40 миллионов россиян оказались за бортом кремлевского "праздника жизни"

Рост реальных располагаемых доходов населения в третьем квартале 2021 года составил 8,1% и 4,1% с начала года, еще месяц назад радостно отчитался Росстат. Однако при ближайшем рассмотрении ситуация оказывается вовсе не такой уж радужной. Как подсчитали эксперты Высшей школы экономики, трудовые доходы в некорпоративном секторе во втором квартале рухнули на 18% к допандемийному уровню. При этом общий рост реальных доходов во втором квартале составил 6,8%. Уже в сентябре 2021 доходы населения, по данным Росстата, превысили допандемийный уровень.

Некорпоративный сектор – это индивидуальные предприниматели, самозанятые, занятые неформально и у частных лиц. Возникает логичный вопрос: если у всех доходы растут, как же получается, что в некорпоративном секторе, который напрямую связан с остальными, они так сильно упали? Может быть, и в других отраслях все не так уж хорошо? Тем более что Росстат не публикует отдельные данные о среднем трудовом доходе от занятости, не связанной с наемным трудом в организациях, а это, по оценкам экономистов, около 40 миллиона человек.

Как считают эксперты ВШЭ, зафиксированный рост доходов в третьем квартале связан, прежде всего, с масштабными единовременными выплатами семьям с детьми, пенсионерам, военным и силовикам. Доля социальных выплат в структуре доходов достигла максимального за последние годы значения — 23,1%. Без учета разовых выплат в 10 тыс. руб. в сентябре средняя пенсия, к примеру, сократилась бы на 1,2% в реальном выражении.

В корпоративном секторе за январь-август 2021 года реальные зарплаты увеличились на 3% к тому же периоду прошлого года. Но в нем заняты лишь 32 миллиона россиян, то есть почти на десять миллионов меньше, чем в «невидимой» для Росстата сфере.

Как считает эксперт Экономической экспертной группы, руководитель направления «Фискальная политика» Александра Суслина, такие цифры вполне логичны, потому что мелкие ИП и самозанятые – это, в основном, сфера услуг, на которых люди экономят в первую очередь.

- Условно говоря, если у вас резко упал доход, вы перестанете ходить на маникюр. И вы не начнете регулярно посещать своего мастера, пока доход полностью не восстановится. А доходы полностью не восстановились почти ни у кого. За исключением, может быть, чиновников и некоторых категорий бюджетников, которым все индексируют, основная же масса населения столкнулась с очень существенным снижением доходов, что бы ни говорила официальная статистика.

Поэтому очевидно, что доходы парикмахеров, нянечек и других людей, занятых в некорпоративном секторе, упали первыми, а восстанавливаться будут в последнюю очередь. Только после того, как остальная масса людей вернется к прежнему образу жизни, если вообще вернется.

«СП»: - Государственной поддержки для этой сферы оказалось недостаточно?

- Поддержка была очень ограничена, потому что малый сектор работает на себя. Более того, малый сектор пострадал сильнее всех. Его обязали не увольнять людей, обрасти дополнительными кредитами, чтобы выплачивать им зарплаты.

Очень многие в 2020 году понесли колоссальные убытки и закрылись, потому что большая часть мер поддержки были для «галочки», вроде этого кредита на зарплаты. Кредит – это не помощь, это дополнительный долг, который нужно отдавать, пусть и по низким ставкам. Отсрочка по налоговым платежам – это тоже не помощь, выплачивать их все равно нужно. И когда все эти отсрочки прошли, малый бизнес столкнулся с огромными проблемами.

Прибавьте сюда то, что многим предприятиям – медицинским кабинетам, салонам красоты, мелким кафешкам просто запретили работать на длительные периоды, поэтому естественно, что им очень тяжело.

«СП»: - Насколько большая проблема для экономики в том, что почти у 40 миллионов людей доходы не восстанавливаются?

- Малый бизнес должен быть драйвером восстановления экономики, но у нас этого не происходит, потому что, во-первых, его доля относительно невелика, во-вторых, отношение к нему, как к чему-то необязательному. С одной стороны, наша экономика сейчас демонстрирует неплохие темпы роста. Но связано это не с тем, что у нас бизнес «выползает» из кризиса, а с тем, что цена на нефть поднялась.

Малому бизнесу трудно конкурировать в плане «драйверизма» с ценами на нефть до тех пор, пока структура экономики у нас не изменится. Но если что-то снова случится с мировыми ценами на «черное золото», тогда роль малого бизнеса, как потенциального драйвера, возрастет. Конечно, плохо, что он так медленно развивается и выкарабкивается, но сейчас это не так заметно на фоне высоких цен на нефть.

Руководитель направления финансы и экономика Института современного развития Никита Масленников сомневается в том, что рост доходов в этом году будет таким заметным.

- В прошлом году у нас было падение доходов на 2,8%, в этом идет рост, но есть ощущение, что все замедляется в силу того, что инфляция остается высокой, новых социальных выплат нет, а индексация будет только в следующем году. Поэтому годовой рост может быть в районе 3%, а по консенсус-прогнозу экономистов и ниже – 2,6%. Думаю, будет большим успехом, если мы закроем падение прошлого года. С учетом всех этих обстоятельств мы до сих пор отстаем по уровню доходов от знакового 2013 года примерно на 10%.

Я не знаю, как подсчитывали доходы некорпоративного сектора в ВШЭ, так как оценить неформальную занятость довольно сложно. Но в целом за последние несколько лет доля доходов от предпринимательской деятельности в общей структуре сократилась у нас вдвое. К этому, прежде всего, привели всевозможные карантинные ограничения.

Поддержка государства во многих сферах работала достаточно эффективно. Но больше проблем вызовет сейчас введение QR-кодов, которое вызовет явное снижение оборота для многих торговых точек. Бизнес озабочено ставит вопросы о том, чтобы меры поддержки, которые применялись для компенсации потерь, были продлены хотя бы на три-четыре месяца, пока не возникнет перелома в эпидемической ситуации.

Кроме того, если уж вводить коды, нужно отменять другие ограничения, например, по заполняемости зрительных залов. Ведь если туда пускают только вакцинированных, зачем тогда ограничения по численности? Пока решения нет, но если оно будет, это тоже станет поддержкой.

Кандидат экономических наук, глава «Союза предпринимателей и арендаторов России» Андрей Бунич считает, что доходы в некорпоративном секторе будут падать и дальше, а сам он продолжит сокращаться.

- Цифры объясняются тем, что этот сектор становится все меньше, ему сложнее работать, ему меньше помогают, кредиты и выплаты не отменяются, а переносятся. Откуда там взяться доходам? Им бы хоть как-то выжить. Политика правительства такова, что на этот сектор особого внимания не обращают. Да, у нас поддерживают государственных служащих, корпоративный сектор тоже себя чувствует относительно нормально. В некорпоративном секторе особой помощи нет, зато проблем больше всего, так что все логично.

«СП»: - Будет ли ситуация меняться к лучшему по мере восстановления доходов остальной части населения?

- Чтобы этот сектор начал развиваться нужно изменение экономической политики, которая предусматривала бы больше самостоятельности и частной инициативы. Нужна даже не поддержка, а просто возможность работать. Частникам нужно дать спрос, дать рынок, дать выгодный режим работы. Но пока нет цели сделать так, чтобы люди сами больше зарабатывали.

Думаю, широкомасштабных мер поддержки этого сектора мы не дождемся, так как он не является приоритетом. У нас поддерживают семьи с детьми, пенсионеров и совсем уж нищих, чтобы они не портили статистику. Какие-то меры поддержки малого бизнеса у нас осуществляются. Но они доступны только небольшой доле из этих 40 миллионов человек, много критериев должно совпасть, чтобы их получить.

А, значит, будет и дальше падение доходов относительно других сфер и сужение этого сектора в целом. Если раньше на него приходилось около 20% доходов, сейчас это уже около 12%. Люди будут банкротиться, уходить в другие сферы, менять профиль деятельности. Других тенденций пока не просматривается.