Взаимодействие с силовиками позволяет УФАС доводить картельные дела до конца

В 2018 году в Нижегородском УФАС России был создан отдел по борьбе с картелями. О первых итогах его работы Newsroоm24 рассказали руководитель Управления Федеральной антимонопольной службы по Нижегородской области Михаил Теодорович и врио заместителя руководителя Наталья Патокина. - Можно ли утверждать, что созданию отдела по борьбе с картелями способствовал рост числа запрещенных законом соглашений между участниками рынков? Михаил Теодорович: Необходимость создания отдела, специализирующегося на антикартельных расследованиях, была продиктована временем. Отдел антимонопольного контроля, который занимался, в том числе, картелями, и ранее был в структуре Управления. Однако полноценных расследований проводить не мог: с одной стороны, не было кадров с необходимыми качествами, с другой, не были выработаны механизмы взаимодействия с силовыми структурами при проведении проверочных мероприятий. После возбуждения по России нескольких антикартельных дел и по мере накопления практики раскрытия сговоров на многочисленных аукционах по закупке товаров для госнужд, ФАС России изменил стратегию работы. Появилась кадровая политика и, что немаловажно, методология проведения проверок. Это дало возможность проводить полноценное расследование дел по признакам картельных сговоров. - Расскажите о первых результатах этой работы в Нижегородской области. Наталья Патокина: Первое доведенное до конца антикартельное расследование - сговор на рынке перевозки бетонов. Поводом для возбуждения дела стала жалоба на компании, утвердившие единый прайс-лист на услуги по его перевозке и перекачке. К обращению прилагалось письмо, подписанное представителями организаций, согласно которому подписанты устанавливали единые цены на услуги автобетононасосов и автобетоносмесителей. Появление единого прайс-листа на услуги по перевозке и перекачке бетона предприниматели объясняли повышением цен на топливо, запчасти и ростом отчислений в систему «Платон». Они утверждали, что прайс-лист является офертой для контрагентов, которыми выступают они сами. Большой удачей комиссии по рассмотрению дела стало получение письменного соглашения участников рынка. Обычно в российской практике заключаются устные договоренности, но на этот раз был документ, который директора компаний-участников сговора завизировали, скрепив картельное соглашение печатями. В итоге по возбужденному в 2017 году делу в начале 2018-го мы вынесли решение. Михаил Теодорович: Уникальность этой истории еще и в том, что в этой сделке нет бюджетных денег, нет закупок, которые можно было бы проверить. Коммерсанты с рынка договорились о поддержании согласованных цен, чтобы услуги перевозки везде стоили одинаково дорого. Сговор можно увидеть по косвенным признакам: когда компании с разными производственными мощностями и разными локациями держат одинаковые цены. - Сколько дел было возбуждено в 2018 году? Наталья Патокина: В течение 2018 года отдел по борьбе с картелями возбудил шесть дел. Следующим после дела по сговору на рынке перевозки бетонов стало дело о признаках сговора при закупках продуктов питания для Понетаевского психоневрологического интерната. С ноября 2015 года по 2017 год включительно психоневрологический интернат ежедневно заключал с ИП Катышев К.В. и ООО ТД «Движение НН» примерно 90% договоров на поставку продуктов питания и хозяйственно-бытовых товаров. Стороны подписывали по три-пять контрактов в день, намеренно деля необходимый объем закупаемой продукции на лоты стоимостью не более 100 тысяч рублей. Провизию пациентам поставляли только поставщики, аффилированные на родственных связях. На этом деле мы отработали взаимодействие со следственными органами. Раскрытие антикартельного сговора существенно продвинули протоколы допроса, полученные от оперативников ГУ МВД по Нижегородской области. Михаил Теодорович: Сговор с заказчиком - должностными лицами интерната - приводил к тому, что продукты поставлялись по завышенным ценам: от этого страдало и качество, и бюджет терял деньги. - Кто-то уже был привлечен к уголовной ответственности? Михаил Теодорович: Уголовное дело возбуждается при доходе 50 млн и ущербе 10 млн рублей – не во всяком сговоре есть такой ущерб и такой доход. В Понетаевке не было таких объемов, в деле по бетонам, к сожалению, хоть мы и нашли письменное соглашение, не доказан ни доход, ни ущерб от него. Но юридические и должностные лица будут привлечены к административной ответственности. - Как обычно расследуются подобные дела? Михаил Теодорович: Начинаются они по-разному. Как правило, приходит бумага, в которой предприниматель обжалует торги. Если есть косвенные признаки, то мы возбуждаем дело и в его рамках получаем полномочия исследовать ситуацию. Если мы говорим о закупках, то есть способ проверить это технологически. Например, при симуляции торгов бывает, что заявки всех участников имеют один IP-адрес, когда люди сидят в соседних комнатах, и имеют один выход в интернет, кроме того, каждый компьютер имеет свой МАС-адрес – все эти «хвосты» остаются на электронной площадке и при выходе на место это можно проверить. Кроме того, есть денежные транзакции. Подставные компании участвуют в торгах не просто так: им за это платят, поэтому между счетами этих компаний можно увидеть движение денег, которое наблюдает банк, налоговая, Финмониторинг. Эти ведомства по нашим запросам предоставляют нам определенную информацию. Также мы сотрудничаем с правоохранительными органами, чтобы понять, нет ли этих людей и в поле зрения силовых структур. Такой обмен информацией позволяет нам доводить до конца эти дела. Но есть и косвенные поведенческие признаки – и наши специалисты теперь могут видеть в них систему. Совокупность всех признаков дает определенную картину, дополнительные сигналы относительно того, где искать. - Что, по-вашему, влияет на появление картелей: этому способствует рынок или ситуацию провоцирует власть? Михаил Теодорович: Вероятность сговора выше на тех рынках, где меньше игроков. Хотя, несомненно, ситуацию провоцирует и власть, поскольку основная масса сговоров – это сговор на торгах, а в нашем понимании сговор между участниками очень редко обходится без сговора с организатором. Когда заказчик покупает простые вещи, например, оргтехнику или мебель, то поставщики могут обойтись и без него – они договариваются друг с другом, чтобы имитировать конкуренцию. Но здесь возможен и другой случай: заказчик знает, что, например, принтер стоит 100 рублей, но объявляет на торгах цену 120. Таким образом, появляется маржа, которую потом можно разделить. В этом случае заказчик вписывает в конкурсную документацию параметры, по которым он может ограничить круг участников, т.е. «регулирует» пул игроков, которые имеют доступ к торгам. И уже в рамках этого они между собой распределяют роли, заранее зная, кто выиграет, а потом делят «маржу». Косвенно уровень картелизация влияет объем теневой экономики. - Разве заказчик имеет право сознательно завышать цену? Михаил Теодорович: Нет, но они продолжают эту деятельность, пока не попадут под расследование. Одним из признаков закупки по завышенной цене может быть закупочная документация с избыточными требованиями. Это же касается и закупок по начальной максимальной цене. - А в чем незаконность закупок по начальной максимальной цене? Михаил Теодорович: Они законны только в том случае, если не происходит ограничения круга участников. В документацию объемом 100 страниц можно вписать любое требование, ненужное с точки зрения технических условий, но оно помогает заказчику отсеивать нежелательных участников. Как правило, одни и те же люди пишут закупочную документацию, а потом инструктируют будущих участников торгов. Т.е. дают ключи «как правильно написать, чтобы…» Если после этого закупка обжалуется кем-то третьим и мы видим избыточность требований, то тогда мы ее отменяем. Но не все закупки обжалуются. Второй способ ограничить круг участников – нежелательным игрокам просто предлагают уйти, как правило, за деньги. - Много ли в Нижегородской области закупок по начальной максимальной цене? Михаил Теодорович: Да, много. Мы описали эту закономерность, направили письмо губернатору и встречались с ним по этому вопросу. Сейчас на уровне региона анализируется закупочная документация, которая формируется областными заказчиками на предмет выявления нарушений антимонопольного законодательства. - Какие еще нарушения в сфере картелей есть в Нижегородской области? Михаил Теодорович: Несколько лет назад нас попросили выступить на совещании с участием региональных властей с нашим анализом законности в этой сфере. Мы проанализировали закупки объемом 10 млн рублей, которые были обжалованы, и увидели, что их можно условно разделить на 4 части, причем доли каждой категории оказались приблизительно равными: - закупки, которые не состоялись из-за отсутствия заявок, поэтому контракт заключили с единственным участником. Здесь возможна ситуация, что в результате сговора остальные «участники» не захотели явиться даже для имитации конкуренции. - закупки, где цена снизилась на 0,5-1,5%, т.е. контракт заключен практически по максимальной цене. Отсутствие торгов на торгах – тоже один из признаков сговора. - торги, где цена рухнула на 30-50% от начальной. Такая ситуация, как правило, возникает, если на торги заявляется «нежелательный» участник, который не захотел уйти, когда его об этом «попросили». В этом случае он выигрывает, но сначала участники сговора роняют цену до уровня, когда контракт выполнить невозможно. И он его не выполняет, попадает в реестр недобросовестных поставщиков и больше в торгах не участвует. - закупки, где цена снизилась на 5-15%, т.е. были нормальные конкурентные торги. Недавно мы снова проанализировали эту же ситуацию и увидели, что она практически не изменилась. С той разницей, что доля конкурентных закупок уменьшилась – не существенно, но уменьшилась. - Самым громким делом прошлого года были закупки, проводимые ЕЦМЗ у единственного поставщика. В каком оно сейчас состоянии? Наталья Патокина: Расследование продолжается. По некоторым участникам мы на данный момент прекратили расследование, но не факт, что оно не будет возобновлено. Дело было возбуждено на основании материалов следственного комитета и с ним мы сейчас по нему работаем. Материалы засекречены. Михаил Теодорович: Участие некоторых компаний в сговоре пока не доказано. Однако для компаний нахождение под антикартельным расследованием – это серьезная репутационная нагрузка, которая влияет на отношения с инвесторами, с кредиторами, с властями. Они теряют конкурентоспособность по сравнению с теми, у кого репутация «не подмочена». Поэтому расследование пока прекращено из-за отсутствия дополнительных доказательств. Но это не означает, что они не появятся позже.