качестве замены депозиту, а их характеристики некорректно отражали риск и доходность, то после временного ограничения подобных продаж клиент банка может в качестве альтернативы вложиться в более понятные инструменты фондового рынка – акции или облигации», – считает Михаил Беспалов.
