Сокращение рабочей недели делает бессмысленным повышение пенсионного возраста

Правительство считает возможным переход на четырехдневную рабочую неделю. Пусть сроки не определены и обязательства официально не взяты, но все-таки даже отвлеченные рассуждения на эту тему будоражат электорат захватывающей перспективой появления третьего выходного дня. Но есть недоумение относительно целесообразности действий, направленных в противоположную сторону. Речь о пенсионной реформе, результатом которой стало повышение пенсионного возраста. Год назад гражданам популярно разъясняли, что без этого рынок труда с дефицитом рабочих рук не справится. И вот теперь премьер Дмитрий Медведев с трибуны международной конференции рассуждает о том, что технологический процесс приводит к сокращению не только рабочих мест, но и рабочего времени. С ним согласна вице-премьер Татьяна Голикова, курирующая в кабмине социальный блок. Она не исключила, что с учетом глобальной цифровизации в будущем уже не потребуется такого большого количества трудовых ресурсов, занятых на рабочем месте. Правда, встает вопрос о социальных гарантиях – сокращение рабочей недели не должно привести к соразмерному сокращению зарплат в экономике. «Безусловно, социальные партнеры, международные организации реагируют на это таким образом, что с точки зрения материального обеспечения население пострадать не должно», – заверила Татьяна Голикова. Лишние люди Возможные последствия цифровизации экономики применительно к рынку труда для правительства, конечно же, не новость последних дней. В свое время Институт народнохозяйственного прогнозирования Российской академии наук (ИНП РАН) подсчитал, что технологическая и организационная модернизация только крупных и средних предприятий к 2025 году может привести к ликвидации до 3,5 млн рабочих мест. В свою очередь, аналитики McKinsey опубликовали в январе 2017 года результаты исследования о влиянии автоматизации производств на 54 страны. По их оценкам, в экономике России, относящейся к группе развивающихся стран со стареющим населением, можно «оцифровать» 35 млн рабочих мест. И если этот вывод верен, то получается, что роботы способны компенсировать сокращение трудоспособного населения нашей страны чуть ли не на 50%. Таким образом, ускоренная реализация проектов, связанных с развитием цифровой экономики, решает проблему кадров и стабильности пенсионной системы на десятилетия вперед. Однако для правительства цифровизация – приоритет только на словах. Комитет Госдумы по бюджету и налогам проанализировал исполнение национальных проектов в 2019 году. Выяснилось, что более половины из них исполнены менее чем на 20%. И «критически низкий» показатель по нацпроекту «Цифровая экономика» – годовой объем бюджетного финансирования освоен менее чем на 1%. К тому же серьезные издержки несет бизнес, обремененный социальными обязательствами в отношении предпенсионеров, которых требуется переучивать, держать на работе несколько «лишних» лет, вместо того чтобы вплотную заняться автоматизацией предприятий. И это при том, что производительность труда в России в 2–3 раза ниже, чем в остальных развитых странах. Увеличение пенсионного возраста только усугубило ситуацию – число занятых в экономике становится больше, но на темпах роста ВВП это не отражается, и показатели производительности по факту снижаются. Директор региональных программ Института социальной политики Наталья Зубаревич призывает не строить иллюзий относительно четырехдневной рабочей недели. «У нас сохраняется тяжелейшая ситуация на рынке труда. Дефицит рабочей силы будет ощущаться до 2025 года», – подчеркнула она. Научно-технический прогресс и переход на цифровые технологии меняет рынок труда. Устаревают и исчезают многие профессии, напоминает доцент Базовой кафедры Торгово‑промышленной палаты РФ «Развитие человеческого капитала» РЭУ имени Г.В. Плеханова Людмила Швец. Однако за последние 10–15 лет число занятых в экономике выросло совсем незначительно. Современные технологии делают труд менее тяжелым физически, но более интенсивным и напряженным в умственном и психоэмоциональном плане. «В этом одна из причин сокращения продолжительности рабочего времени, но и увеличения продолжительности трудовой деятельности, т. е. более поздний выход на пенсию», – уверена Людмила Швец. Пустые хлопоты Справедливости ради надо сказать, что международный опыт дает примеры не только повышения возраста выхода на заслуженный отдых. Так, 29 января 2019 года президент Италии Серджо Маттарелла подписал закон о проведении пенсионной реформы, главная цель которой – снижение возраста выхода на пенсию с 67 лет до 62. Обязательное условие – наличие 38 лет трудового стажа. В правительстве Италии считают, что это будет стимулировать экономический рост в стране, так как начнет подпитывать рынок вакансий. Профессор департамента корпоративных финансов и корпоративного управления Финансового университета при правительстве РФ Марина Измайлова о нестандартном итальянском способе борьбы с безработицей, конечно, наслышана, но ее больше интересует настоящее и будущее российского рынка труда. Она задается вопросом: не станет ли переход на четырехдневную рабочую неделю завуалированным средством решения проблемы сокращения рабочих мест как угрозы цифровой экономики. По прогнозам, технологизация процессов может привести к сокращению числа занятых в диапазоне от 10% до 60%. Тогда становятся непонятными меры по повышению пенсионного возраста, недоумевает она. Действительно, тут есть противоречие: повышение пенсионного возраста стимулирует увеличение количества труда в экономике, а сокращение рабочей недели на один день снижает его, соглашается с коллегой заведующий кафедрой менеджмента и предпринимательства факультета экономических и социальных наук РАНХиГС Евгений Ицаков. «Повышение пенсионного возраста помогает казне снизить отчисления в ПФР. Это главная цель данного решения», – подчеркнул он. Перемена слагаемых Однозначных ответов у экспертов нет и на некоторые другие вопросы. Например, готова ли в принципе российская экономика, еще не утратившая сырьевую зависимость, к сокращению продолжительности рабочей недели. «Если менять трудовое законодательство, то разумно делать это не ранее вхождения в другую модель экономики – «экономику знаний». Тогда высвободившееся от работы время можно будет посвятить повышению своей образовательной и профессиональной компетентности – важного фактора роста производительности труда», – пояснила Марина Измайлова. В научных кругах постоянно обсуждается увеличение и сокращение рабочей недели, рабочего дня, но почти все такие инициативы далеко не идут, напоминает Евгений Ицаков. Здесь надо понимать, что подобные решения, принимаемые правительством, косметически скрывают безработицу. Если работодателю нужно константное количество труда – 4 работника на 5 рабочих дней, а потом его заставляют сократить рабочую неделю до четырех дней, то он сокращает зарплаты на 20% действующим работникам и на высвободившиеся средства берет еще одного либо принудительно автоматизирует его труд. Со своей стороны, Марина Измайлова приводит в пример Нидерланды и Новую Зеландию, где состоялся переход на четырехдневную рабочую неделю. Для голландцев продолжительность рабочего дня в итоге выросла до 10 часов, а вот для новозеландцев сокращение рабочего времени на 7 часов в неделю не отразилось на производительности труда и показателях ВВП. Великобритания, Австралия, США, Германия также проводят исследования эффективности четырехдневной рабочей недели. «В итоге приходят к выводу, что в сферах труда, связанных с постоянным присутствием работника, достаточно сложно добиться роста производительности, но это возможно для офисных работников», – отмечает Марина Измайлова. Эксперта аудиторской компании «Градиент Альфа» Ирину Парулеву не удивляет готовность «офисного планктона» к трудовым рекордам. Производительность труда клерков растет или снижается автоматически ровно настолько, насколько нужно. Они с равным успехом могут уложиться в четырехдневную и пятидневную рабочую неделю, утверждает она. «Это закон Паркинсона – работа заполняет время, отпущенное на нее. По крайней мере в отношении административно-офисного труда он справедлив», – резюмировала Ирина Парулева.