Санкции «на всех нас»?
С так называемыми санкциями всё не просто, а очень просто – их не существует. То, что под оными подразумевается - «недружественные шаги», «враждебные меры», «ограничение развития», «жёсткая конкуренция», «политический прессинг» и не надо придавать этому благозвучную легитимность в общественном сознании. Нашем сознании, а они там пусть как хотят.
Для чего-то же маркируется, например, ИГИЛ* «запрещённой в России организацией». Хотя особой последовательности здесь нет, пока одни сочетания букв табуируются, другие, наоборот, вбиваются гвоздями. Вот тот же «Новичок», достаточно пометить «субстанция, не имеющая конкретной химической формулы», и весь «ужас-ужас-ужас» ужмется до хотя бы «ужас».
Однако, пропагандистская любовь именно к «санкциям», скорей всего, не столько от глупости, сколько по расчёту. Во-первых, под них удобно списывать: рабочие места не созданы? Санкции! Не сдали вовремя объект? Они, проклятые! Промахнулись со стратегическим планированием? Ну, вы в курсе, кто виноват!
Во-вторых, ещё важнее. Государству, возникшему на идее раздела общественной собственности, нужна хоть какая-то противофаза для стабилизации. Ощущение единого врага сплачивает. Дескать, мы такие разные и всё-таки мы вместе, если они «накладывают», значит – суровым голосом - «на всех нас».
«На всех нас» было в РСФСР (затем в СССР), начиная с 1918 года, когда Антанта, а с ней и «вынужденная» после Первой мировой войны Германия наложили то, что теперь называют «секторальными санкциями». Экономическая блокада, антидемпинговый пакет, выборочное лицензирование, моральное эмбарго, экспортный контроль – имя им легион.
Моё любимое по обоснованию – знаменитый «веник Джексона», карающий Советский Союз за предложение оплатить «отъезжантам» высшее образование. То есть СССР готовил специалистов бесплатно, но для собственных нужд, а уж, если они решили применить полученные знания где-то там, будьте любезны! «Заграница» подняла страшный шум, два десятка Нобелевских лауреатов составили гневное обращение с обвинениями в «массовых нарушениях прав халявщиков, пардон человеков». И… советский выездной сбор за высшее образование «тоталитарные» власти отменили. А демократическая поправка американских конгрессменов Джексона-Вэника осталась на долгие годы.
С разными вариациями, временными промежутками и государствами-участниками это длилось до 1991 года, до начала другой истории. Где банки РФ отказывались от оборонных заказов своей страны, владельцы крупнейших отраслей, ставили их под контроль стратегических конкурентов, а российская элита платила налоги (как, минимум) в чужих юрисдикциях.
За 70 лет тех «секторальных санкций» не случилось лишь одного – санкций персональных. При всей прагматичности, на кого мог «наложить» вероятный противник? На красных директоров? На советских генералов? На Политбюро? Тот самый случай, когда уместно рифмовать «наложить» с «положить». Вот потому и не рассматривалась подобная мера воздействия, даже среди самых «отмороженных» антисоветчиков. Давили «всех нас». Зато теперь, «западные партнёры», наоборот, отдают предпочтение «точечному влиянию» - с чего бы? Может с того, что «работает»?
Нынче часто говорится о «предательстве», только следует разобраться, кто, кого предаёт. Например, в октябре 1610 года польско-литовский гарнизон Жолкевского не захватывал Московский кремль. Ворота открыли Мстиславский, Голицын, Романов, Шереметев (фамилии-то какие!) и прочие, названные «семибоярщиной». Был у них «личный интерес».
Наверное, не случайно это слово, спустя века, преобразовалось в «семибанкирщину». Конечно, из тех «ельцинских банкиров» - кого уж нет, а кто далече. Но важны не конкретные люди, а сам принцип воздействия, который сохранился, оттого и «персональные санкции». На «всех вас»! Лично меня там нет.
*Движение «Исламское государство» (ИГИЛ) решением Верховного суда РФ от 29 декабря 2014 года было признано террористической организацией, ее деятельность на территории России запрещена.
