Кредитование под залог интеллектуальной собственности станет реальностью
Кредитование под залог интеллектуальной собственности - это у нас пока чуть ли не экзотика. Насколько оно реально в нынешних условиях? Сергей Матвеев: Я бы сказал, это неизбежно. Давайте посмотрим на соотношение доли интеллектуальной стоимости и доли ее "материального воплощения" в общей стоимости промышленных товаров. Например, для современного смартфона первая превышает вторую более чем в четыре раза. Цена программного обеспечения, технологических и конструкторских решений, дизайна и товарных знаков - все это дорого, а производство на порядок дешевле. Мы все недавно читали новость о том, что капитализация Apple превысила 1 триллион долларов. И образуют эту цену уж точно не офисные здания и не производственные мощности. В современных индустриях, в первую очередь цифровых, интеллектуальная собственность - главная ценность. Это касается не только смартфонов - без них было бы непривычно, но прожить можно. Смещение стоимостных параметров происходит и в жизненно важных отраслях, таких как, например, фармацевтика. Да, развернуть производство лекарственного препарата - дело недешевое. Но разработать сам препарат - это еще дороже. То же самое происходит в агробизнесе, производстве функциональных продуктов питания, в строительстве и транспорте. То же происходит везде, во всех отраслях - разнится только скорость, с которой "весы" смещаются в пользу интеллектуальной составляющей. Даже народные промыслы, где все завязано на вековые традиции и ручной труд, и те обретают другую структуру цены: итоговую стоимость их продуктов теперь определяют наименования мест происхождения, географические указания. Мы запоздали с пониманием значимости интеллектуальной составляющей - законопроект, который вводит в российское правовое поле географические указания, одобрен Госдумой на прошлой неделе. Теперь нам предстоит долгий путь к капитализации и большая работа. Речь идет не о "раскрученных" вологодском масле или тульских пряниках. Нужно искать и поддерживать то, что сегодня совсем не на слуху. Возьмите хотя бы поморские промыслы с их удивительной росписью, которая уж точно представит страну не хуже, чем матрешки. Мы здесь не первооткрыватели - хитрые Медичи еще два с половиной столетия назад сообразили, что может быть важно для экономики, и издали указ о регионах истинного виноделия. В итоге весьма серьезный бренд кьянти и сегодня создает немалую прибавочную стоимость для производителей, да и для всей экономики Италии. Если же речь идет об индустриях, связанных со сферой знаний и эмоций, а это все виды искусств и развлечений - музыка, кинематограф, компьютерные игры, образовательные услуги, - то здесь практически вся себестоимость продукта образуется только за счет интеллектуальной собственности, поскольку транзакционные издержки, связанные с доставкой или воспроизведением цифровых копий, например фильма, ничтожно малы. Банки из денег делают деньги, давая возможность расти бизнесу. И если этот бизнес современный, технологичный, востребованный, с внятными перспективами развития и потенциалом работы на глобальном рынке, то главное, что у него есть и под что его можно кредитовать, - это интеллектуальная собственность. У современной компании традиционной, материальной собственности зачастую нет, бывает, что нет даже офисов в привычном понимании. И, кстати, многие регионы, да и федеральный центр активно поддерживают именно такую модель ведения бизнеса. Москва, например, сегодня предоставляет уникальные возможности, создав технологические парки, коворкинг-зоны. Вот и получается, что мы одной рукой инвестируем в инфраструктуру, которая позволяет создавать современные компании, не владеющие обременительной недвижимостью, а другой - лишаем их кредитных ресурсов, потому что им нечего предъявить банку, ведь у них нет ни земли, ни заводов, даже офисы - и те съемные. Если не открыть таким компаниям доступ к финансовым ресурсам, то нет особого смысла говорить о научно-технологическом развитии, о реализации национальных целей, об увеличении несырьевого экспорта. Банки готовы работать с таким объектом залога? Сергей Матвеев: Безусловно. Да и какой у них выход? Жизнь не остановишь - если не будут кредитовать банки, то современные компании найдут деньги в других местах. И уже находят - неслучайно мы видим резкий всплеск востребованности краудфандинговых моделей. Как яркие примеры небанковских источников финансирования можно назвать Kickstarter или проект Альфа-банка "Альфа-поток". Причина отсутствия кредитов под залог интеллектуальной собственности вовсе не в недоверии банков к такому предмету залога, а в нормативных барьерах. При выдаче кредитов банки должны резервировать определенные средства в зависимости от степени риска. Такой резерв можно уменьшить, если возникает залог, например, недвижимое или движимое имущество. А интеллектуальной собственности в перечне объектов, за счет которых можно уменьшить резерв на возможные потери по ссудам и другим задолженностям, просто нет. Получается, что банк должен резервировать средства в объеме 100% при выдаче кредита вполне устойчивой компании. Возникает странное противоречие. Мы хотим новой, технологической экономики, научно-технологического прорыва, но важнейший инструмент реализации этих целей - банковская система - находится в состоянии принудительной блокировки. Если снять это ограничение на определенных условиях - например, при наличии независимой рыночной оценки, банки найдут решение для кредитования технологической и творческой сферы. Мнение эксперта Антон Шульга, партнер компании "Делойт", СНГ: Практика оценки таких активов в России существует. В 2015 году в силу вступил федеральный стандарт "Оценка нематериальных активов и интеллектуальной собственности (ФСО № 11)", который регламентирует нормативы оценки таких активов. Большой практический вклад в этом направлении внесла корпорация "Роснано", чья деятельность изначально предполагала работу с большим количеством результатов интеллектуальной деятельности. Компания "Делойт", СНГ, в частности, помогала создать общую методологию оценки интеллектуальной собственности, рекомендованную для использования оценщиками, работающими на "Роснано". Перед выдачей кредита необходима профессиональная оценка тех прав, которые предполагается передать в залог? Достаточно ли развит институт такой оценки? Сергей Матвеев: Я бы выделил два аспекта оценки. Во-первых, это оценка своего рода "стабильности" самого права собственности - ведь никто не мешает оспорить права, подтвержденные выданным патентом, или оспорить, действительно ли патентообладатель таковым является. И те, и другие случаи встречаются не так уж редко, а по мере увеличения объемов рынка их количество, скорее всего, будет возрастать. Поэтому объект залога требует и высочайшего качества патентной экспертизы, и прозрачности истории создания объекта, фиксации прав и обременений в отношении него. Если речь идет об объекте, который охраняется в режиме авторского права, то здесь банку важно убедиться, не содержит ли он фрагментов, авторство которых может быть оспорено. Важно получить дополнительные гарантии, подтверждающие оригинальность и правосубъектность, - банк не должен оказаться в ситуации, когда объект окажется банальным плагиатом. Качество экспертизы новизны, промышленной применимости, изобретательского уровня играет ключевую роль для развития института залога. Кстати, именно поэтому в пакет "Цифровой экономики" включено предложение, позволяющее снять ограничения и развивать конкурентный рынок профессиональной патентной экспертизы. Во-вторых, необходима оценка возможной стоимости прав на использование такого объекта. Здесь, с одной стороны, есть утвержденные методики Минэкономразвития, учитывающие, как и кем могут быть введены в оборот права на объекты. С другой - существуют серьезные перспективы развития цифровых технологий оценки, основанные на использовании "больших данных", - ведь в современном мире все, что происходит с объектом залога или с аналогичными объектами, так или иначе фиксируется в электронных системах. Предложенные поправки в законодательство необходимы, чтобы открыть путь для появления и развития новых сегментов услуг и новых сервисов. На этом пути нас ждет много интересного. Применение цифровых технологий в сфере интеллектуальной собственности, например, технологии распределенных реестров (я говорю об IPChain), гарантирует прозрачность. Такая прозрачность сама по себе снижает риски. Мнение эксперта Александр Сухотин, генеральный директор РАО: Российское авторское общество имеет достаточно подробную информацию, собранную в течение длительного времени, об использовании, о востребованности различных произведений и, естественно, об объемах выплат правообладателям. Сейчас мы переходим к модели автоматического сбора такой информации. Естественно, мы заинтересованы, чтобы авторы, музыкальные студии получали кредитование под новые проекты, под создание и вывод на рынок новой творческой продукции. Соответственно, статистика РАО будет использована для подтверждения "устойчивости доходов" и, как следствие, снижения оценки рисков при выдаче кредитов банками. Что касается консолидации информации об использовании интеллектуальной собственности, достоверности такой информации, то эта задача решается за счет применения общего распределенного реестра IPChain, в котором, кстати, может находиться информация и о залогах, что позволит избежать получения кредитов под одни и те же объекты. Что еще существенного привнесли инициативы ФИС в план мероприятий по нормативному регулированию программы "Цифровая экономика"? Сергей Матвеев: Нами предложено пять взаимоувязанных инициатив, соответствующих стратегическим задачам развития сферы интеллектуальной собственности. Это прежде всего устранение барьеров кредитования и барьеров развития рынка профессиональной патентной экспертизы. Это продление объявленной Правительством РФ в нынешнем году "налоговой амнистии" на образование нематериальных активов: сегодня компании могут сформировать нематериальные активы с нулевой ставкой налога на прибыль. Нами также предложено вернуться к теме применения повышенного коэффициента при списании затрат на приобретение интеллектуальных прав у первого правообладателя. Наконец, это и возможность ввоза на территорию России продукции, произведенной за рубежом из-за отсутствия у нас в стране локальных производств. Для ряда высокотехнологичных товаров это насущная необходимость. Производственная база иногда "отстает" от инженерной - это нормально, и это не повод "замораживать" перспективные разработки и ждать строительства и запуска заводов. Естественно, что мы предложили распространять такую норму лишь на продукцию, в которой доля интеллектуальной собственности превышает затраты на ее производство. Я думаю, что здесь есть еще и важный геополитический аспект. Возьмем ту же Apple: где бы ни изготавливалась продукция компании, по доле основной стоимости - интеллектуальной - она считается созданной в США. Так же и любой автомобиль BMW независимо от страны производства считается продуктом немецкого автопрома. Поэтому предлагаемая норма оставит продукт российским в силу того, что интеллектуальная собственность, воплощенная в нем, принадлежит российским компаниям.
