Что говорили известные политики и предприниматели о дефолте 1998 года. Досье

ТАСС-ДОСЬЕ. 20 лет назад, 17 августа 1998 года, правительство РФ объявило о дефолте. Редакция ТАСС-ДОСЬЕ подготовила подборку высказываний известных политиков и предпринимателей о дефолте и о том, как они его пережили. Сергей Кириенко. В августе 1998 года - премьер-министр РФ, ныне - первый заместитель руководителя Администрации президента "Грубая ошибка думать, что кризис случился 17 августа. Все мало-мальски профессиональные люди отлично понимали, что мы в нем оказались значительно раньше - как минимум еще весной. Смешно полагать, что системный долговой кризис может возникнуть вдруг, в один день. Просто 17 августа он стал очевиден для всех, в том числе и для непрофессионалов. Для меня же все стало очевидно еще в конце марта, когда меня назначили исполняющим обязанности председателя правительства и я сел за анализ макроэкономической ситуации в стране" (17 октября 1998 года, в интервью газете "Коммерсантъ"). Петр Авен. В 1998 году - президент Альфа-банка, ныне - председатель совета директоров ABH Holdings S.A. "Я с семьей был на Сардинии. В субботу 15 августа мне сначала позвонил Фридман - он отдыхал в Сен-Тропе. Потом Сурков - с паническим сообщением, что в Москве что-то происходит. Потом позвонил Березовский и сказал, что надо ехать. Я ответил, что никуда не поеду, у нас все под контролем и мы готовы к разным сценариям. Потом, уже в воскресенье утром, звонил Юмашев, очень обеспокоенный. Сказал, что плохо понимает, что готовит правительство, и было бы хорошо, чтобы я приехал и помог разобраться. Все как-то нагнеталось. Наконец днем опять позвонил Березовский и сказал, что уже совсем-совсем. Главный аргумент был такой: Чубайс с Гайдаром заперлись в кабинете в Белом доме, что-то пишут, и никто не знает что. Сказал, что единственный, кого они пустят в комнату, это я. Мы с Фридманом тогда еще летали коммерческими рейсами. Выяснилось, что есть вечерний самолет из Ниццы. Я взял вертолет из Ольбии. Но в Ницце билетов до Москвы, разумеется, не было. Березовский в тот момент командовал "Аэрофлотом", так что с рейса кого-то ссадили, причем очень нагло, и мы с Фридманом торжественно полетели в первом ряду. В Москве была глубокая ночь. Прямо из Шереметьево мы поехали в Белый дом. В коридоре перед кабинетом уже сидели Березовский, Потанин, кажется, Смоленский и кто-то еще. Я вошел внутрь. Мне показали текст. Он был полностью готов и чрезвычайно мне не понравился. Но Гайдар с Чубайсом заявили: "Мы уже все написали и согласовали, править поздно". Я вернулся в коридор и озвучил содержание остальным. Потанин сразу предложил выйти на улицу, присоединиться к шахтерам - они тогда стучали касками на Горбатом мосту - и тоже чем-нибудь постучать" (12 августа 2018 года, в интервью журналу "Татлер"). Павел Грудинин. Директор ЗАО "Совхоз им. Ленина", в 2018 году - кандидат в президенты РФ "Для нас дефолт оказался праздником. После 17 августа сократился импорт, народ стал покупать отечественные товары, которые выросли в цене. К тому же,если все закупки мы сделали по старым ценам, а урожай продали по более высоким. Тогда я даже личные сбережения приумножил, поскольку хранил их в долларах и в стеклянной банке. Поэтому в одночасье стал богаче" (11 августа 2008 года, "Коммерсантъ"). Алексей Кудрин. В 1998 году - первый заместитель министра финансов РФ. Ныне - глава Счетной палаты "Я был в Великобритании туристом, осматривал достопримечательности. Следил за рынком. Я читал каждый день, что происходит на нашем рынке, когда увидел, что рынок фондовый обрушен, я понял, что идет очень мощный отток капитала. Я просто пошел, взял билет и прилетел в Москву, потому что мне было понятно, что что-то сейчас произойдет. Я 16-го вечером прилетел и пришел в кабинет [Михаила] Задорнова (на тот момент - министр финансов РФ - прим. ТАСС). Задорнов редактировал текст заявления правительства об объявлении дефолта. Конечно, я переживал, вся работа за несколько лет насмарку" (18 августа 2008 года, ПРАЙМ-ТАСС). Александр Лебедев. В 1998 году - президент банка НРБ, ныне - председатель совета директоров НРБ "Думаю, НРБ был в минусе на $150 млн. У нас имелось $300 млн западных денег, а российский кредитный портфель, акции "Газпрома" и РАО ЕЭС резко обесценились. Но кризис удалось преодолеть. С кем-то реструктурировались, с кем-то передоговорились. Война у нас началась только с французским Credit Agricole, арестовавшим наши счета за границей. С Нацбанком Украины я договорился о реструктуризации на год и вернул им все депозиты. Начиная с 2000-го рынок стал расти" (3 августа 2010 года, Bankir.ru). Александр Мамут. Ныне - председатель совета директоров Rambler&Co "В 1998 году я, к моему большому сожалению, все потерял. К счастью, уже в конце того года мне удалось найти работу. Меня взял в банк Андрей Мельниченко (на тот момент владелец МДМ-Банка). За что я ему бесконечно признателен. А немногим ранее Роман Абрамович меня ни на какую работу не взял. За что я ему даже более признателен" (14 августа 2013 года, ТАСС). Сергей Михайлов. В 1998 году - управляющий партнер агентства "Михайлов и Партнеры", ныне - генеральный директор ТАСС "Мне повезло: дефолт только добавил клиентов. Мы тогда уже включились в консалтинговый бизнес. Деньги резко ушли из рекламы в пиар, в коммуникации. К нам обращались как к кризисным менеджерам, советовались, где и как сократить коммуникационные расходы. Стоимость наших услуг была несопоставима со счетами за телевизионные рекламные кампании: там брали десятки миллионов долларов, мы же стоили сотни тысяч. Правда, ввели почасовую оплату работы наших специалистов. Пиар весьма ровный бизнес, он не слишком зависит от финансовых кризисов" (29 сентября 2016 года, сайт Ассоциации выпускников МГИМО). Владимир Потанин. В 1998 году - совладелец банка "Онэксим", ныне - президент компании "Интеррос" "В 1998-м трясло конкретно: мое состояние оценивалось в миллиард долларов с хвостиком, а за ночь я превратился в должника, обязанного вернуть еще большую сумму. Мы приходили в себя где-то с полгода, но не паниковали - нужно было быстро принимать решения. И нам удалось из глухой обороны перейти в контрнаступление" (14 августа 2013 года, ТАСС). Михаил Прохоров. Основатель группы "Онэксим" "В 1998 году я впервые ощутил на себе, что такое страновой риск, когда в одночасье из процветающего банка "Онэксим" оказался всем должен. В итоге в кризисном 1998 году я возглавлял банк "Онэксим", который был единственным частным банком, прошедшим реструктуризацию без привлечения финансирования от государства: не только прошел этот путь, но и расплатился со всеми своими кредиторами. Моя команда принимала участие в работе с кредиторами в "Инкомбанке" и банке "Мост" (14 августа 2013 года, ТАСС). Олег Тиньков. В августе 1998 года - владелец пивного ресторана, ныне - председатель совета директоров Тинькофф Банка "1 августа 1998 года мы торжественно запустили наш первый ресторан. Целый день и целую ночь мы поили и кормили гостей бесплатно (такой promotion у нас был) - для Питера в то время это была дикость. А через 17 дней произошел знаменитый дефолт, но тем не менее народ просто валил в ресторан - все-таки это очень важно - начать бизнес в правильное время и в правильном месте. У нас было очень вкусное свежее пиво с очень вкусной едой, благодаря немецкому шеф-повару и пивовару из Германии. И даже несмотря на кризис, в октябре, ноябре, декабре у нас был полный ресторан, оборот был по $15-20 тыс. в день. И миллион долларов инвестиций мы окупили ровно через год!" (8 сентября 2009 года, в блоге LiveJounal). Ирина Хакамада. В 1998 году - руководитель комитета Госдумы по поддержке малого и среднего предпринимательства "Я как раз вышла из отпуска на работу. Я помню, что объявили дефолт. В кабинет вбежала секретарша и говорит, что народ покупает муку, гречку и памперсы. Гречку я решила не покупать принципиально, а вот памперсы - это святое. У меня тогда ребенку всего два месяца было. И тут я поняла, что наличных у меня нет. Плюс ко всему я решила, что у мужа грохается бизнес. Он тогда покупал и продавал ГКО, слава богу, не как юридическое лицо, а как физическое. Зарплату мне начисляли через "СБС банк", через него же муж проводил свои операции с ГКО. Вытащить из банка деньги после дефолта оказалось практически невозможно. Кончилось все тем, что нам пришлось занимать деньги по друзьям и знакомым. Мы хотели купить квартиру, но сделать это тогда так и не смогли. Так и мотались по дачам, которые мне предоставляли, если предоставляли, конечно. Восстанавливались мы после этого кризиса 5 лет". (12 августа 2008 года, "Деловой Петербург).