Опубликованная порция макростатистики за январь оказалась одной из самых слабых за последние месяцы. Рост реальных зарплат упал до 0,2% г./г. (2,5% г./г. в декабре), оборота розничной торговли — до 1,6% г./г. (2,3% г./г. в декабре), а реальные располагаемые доходы населения вновь ушли в минус (-1,3% г./г. против +0,1% г./г. в декабре). Учитывая, что в номинальном выражении ситуация фундаментально практически не изменилась (ни в худшую, ни в лучшую сторону), на реальные значения во многом негативно повлияло ускорение инфляции до 5% г./г. в январе. Так, номинальный рост розничного товарооборота практически не сбавил темпов (6,9% в январе против 7,2% в декабре), несмотря на повышение НДС с начала года (это косвенно подтверждает нашу гипотезу о том, что ритейлеры могли взять большую часть повышения налоговой нагрузки на себя, во всяком случае пока). А снижение годовых темпов роста номинальных зарплат (с 8,6% г./г. в декабре до 5,4% г./г. в январе) можно полностью объяснить эффектом высокой базы начала 2018 г., когда их рост неожиданно ускорился с ~7% до 13% г./г. Тогда мы объясняли это началом предвыборных повышений зарплат бюджетникам во исполнение майских указов 2012 г. В то время в СМИ регулярно появлялась информация о том, что в различных бюджетных учреждениях зарплаты неожиданно могли возрасти в несколько раз. Однако, если соотнести цифры 2018-2019 гг. с 2016 г. (чтобы исключить эффект предвыборных повышений), то можно увидеть, что динамика номинальных зарплат в январе 2019 г. даже немного улучшилась. В то же время стабилизация или даже незначительное ускорение номинальной динамики – слабый повод для оптимизма в условиях высокой инфляции. Мы не раз отмечали, что в этом году мы ожидаем ухудшения ситуации в потребительском секторе. Помимо инфляции и эффекта высокой базы первой половины прошлого года сдерживающими факторами будут являться: 1) отсутствие каких-то значительных трансфертов населению от бюджета и крайне умеренная индексация зарплат бюджетников и пенсий; 2) потенциальное ослабление рубля.
