Алексей Саклаков: Запас прочности у медицины Забайкалья есть

В связи со значительным ростом заболеваемости новой коронавирусной инфекцией система здравоохранения Забайкальского края, как и других регионов России, испытывает значительные нагрузки. Несмотря на вновь открываемые моностационары для лечения больных COVID, число зараженных не снижается. Справятся ли забайкальские медики с ситуацией? Своим мнением с «Забайкальским рабочим» поделился кандидат медицинских наук, депутат Законодательного собрания края Алексей Саклаков. — Забайкальцы уже не надеются на окончание пандемии в ближайшее время. Есть ли вероятность, что COVID скоро отступит? — Роспотребнадзор дал прогноз развития событий с коронавирусом. Как минимум до середины ноября число больных будет прибывать по 2 тысячи человек еженедельно, когда выйдет на плато. Далее, высокий уровень заболеваемости сохранится до нового года, когда COVID начнет сменяться всплеском привычных ОРВИ и гриппа. Расслабиться и снять маски Забайкалье сможет только к началу апреля следующего года. — Сегодня мы привыкли отслеживать статистику по тем заболевшим коронавирусом, кто находится на лечении в моностационарах. Но, ведь тех, кто проходит терапию дома тоже стало кратно больше. С чем это связано? — Сегодня на койках 12 краевых стационаров находятся 1 400 больных. Как правило, все они переносят заболевание в тяжелой и средней степени тяжести. Потому что «легкие» уже давно на амбулаторном лечении. Почему они не в больнице, как это было весной? Потому что с такими объемами система здравоохранения не справилась бы еще раньше. К тому же выяснилось, что вирус не настолько заразен. Помимо этой новой заразы врачи отмечают существенный (на 53%) рост «обычной» пневмонии, с коронавирусом не связанной. Но невероятно агрессивной, от которой много осложнений и смертей. — Как на ваш взгляд обстоят дела с медициной в регионе? Ведь очень многие проблемы вышли наружу именно в период пандемии. — В сети сейчас много панических и даже злых выпадов в адрес Минздрава и главврачей. Критикуют организацию медпомощи в целом. Особенно те, кто раньше не сталкивался с медициной вообще. Немало примеров, когда на больничную койку попадают молодые и здоровые, которые в клинике-то ни разу не были. Пишут про дефицит воды у больных, что опровергается Минздравом, про, якобы, разогнанных специалистов, что неправда. Но нет попыток дать оценку ситуации в медицине в целом. Итак, имеем в настоящий момент 1650 ковидных коек, которые заполнены на 85%. В перспективе недели — появление еще двух моностационаров на 230 коек — на базе детской краевой клинички и 321-го военного госпиталя. Если бы заболеваемость шла на спад — этого количества хватало бы. Но динамика болезни расслабляться не дает. — В чем же причина всех тех недочетов, с которыми сталкиваются забайкальцы? откуда «ноги растут»? — Если без истерик, проблема забайкальского здравоохранения — в дефиците врачей и лекарств. Хотим — не хотим, завязана она на финансы. Проблема остро стояла и в мирный, доковидный период. А сейчас ситуация еще более сложная, потому что в моностационарах, которые лечат больных коронавирусом, не оказывали и не оказывают другие виды медпомощи. Те, что раньше позволяли зарабатывать и держаться на плаву. Дело в том, что финансирование здравоохранения вот уже почти два десятка лет ведётся по двум каналам: из госбюджета и по системе обязательного медицинского страхования. ФОМС — основной источник поступлений в медицину — за счёт него покупают лекарства, платят зарплату врачам, медсестрам, младшему персоналу, покупают оборудование, питание для больных. Деньги в ФОМС поступают от работодателей (от работающих «по-белому»), за безработных — государство. Плюсом государство закупает в больницы различное оборудование. В последние два года приобретений высокотехнологичной медтехники, как и капремонтов зданий, стало особенно много, чем, собственно, в мирной жизни занимался забайкальский Минздрав. В ближайшие годы делать придётся ещё больше, работа в министерстве не для слабых, ибо 70% зданий больниц и поликлиник нуждается в капремонте, практически все учреждения используют оборудование советских времён. И только безумец может утверждать, что старый стетоскоп надежнее в диагностике пневмонии, чем аппарат КТ. — Как вы относитесь к мнению, что пандемия коронавируса — не больше, чем способ заработать? — Каждая болезнь имеет свою цену лечения на койке. Высокотехнологичная, где операции — дорого. Простуды и ОРВИ — копейки. Коронавирусная инфекция для больниц, где открылись моностационары, абсолютно не выгодна. Для сравнения , в прошлом году медорганизации оказали высокотехнологичной помощи по ОМС на 600 млн рублей, а в этом — чуть больше 100 млн рублей. Основная причина — перепрофилирование клиник под COVID. Помимо финансовых проблем, есть управленческие и кадровые, куда без них. — И всё-таки, можно ли положительно оценивать работу Минздрава региона сегодня? Каково ваше мнение? — Про неспособность Минздрава управлять — бред. Даже после всех изменений с руководством, там продолжают работу специалисты, некоторые — из больничных палат, потому что коронавирусом болеют не только простые люди, но и врачи. И говорить про полумёртвый Минздрав из-за того, что его представители балансируют между жизнью и смертью в больничных палатах, как минимум, неэтично. Пока есть возможность открывать моностационары — их будут открывать. Будут привлекать персонал из районов, студентов академии и колледжа. Запас прочности у медицины есть. Неистребимой останется отечественная безбашеннось и вера, что тебя болезнь обойдёт стороной.